Определяя твою суть

Глава 31

Айра

Мой отец никогда раньше не кричал на меня. Чтобы я не сделала, он относился к этому терпимо и пропускал мимо. Но сейчас, когда я вернулась домой засветло, в измятом и испачканном виде…

— Кровь твоей грязной матери все же пробудилась и в тебе! — Услышала я, как только прошла через заднюю дверь кухни.

Я думала, что он в столице. Надеялась, что о моих ночных походах даже мама не знает. Ходила тайно, когда весь гостевой домик засыпал. Нанимала позднюю возницу и сторожила Теру. Мне казалось, что ночью никто не будет меня контролировать.

— Не поверю, что ты просто гуляла, Айра, — его строгий голос стал более проникновенным и колким. — Отвечай своему отцу!

От его требования я вздрогнула.

Он сидел на кухне. Видимо только вернулся из столицы. Запыленный верховой костюм плохо скрывал его небольшой животик. А в руках, нервно подрагивал, стек. На секунду, я представила, как тонкий хлыст отпружинит от моей попы, если меня ударят… Но раньше меня никогда не трогали! Даже когда я нагрубила сыну одного очень древнего и значимого рода!

— Папа! Ты вернулся! — Смогла я выдавить из себя улыбку и подошла ближе. Сделав элегантный поклон, я замерла. Мне нельзя поднимать голову, пока глава семьи не разрешит. — Я рада вашему возвращению…

Стек свистнул… Я сжалась, почти ощущая, как тонкая палочка разрезает воздух, несясь в мою сторону…

Тонкий хлыст ударился о кухонный стол и замер.

Я тоже стояла, боясь взглянуть в лицо отца. Его называют хитрым и безжалостным в мире. Но в семье он всегда был честным и открытым. Только… я так и стою — руки приподнимают подол платья, ноги в полуприсяди, спина изящно изогнула, голова смиренно склонена. Поза неудобная. Когда я разучивала этот поклон, то сперва плакала от непривычки и приходящей после боли.

Не видела глазами, но чувствовала, как папа встал и с громкими шагами отправился прочь. Когда дверь на кухню закрылась, я выдохнула. Слава Дайре, мама около недели распускает почти всех слуг по вечерам. Раньше я не придавала этому особого значения, но сейчас это было мне на руку.

— Что на него нашло? — Устало произнесла я и потянулась всем телом. — Даже пот выступил от такой позы. — Прохныкала я и, подобрав подол, отправилась прочь. Сюда скоро придут повар и служанки.

Поднимаясь к себе, я услышала вскрик из родительской спальни. Наверняка, это мама обрадовалась возвращению папы. Сейчас она его обнимет, поцелует и отец смягчиться, а может вовсе забудет о сегодняшнем инциденте…

— Я думал, что дочь шлюхи можно перевоспитать! Но в ней течет такая же поганая кровь! — Вдруг отчетливо распознала я слова отца, когда проходила мимо родительских покоев.

— Вы знали, кого берете в жены, — невозмутимо ответила мама. — Но вы гнались за нашей силой!

Звонкий удар, который я услышала, заставил меня вздрогнуть. СТЕК! Отец ушел с кухни, держа хлыст! Неужели он бьет маму! Может я неправильно поняла?

Подхожу ближе и пытаюсь увидеть в щелочку, что же твориться в спальне. Но… кровать находилась в стороне от дверей. Сейчас я видела маленький столик и диван, а еще… людские тени.

— Это призрачная возможность сделать из грязной крови свое будущее! — Воскликнул отец. — Каждый мой шаг ты портишь! Своим поведением с высокопоставленными чиновниками и показной холодностью ко мне! — Свист. Удар. Мамин тихий стон. Дерганье теней. — У нас был договор — ты рожаешь мне наследника и тихо уходишь в тень. Я его воспитываю! Но… ты потеряла нашего ребенка!

— Это особенность крови Брогбери! — Воскликнула мама. Ее голос дрожал, и я очень реально представила, как она плачет. — Наш организм не восприимчив к яду. А ваш ребенок был зачат насильственным способом, поэтому тело отвергло его!

О чем родители вообще говорят? Причем здесь род государственных предателей и отступников? Какой ребенок?

— Нет! — Удар. Вскрик. — Твое тело отказывается лишь от моего семени! Будто специально! В насмешку над моим родом мне отдали ТЕБЯ! Мало этого, так еще и пришлось принимать в семью эту дочь от какого-то мага! Ты каждый раз, будто смеешься надо мной, Илия Брогбери!

Щелчок. Мама вылетает к дивану. В ночной изорванной сорочке. Она хватается за маленький столик и старается встать. Я вижу, как по ее ногам стекает кровь от красных полос. Я задрожала, а сердце остановилось. Мне страшно и… не понимаю, почему отец так обозлился? Он же раньше не обращал внимания на… мои провинности. В детстве я могла часами разрывать фолианты по магии, сидя подле его ног. Он ни слова мне не говорил, просто смотрел… в другую сторону, будто не видел… меня…

— Мама… — прошептала я и хотела подбежать к ней, но… она заметила меня и строго дернула головой.

— Сурен Ий, господин, нам лучше не продолжать этот давний спор. — Смиренно проговорила мама, склоняя голову. — Айра наверняка еще не спит и может услышать лишнее…

— Все придворные обладают магией. Почти каждый дошел до четвертого круга! А род Ий выделяется лишь умом и сообразительностью! — Отец вышел из тени и теперь ходил возле тихой женской фигурки. — Король за наши заслуги дал шанс встать наравне со всеми. Возможно и выше! Ведь отданная заключенная была переполнена силой. Она почти сверкала от магии! Да же, я видел ее ауру и боялся поверить в чудо! Но, женщина прогнила изнутри! Наглая, лживая, неблагодарная шлюха! — Отец взмахнул стеком…

Глубоко вдохнув воздух я… ощутила, как тело будто заполнилось вспышками молний. Почему-то я ощутила свое превосходство над этим мужчиной и… резкая, пронизывающая насквозь боль ударила в голову, так что слезы посыпались из глаз…

Вскликнув, я упала на пол возле двери и увидела, как отец повернулся на шум в коридоре. Мама, что-то пробормотала и бросилась ко мне.

Передо мной был мир, как… созданные магом картинки, где герои оживают, но ты их не слышишь. Фигуры двигаются, но медленно. Каждый их шаг равен минуте… через некоторое время тебя перестает интересовать данная игра актеров, и ты желаешь исчезнуть. Или же… понимаешь, что маг показывающий сказку выдохся. Чтобы он вновь смог хорошо выполнять работу, ему нужно отдохнуть. В конечном итоге, ты просто отпускаешь его, чтобы позже потребовать нормального продолжения сказки.

Но сейчас, мне не хотелось видеть конец данной картины. Актеры в ней настолько сильно выбились из своих привычных ролей, что казались чужими. Увиденное действие тоже не входило в канон привычных сцен обычной семьи. А услышанные слова переворачивало восприятие самой сказки…

Получается, что отец семейства не прощал своего ребенка, а просто игнорировал чужое дитя, передавая все заботы матери. Ведь, когда я что-то вытворяла, папа улыбался или уходил, а потом приходила строгая и злая мамочка.

Папа? Он же АКТЕР! Картинка, которую все называют Сурен!

Глава Ий, казался девочке идеалом. Все дети побаивались своих отцов из-за их строгости. Но ОН… никогда не осуждал и не воспитывал свою капризную дочь. Позволяя ей влипать в неприятные казусы на званых вечерах, и передавая всю ответственность супруге…

— Не хочу смотреть продолжение. — Прошептала я и… почувствовала холодный пол…

«Дорогая, вставай!» — Мамин голос с утра был привычным явлением.

Она никому не позволяла меня будить. Сама приходила и поднимала с постели. Только после моих водных процедур, она запускала слуг в комнату. Так было с детства. Я так привыкла…

Но…

— Госпожа, вставайте. — Это не мамин голос. — Утро сегодня солнечное и день обещает быть теплым. — Это консьержка. Она хоть и приставлена ко мне, как главная по соблюдению моего распорядка, но…

— А где мама? — Вообще-то, в тайне я обрадовалась, что родителей нет возле меня. — Хотя не важно. Наверняка она решила, что я довольно взрослая и решила поручить все заботы обо мне другим.

— Я рада, что ваши суждения уже такие логические. — Добродушно улыбнулась служанка и открыла огромное окно, чтобы проветрить комнату.

— Хотя, — задумалась я… — мне ночью кошмар приснился. — Поведала я довольно молодой девушке.

— О чем же? — Поинтересовалась служанка, подавая мне полотенце. — Расскажите и тогда ваши страхи уйдут.

— Я отчетливо помню, что это сон, ведь такого в реальности быть не может. — Улыбнулась я своему отражению напротив. — Там родители двигались, как марионетки, медленно и нелогично.

На меня смотрела светловолосая девочка. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Только… кожа немного бледнее стала и… Что это?! Синяки под глазами?

Не веря, я приблизилась к зеркалу, нависая над раковиной и придирчиво разглядывая лицо. Неужели это из-за встречи с учениками Теры? Наверное, так и есть, ведь я повстречалась с ними далеко за полночь. Домой я пришла, когда солнышко уже окрашивало город в рассветные цвета. Пришла и видимо сразу уснула!

Я была рада, что восстановила события вчерашнего возвращения. Сон, конечно, был ужасным, но это были какие-то два часа перед подъемом!

Ночнушка с плеча съехала, обнажая светлую, нежную кожу…

На плече виднелись темные линии, как от разряда молнии. Они вели глубоко под ткань…

Ночная рубашка слетает с моего тела, и я в ужасе рассматриваю, как на моей груди расположилась огромная черная клякса! От нее шли линии по всему телу, кроме лица…

— Мама! — Воскликнула я и, подхватив простынь, побежала в родительскую спальню.

Мама разливала чай для принесенного завтрака. Папа смотрел в утреннюю газету и грыз сухарик…

Это точно был всего лишь страшный сон!

Я замерла на пороге родительских покоев. Все выглядело так привычно и естественно, как хорошо склеенный пазл. Картинки складывались одна к другой, не нарушая устоявшихся правил. Мама и папа любят друг друга. Родители любят меня. И нет в этой постановке места для… моих опасений и странных явлений на коже. Казалось, что если я покажу свои страшные отметины, то «актеры» перестанут играть по ранее придуманному сценарию. Все станет другим, пугающим, страшным, неизвестным…

И причиной окончания привычного спектакля стану Я!

Я разобью установленный круг? Смогу ли Я потом вновь видеть родителей такими безмятежными? Они ведь уважают друг друга, и папа не поднимет ни на кого свою руку! А Я… испорчу им сегодня все настроение!

Ведь утро и в правду, такое солнечное и прекрасное…

Завернувшись в простыню, я подбежала к маме и обняла ее ноги. Где достала, там и обняла…

— Мамочка, папочка, с добрым утром! — Придала я своему голосу радости и посмотрела на улыбающуюся маму… она прикусила нижнюю губу, будто от боли, но все же приветливо мне ответила.

— Надеюсь, мое сокровище никакие ужасы ночью не беспокоили.

— Нет! — Постаралась я сделать искреннее лицо и посмотрела на папу…

Он спешил выйти из комнаты, не оглядываясь.

— Папа! — Окликнула я его. — Неприлично оставлять приветствие без ответа! Так мама меня учила!

— Утро, — сказал он, оглядывая маму…