Изменивший империю. Первый шаг. Том 1

Глава 17

Вокруг импровизированной арены, выложенной матами (в голове их было ещё больше) столпились, наверное, все школьники. Мне казалось, что ещё немного, и они друг другу на голову полезут. Вот тогда я действительно понял, что их много. Даже слишком много. Толпы я не боялся, хотя она меня изрядно раздражала. Но раз уж я планировал устроить шоу, то придётся не занижать планку.

— Выбор оружия остаётся за участниками Поединка, — звучно произнесла Савельева, глядя на нас. — Но так как это всего лишь школьная дуэль, то ничего смертельного предоставить вам не могу.

— Я выбираю шест! — первым выпалил Звонарёв. Спорить с ним я не стал — шест так шест.

— Хорошо, — кивнула директриса, видя, что я не противлюсь. — Фёдор Викторович, прошу вас!

Из толпы тут же вышел бывший охранник, а ныне наш физрук, с двумя длинными боевыми шестами. Сперва отдал Звонарёву, а потом подошёл ко мне.

— Зря ты, Илюха, влез в это, — прошептал он, протягивая оружие. — Близнецы — сильные противники, и дерутся, словно берсерки.

— Благодарю, — кивнул я в ответ. — Я справлюсь.

— Ну, ни пуха, — он с улыбкой хлопнул меня по плечу.

— К чёрту, — улыбнулся ему, а потом вновь стал серьёзным.

Что ж, Семён, как вас там, давайте посмотрим, так ли вы опасны в деле, как и на словах.

— Напоминаю правила! — говорила директриса, и от её голоса чуть ли стёкла в окнах не дрожали. — Никаких серьёзных увечий! Активировать покров разрешается, но наносить им тяжёлые травмы запрещено! Бой считается законченным, когда один из противников выбывает с арены, либо неспособен сражаться, либо сдаётся добровольно! — пронзила нас ледяным взглядом. — Противникам всё понятно?!

— Да! — хором ответили мы со Звонарёвым.

— Тогда на счёт три! — объявила Савельева.

— Лучше тебе сдаться, — одними губами произнёс Семён, насмешливо смотря на меня.

— Три! — отчитывала толпа вместе с директрисой.

— Иди в задницу, — так же бесшумно ответил я.

— Два!

Парень скрежетнул зубами от злости и сжал шест с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Один!

Я сделал глубокий вдох и собрался с мыслями. Наверное, мне следовало успокоиться, но проблема была в том, что я и так не нервничал. За эту короткую жизнь в новом теле, мне пришлось столкнуться с врагами посильнее, чем какой-то там выпендрёжник.

— Бой!

Звонарёв ринулся ко мне со скоростью бешеной собаки. Да и походил он на неё даже внешне. Безумный взгляд, злобный оскал и пышущая негативная энергия, которая у меня отзывалась даже во рту кислым вкусом. Мерзко на самом деле, но избежать этого не получилось.

Удар шестом сверху вниз, грубо, но если б я не ушёл в сторону, то моя голова могла бы лопнуть, как грецкий орех. Покров на наших телах вспыхнул одновременно. Мой ярко-зелёный, его тёмно-синий.

Не успел шест противника коснуться мата, как тут же устремился в мою сторону.

А он молодец, — мысленно отметил я. — Шустрый малый.

Поставил блок и снова отступил. На лице Звонарёва появилась довольная улыбка.

Дурак, думает, что я не справляюсь? Зря, очень зря, приятель. Нельзя недооценивать противника.

Он лупастил меня, будто пытался прихлопнуть надоедливую муху, которая постоянно вылетала из-под мухобойки в самый последний момент. Я же отступал по кругу арены, блокировал его удары, иногда отбивался, даже парировал, но делал это довольно неумело. Звонарёв только скалился, когда ловко выходил из-под моей атаки.

Шест просвистел над моей головой. Я успел пригнуться, когда тяжёлая стопа должна была ударить меня в грудь. Но и тогда удалось увернуться, отойдя в сторону. Противник на мгновение запнулся, чем я и воспользовался, несильно хлестнув того по заду. Парень взвыл и подпрыгнул на месте, потирая ушибленную пятую точку. В толпе раздался хохот, а Звонарёв обернулся ко мне с красным от гнева лицом.

— Ты!.. — прошипел он, еле сдерживаясь, и при этом его покров стал сиять ещё сильнее. — Да как ты смеешь, смерд?!

Гаркнув мне в лицо, взбешённый парень бросился на меня, словно носорог. Наверное, и смести мог так же, поломав мне кости. Но я успел уйти влево, присесть и хлестнуть его по ногам. Шест смачно хлопнул по правой голени противника. Послышался тихий хруст, то ли костей, то ли древка. А следом за ним крик боли. Звонарёв споткнулся, схватился за раненую ногу и кубарем покатился вперёд, вылетев с матов в ошалевшую толпу.

— Вот и всё, — хмыкнул я, выпрямившись и посмотрев на директрису.

Женщина улыбнулась, а потом бросила сердитый взгляд мне за спину. Оттуда донёсся злобный рык.

— Да я тебя!..

— Стоп! — от голоса женщины волосы могли встать дыбом.

Я обернулся и увидел Звонарёва, что практически подобрался ко мне. Видимо, мой шест всё же не смог пробить его покров и сломать кость. Значит, хрустело оружие, а этот ублюдок решился вот так нагло мне отомстить?

— Поединок окончен, Семён! — строго произнесла директриса. — Умей достойно проигрывать.

— Я... — парень моментально сдулся, но при этом выпрямил спину и посмотрел на меня с нескрываемой яростью. И всё же произнёс в полный голос, чтобы все услышали: — Я признаю поражение!

Если б я умел читать мысли, то, наверное, сейчас бы узнал, как именно меня хочет убить парень. Какие пытки он мне приготовил, и на что пойдёт, ради достижения цели.

— Вот и молодец, — чуть спокойнее сказала Савельева, а потом перевела взгляд на меня. — Что ж, Илья, это было... не столь зрелищно, как я ожидала, — она улыбнулась. — И всё же я поздравляю тебя с победой. Видимо, — обратилась к Морозовой, что стояла неподалёку, — боги выбрали его «правду», боярыня.

Последнее слово было произнесено с лёгкой издёвкой. Но это не осталось мной незамеченным. Наверно, директриса сама устала от некоего давления со стороны Морозовых, ведь она княжна, но при этом понимает, что пусть официальный статус выше, но в городе... она практически никто. А вот белокурая парочка имеет вес в Змееграде.

Надо бы побольше о них разузнать. Думаю, Саша найдёт мне компромат.

— Возможно, сегодня боги спят, — с вызовом ответила девушка. — Либо на мгновение отвернулись, если считают, что Филатов прав и имеет право так обращаться с высшим сословием!

Какая же ты всё-таки стерва...

— То есть вы оспариваете результат Поединка Чести? — спросила Савельева, и в её голосе я услышал злорадство. — Ритуала, что держится в нашей империи уже сотни лет. И при десятках свидетелей?

Морозова смотрела на ту, словно на досадную помеху. С таким высокомерием, что мне даже противно стало.

И как так можно? Здесь хотя бы элементарное уважение к взрослым должно же быть!

— Госпожа Савельева! — вперёд вышел второй близнец. Он с ехидцей посмотрел на меня, а потом, гордо выпятив грудь, воскликнул: — Я, Звонарёв Кирилл Романович, вызываю Илью Филатова на Поединок Чести! И пусть бой рассудит нас!

— Серьёзно? — хмыкнула директриса. — И на каком же основании ты бросаешь ему вызов?

— Он оскорбил честь моего брата, а, значит, и всей моей семьи! Я не потерплю...

— Ну, нет, — грубо перебила его женщина и подошла ближе, нависнув над парнем, словно скала. — Твою заявление уж слишком смехотворно. Поединок был честным, и то, что Семён не способен оценить ситуацию, не говорит о том, что противник его оскорбляет! Как тебе вообще в голову пришло подобное?! Вы чем думаете, Звонарёвы?! — а вот теперь Савельева разозлилась. От неё даже аурой повеяло, которая заставила меня попятиться. Уж слишком тяжёлой она была. — Что за цирк вы устроили в моей школе?! — метнула гневный взгляд на Морозову. — Обвинять простолюдина в оскорблениях непозволительно! Но я готова это понять, так как сама не была свидетельницей! Но сейчас вы перешли грань! С сегодняшнего дня...

— Я согласен!

Директриса запнулась на полуслове и недоумённо посмотрела на меня.

— Я согласен! — повторил я, обведя всех взглядом. — Может, тогда всё разрешится?

— Ты не обязан этого делать! — неожиданностью не только для меня, но и для всех остальных стало возражение боярыни Смирновой. Девушка вышла из толпы, посмотрела сперва на меня, потом на директрису. — Филатов имеет полное право отказаться, так как по уставу школы вызов на Поединок Чести может быть сделан только на следующий день после предыдущего Поединка. Илья не обязан сражаться два раза подряд, ведь это противоречит всем существующим правилам!

Спасибо, моя дорогая, — я благодарно кивнул девушке.

— Да, конечно, госпожа, — почтительно склонил голову второй Звонарёв. — Филатов может отказаться. Понимаю, что после боя с моим братом, он может ощущать усталость и страх. Поэтому готов перенести свой вызов на завтра.

Да ладно?! Настолько тупой развод?!

Я посмотрел на Морозову и увидел на её лице насмешку.

И ведь самое обидное, что найдутся умники, которые согласятся, что я струсил и теперь прикрываюсь за юбками Савельевой и Смирновой. Эх, зря они вышли на мою защиту. Теперь ничего не попишешь.

— Нет, я согласен! — повторил я, глядя в глаза новому сопернику. — Я, Филатов Илья Владимирович, принимаю вызов на Поединок Чести! И пусть бой рассудить нас!

Боги, ну что за пафосные фразы? Почему перед официальным мордобоем надо обязательно так выпендриваться?

Звонарёв хищно оскалился. Смирнова вернулась в толпу, покачав головой, будто говоря, какой же я идиот. А вот Савельева только вздохнула и то же отступила.

— Что ж, после подобного боги точно проснулись и смотрят на нас, — произнесла директриса вроде бы всем, но при этом глядя на Морозову. А потом обратилась к нам. — Противники могут выбрать оружие.

— Я готов драться голыми руками! — вырвалось у Звонарёва. — Чтобы одолеть смерда мне ничего и не нужно.

— Согласен, — просто кивнул я, отбросив шест Викторовичу. — Бой на кулаках.

— Хорошо, — снова вздохнула директриса. — Тогда на счёт три Поединок начнётся.

Так, успокойся, — я прикрыл глаза и снова сделал глубокий вдох.

— Три!

Конечно, они здорово тебя раздражают, но сейчас надо показать на что ты, действительно способен.

— Два!

Исток внутри меня сиял зелёным пламенем. А возле центрального кольца, то вспыхивали, то исчезали ещё два. Сверху и снизу. Но ни одно из них надолго не задерживалось.

— Один!

И как только я ещё раз приметил верхнее, сжал кулак и почувствовал прилив сил. Кольцо дрогнуло, собираясь исчезнуть, но ничего не произошло. Оно вибрировало, но пока я держал силу в кулаке, не испарялось.

— Бой!

Мне хватило доли секунды, чтобы оказаться возле противника. Звонарёв успел лишь активировать покров — фиолетово-чёрный. В чём-то даже жуткий. На его лице была мерзкая ухмылка, которую мне удалось стереть одним лишь ударом.

Раскрытая ладонь врезалась ему точно в грудь. Его покров под моими пальцами истончился. Не исчез до конца, но стал практически неосязаемым. А на моей кисти появились тонкие наросты второй ступени.

Потребовался единственный удар, чтобы отбросить Звонарёва назад. Он пролетел над матами пару метров и врезался в толпу. Кто-то успел отскочить, кто-то же оказался сбит тяжёлым телом. Однако я сильно сомневался, что мне потом предъявят за это претензии.