Вне рангов и категорий

— Перестань, — погладил я ее по оголенному плечу. — Все это мелочь. Мы ведь даже не поспорили всерьез и ты не особенно настаивала.

Погрузившись в свои мысли, жена задумалась, и новый вопрос последовал от Лики:

— Райнер, а почему ты Линь Хао ублюдком назвал? Пока тебя не было, по твоему совету я пролистала пару томов автора, который придумал реальность «Пяти материков», и вроде бы он неплохой парень, можно сказать, что со всех сторон положительный. Попал в беду, стал жертвой обстоятельств и стал мстить врагам. По-моему, он даже чем-то тебя напоминает.

Выслушав подругу и вспомнив бой с Линь Хао, я рассмеялся. Однако быстро унял смех и, подумав, что правильно сделал, не рассказав девушкам о потерянной в схватке ноге, ответил:

— До недавнего времени, пока не столкнулся с этим самым героем, я тоже к нему неплохо относился. Даже симпатизировал немного и, наверное, именно по этой причине не стал его убивать, когда имелась такая возможность, и оставил ему оружие. Но потом, столкнувшись с ним в бою и начав просмотр его похождений, мое мнение изменилось. И я объясню почему. Ван Кэцян, как и подавляющее число писателей, почти всегда на стороне своего главного героя, каким бы он ни был. Пусть неосознанно, но это так. Авторы часто бросают героя в пекло, травят и унижают, калечат и подставляют, бьют и подвергают суровым испытаниям, а в итоге все равно вытаскивают его из неприятностей и делают сильнее. Это правильно. Так и должно быть. Однако Ван Кэцян умер, а мир стартовал с того временного отрезка, когда я в него вошел. После чего стал развиваться самостоятельно и тут выясняется, что герой, который сначала идет по сюжетным линиям и действует по заранее расписанным шаблонам поведения, совсем не идеален. Не имея над собой воли автора и контроля, он начинает подстраиваться под обстоятельства и меняться. С Линь Хао это произошло стремительно и если сначала он, действительно, был рыцарем без страха и упрека, то вскоре превратился в самодовольного, наглого и крайне агрессивного ублюдка, который склоняет голову перед сильными и без зазрения совести унижает слабых.

— И у тебя есть примеры такого поведения этого «героя»? — слегка склонив голову набок, поинтересовалась Лика.

— Много. Но для примера приведу один. Помнишь, я рассказывал про девчонку, которая находилась в Тройном Кольце и потом совершила самоубийство?

— Да-да, помню. Ты еще сказал, что она была очень красивая.

— Верно. Так вот, звали ее Шу Руолан. Она представительница небольшого рода из провинциального городка и у нее был младший брат, сопляк, который считал себя великим гением. Братец вышел в город и встретил Линь Хао, который только что спустился с гор и зашел в местный бордель. Там они пересеклись и зацепились взглядами. Наговорили один другому грубостей, и сошлись на арене. Линь Хао паренька из семьи Шу убил. Сделал это показательно, с особой жестокостью. И если бы раньше он просто пошел бы дальше, то теперь, получив свободу от автора и его установок, «герой» направился в дом рода Шу. Там спровоцировал драку и всех перебил. Оставил только малолетних детей и Руолан, которую временно лишил способностей, изнасиловал и унизил. А когда сделал свое дело, оставил на месте преступления несколько запрещенных артефактов, публично объявил, что семья Шу демонопоклонники, и толпы мародеров кинулись грабить тех, кого еще вчера боялись и уважали. Детей добили, а Линь Хао вместе с Руолан на это смотрел. После чего вернул девушке меч, заставил привести себя в порядок и как наложницу увел из родного города, а потом спрятал ее в Тройное Кольцо. А теперь скажи мне, как оценивать его действия? Кто он, герой или подонок?

— Конечно, подонок, — явно сочувствуя судьбе несчастной Руолан и, сжимая кулачки, ответила Лика.

— Вот и я так думаю. Знал бы эту историю сразу, не допустил бы, чтобы пленная девчонка погибла. Но сложилось, как сложилось. Воскрешать мертвых я не умею и время в данном случае вспять не повернуть. Линь Хао для большинства жителей империи Минг в той истории полностью прав. Однако я, благодаря артефакту, знаю всю правду и потому его презираю. Когда убил наглого подростка, был в своем праве. А потом истребил целый род и стал насильником — это перебор. И это он сотворил не где-то на войне, когда ожесточился сердцем и кругом враги, а у себя дома.

Я стал заводиться, а девушки почувствовали это, снова прильнули ко мне и успокоили…

Ну а потом мы добрались до беседки. К делам больше не возвращались и сосредоточились на общении. Все было идеально и, наверное, этот день на долгое время останется в моей памяти, как один из самых лучших в жизни. Девушки тоже были довольны и красноречивые взгляды красавиц говорили о том, что ночью они меня побалуют и заскучать не дадут. Однако не сложилось, ибо в первых вечерних сумерках появились те, кого я давно ждал, наемники Светоносного Энги.