Восхождение Примарха - 4

* * *

В Крым я прилетел во второй половине дня. Сначала хотел заехать к Кропоткину и завезти ему дневник прадеда. Но предварительно позвонил.

— Ты что, уже прочитал, что ли? — удивился Фёдор, судя по звукам, прихлёбывавший чай.

— Нет ещё, — ответил я, стараясь скрыть расстройство по этому поводу. — Просто мне уехать надо на время, не уверен, что смогу отдать вовремя, поэтому решил отдать сейчас.

— Да не, не к спеху, — ответил на это Кропоткин и усмехнулся. — Тебе сейчас нужнее. Тем более такой информации, как там, ты нигде не найдёшь.

— А отец ничего тебе не сделает? — спросил я, памятуя о том, что Фёдор мне сам говорил, когда отдавал дневник.

— Чего-нибудь придумаю, — легкомысленно отмахнулся он. — Тем более, ты же отдашь?

— Конечно-конечно, — поспешил заверить я, довольный, что всё так получилось. — Только позже.

— Ну вот и всё, не парься, — Кропоткин был очень отзывчивым малым, хотя я видел, что при общении с другими он ведёт себя несколько иначе, не настолько открыто. — Передавай привет Штопору.

«Тебе привет, слышал? — решил я уточнить, что это дошло до адресата. — Передать обратный?»

«Да! Да! Конечно! Передай привет и спасибо большое за помощь! За книгу! За знания!»

Я передал, и на том мы с Кропоткиным попрощались.

А меня ждал рейс в Крым. Причём, на этот раз снова на отцовском самолёте, так как дед срочно куда-то улетел, и, кажется, я догадывался, куда именно. С той информацией, что я ему выдал, нужна аудиенция у императора. И срочная.

В аэропорту меня ждал знакомый автомобиль Беллы. Но внутри был только водитель. Я рассудил, что это самый правильный подход, так как негоже сейчас императорским особам в людных местах появляться. Тем более, что Варвара находилась сейчас под действием иллюзии. Не стоит наталкивать людей на разные ненужные мысли.

Варя и Валя ждали меня в усадьбе Беллы. Принцесса была вся дёрганная и нервная. А самое главное совершенно непохожая на себя. Она стала худой огненно-рыжей девицей, в которой я с трудом узнал свою любимую. С ходу она бросилась мне на шею, а Валя в этот момент отвела глаза. Её чувства никуда не делись.

И чтобы не особо их задевать, я быстро обнял Варвару и поцеловал её в щёку, после чего отстранился. Она посмотрела на меня тем взглядом, которым дают понять, что позже у нас ещё состоится разговор. Но мне было сейчас не до этого.

— Ну что там? Рассказывай, — принцесса заговорила первой, и в её голос проникла всё та же тревожность, которую я замечал в её движениях.

— В двух словах не расскажешь, — я пожал плечами. — Может, чаем напоите с дороги?

— Не уверена, что в этом доме есть чай, — с лёгкой улыбкой произнесла Валя. — Но шампанское точно имеется.

— Нет-нет, — я выставил вперёд руку, показывая, что категорически против. — Только не шампанское. Потом везде сплошные пузырьки.

Варвара взяла меня за руку, развернула к себе и заглянула в глаза.

— Ты мне написал, что никакой чумы нет, — и по её тону я понял, что разговор нам предстоит очень непростой. — Я хочу знать, что это в таком случае. Ты вообще обещал мне позвонить с подробностями. И не позвонил.

— Я решил сделать лучше, — ответил я, сияя улыбкой. — Я приехал сам. И всё-таки я настаиваю на чае. Или, на худой конец, на кофе.

Всё, что нужно, отыскалось на кухне, и я сел за стол перед дымящейся чашкой с ароматным чаем с добавлением местных трав. Девушки сели напротив.

— А где Белла? — спросил я, помешивая жидкость серебряной ложечкой с витой ручкой. — Даже встретить меня не вышла.

— Она, кажется, куда-то отъехала, — ответила мне Валя, которая, видимо, по примеру Беллы, уже везде ходила с бокалом. — Обычно она говорит нам, что едет по делам. Но я не помню, что она сказала по поводу того, когда вернётся.

— Ничего она не говорила, — ответила Варвара. — Сказала встретить Никиту, накормить, а ей нужно какие-то новости проверить.

Мне не особо нравилась атмосфера таинственности, в которую я приехал, но я всё-таки надеялся, что с появлением Беллы напряжённость развеется.

Валя просто пожала плечами, предпочитая не перечить принцессе.

— Так и что там? — продолжала настаивать на своём Варвара. — Если не магическая чума?

Странно, либо заклятием иллюзии ей поменяли голос, либо она действительно стала говорить более нервно. В целом, этот её облик и звучание мне не нравились абсолютно. Надо будет потом попросить переделать. Оказывается, за такими вещами тоже надо следить.

— Это не чума, — твёрдо сказал я, отпив очередной глоток чая. Несмотря на все ухищрения, тот, что я пил у Кропоткина, показался мне куда более ароматным. — Скажем так, Скуратова убили намеренно.

Я замолчал, размышляя о том, что на данный момент не могу раскрыть всего Варваре. А, глядя на её нынешнее состояние, даже и не хочется. Стоит мне упомянуть эфирников, как вырвется такой зверь, которого мне уже не остановить. Поэтому пока стоит всё-таки обойтись одними намёками.

— Это я понимаю, что убили, — в голосе принцессы послышались нотки натурального недовольства. — Рядом же никто не заболел. Вот, скажем, ты. Но я должна знать, кто, как и зачем это сделал! И как это всё связано с происходящим в Европе.

— Кто? — Плохие люди, — сказал я, отставляя пустую чашку и поворачиваясь к принцессе, которая сейчас была в столь непривычном для меня образе.

— Ты издеваешься? — спросила она. — Или реально сейчас мне на нервы действуешь?

Валя приподняла от удивления брови и посмотрела на сестру, но та её взгляда не заметила.

— Варь, — сказал я как можно более миролюбивым голосом. — Осади коней. Ну действительно, твой отец, наверняка, уже отдал приказ отследить по камерам, кто приходил к Сергею до его смерти. Кроме меня, разумеется. Я тебе этого в любом случае не скажу, потому что не знаю. «Как?» с этим сложнее, — да, стоило мне заикнуться сейчас про отравление эфиром, пока он ещё вне закона, и уже не будет существовать хороших эфирников, плохих, лояльных, радикальных. Всех будут грести под одну гребёнку, как обычно и бывает. — Поверь, придёт время, и я тебе обязательно расскажу. А зачем? Это мы обязательно узнаем, когда найдём тех, кто это всё делает.

— Никита! — таким тоном, которого я от неё никогда не слышал, проговорила принцесса. — Я же вижу, что ты мне недоговариваешь! Что это за недоверие? А? Я думала, что ты со мной честен и делишься всем, а ты!..

— Послушай… — я хотел как-то объяснится, но тут оказалось, что всё до этого было прелюдией.

— Нет, это ты меня послушай! — оборвала меня Варвара. — Что ещё за секреты⁈ И ладно, предположим, у тебя могут быть секреты от любимого человека, это я ещё допускаю. Но ты же пытаешься утаить что-то от будущей императрицы!

— Тихо-тихо-тихо, — Валя встала со своего места, подошла к сестре и положила ей руки на плечи. — Ты чего разбушевалась-то? Ну не может он сейчас сказать, зачем прицепилась-то? Как только будет можно, сразу расскажет.

— В смысле, когда будет можно? — ярость в голосе принцессы бушевала не на шутку. — Мне можно всё!

— Варвара Ярославовна, — холодно, но не отчуждённо произнёс я, стараясь, чтобы девушка немного пришла в себя. — Перестаньте, пожалуйста, вести себя так, словно вам под хвостом скипидаром намазали. Сейчас совершенно не время показывать свой характер. И уж тем более, не место.

— Знаете, что, Никита Александрович, — в тон мне ответила она. — До сегодняшнего дня я искренне полагала, что среди близких мне людей могу быть собой!

Она замолчала и демонстративно отвернулась от меня, но с места не встала, ожидая очевидно, что я отвечу на её укол.

— Ваше Императорское Высочество, — проговорил я, вкладывая как можно меньше насмешки в голос, хотя такое поведение вызывало у меня только нездоровый нервный смех. — Быть с близкими собой — это одно, а срываться на них только потому, что что-то сделали не по-вашему — это совершенно другое. И да, пока вы не усугубили ситуацию, хочу добавить, что истеричка не лучший образ для будущей императрицы.

— Что⁈ — изменённое лицо Варвары стало буквально пунцовым.

Она захлёбывалась словами, но так ничего и не проронила, намотав моё замечание себе на ус. Да, возможно, я потом за всё это получу сполна, но и молча терпеть её самодурство я не собирался.

Валя обняла голову сестры и принялась её баюкать. Я видел, как прямо на глазах из принцессы уходила ярость. Но обида на меня осталась, это очевидно.

— Давайте лучше подумаем, что нам делать с угрозой со стороны Европы, — сказал я, вставая из-за стола и прохаживаясь по гостиной, где мы сидели, взад и вперёд.

На ходу мне значительно лучше думалось. И, кажется, эту привычку: прохаживаться во время непростых разговоров я унаследовал от деда.

— А какая может быть угроза со стороны Европы? — усмехнулась Варвара. — Это же куча разрозненных государств, которые мало что могут противопоставить России. Разве что Австро-Венгрия? Да и зачем это кому-то?

— Вы тут, как в глухой деревне сидите, — ответил я на это, грустно усмехнувшись. — В магической чуме обвинили нас, а это означает, что ждём провокаций на границах от доброжелательных соседей.

— Пф, — фыркнула на это принцесса, и её изменённое лицо стало из-за этого совсем некрасивым. — Их эти провокации, как укус комара, право слово, — она встала, достала бокалы себе и сестре и наполнила их шампанским. — Не станут же они стягивать свои армии к нашим границам!

— На твоём месте, я не был бы так уверен, — задумчиво проговорил я, крутя пустую чашку в руках. — Да и укусы у них, знаешь ли, болезненные. Если помнишь, один такой, оплаченный европейцами, уже чуть не стоил жизни твоему отцу.

— Я всё равно не верю, что возможно…

Её прервало стремительное появление Беллы. Она шла по коридору прямо в верхнем чёрном пальто, видимо, просто забыв его снять.

— Включайте новости, — распорядилась она ещё издалека. — Это что-то нереальное.

— Какой канал? — поинтересовалась Валя, уже орудуя пультом дистанционного управления.

— Любой, — ответила бабушка, скидывая пальто и бросая его на свободный стул. — Сейчас по всем одно и то же.

— … Таким образом можно констатировать, — заговорил вдруг телевизор голосом женщины-ведущей, — что все монархии Европы назначили Российскую империю виновной в захлестнувшей их страны эпидемии так называемой магической чумы, о которой накануне рассказали в объединённом королевстве. В наш адрес выдвинут ультиматум…

— Пойдём, — сказала мне Белла и увлекла за собой, попутно захватив пальто. — Не знала, что ты уже приехал. Но это и хорошо.

— Что-то случилось? — я никак не мог понять, к чему такая срочность, но всё-таки шёл вслед за бабушкой.

— Сейчас сам всё увидишь. Словами «что-то случилось» это не передать. Я могу это описать только на итальянском и на таком русском, от которого у тебя уши в трубочку свернутся, дорогой, — она шла и попутно жестикулировала, выдавая крайнюю взвинченность.

«Они тут все на нервах, — подумал я. — Видимо, трём женщинам в одной усадьбе тесновато».

— А что с Варей? — спросил я на ходу, пока мы шли к берегу. — Она как будто сама не своя.

— Извелась вся, — ответила Белла, пожав плечами и слегка обернувшись на меня. — За тебя переживает. За отца. То, что выглядит некрасиво после изменения, переживает. Много за что, — мы подошли к самой кромке воды, и только тут бабушка полностью развернулась ко мне. — Но больше всего, конечно, переживает, что тебе может стать не нужна. Это у каждой женщины есть такое, но у неё особенно. Понимаешь, она же принцесса, из-за этого её будут добиваться самые высокопоставленные женихи. А ей не это нужно. Ей родная душа нужна. Вот и боится ошибиться.