Мир иной

Тропа действительно скоро пошла на спуск. Он был достаточно пологим и никаких трудностей не представлял. С обеих сторон пути вновь, закрыв обзор, высоко поднялись скальные массивы. Стены ущелья были достаточно ровные, так что Артему стало казаться, что они идут по не слишком широкому коридору.

Света в ущелье проникало мало, здесь царил мягкий полумрак и Плохой не сразу заметил, что скалы начали носить следы искусственной обработки понизу. Озадаченный он присмотрелся. Справа, на равном расстоянии друг от друга были даже вырезанные колонны, за которыми шла параллельная их пути галерея, непонятно для чего проделанная.

Боже мой, — подумал Артём, — да сколько же на это время ушло, даже с помощью магии. А ведь не факт, что её здесь вообще применяли. Несколько раз попадались статуи, уже частично повреждённые. Но было ясно, что они изображают людей в длинных балахонах. При этом лица их толи не были вырезаны, толи предполагалась, что их прикрывает некая завеса, свисавшая с капюшонов наподобие вуали.

Да кому всё это здесь потребовалось сооружать? — недоумевал он, И зачем? Плохой видел, что остальные тоже рассматривают всё это с любопытством, но без всякого удивления.

Громалк видимо понял его недоумение. Поравнявшись с Артёмом, он негромко сказал:

— Здесь был какой-то древний культ, ныне полностью забытый. Никто даже не знает когда. Возможно ещё до первой глобальной войны. Вроде бы у подножья стоял их большой храм. Сейчас от него остались одни руины.

Ущелье, наконец, кончилось. Теперь они спускались по открытому склону к небольшому леску. Солнце клонилось к закату, но времени ещё оставалось достаточно, что бы без спешки разбить лагерь. Дорога была удобной и даже мощёной. Неужели тоже неведомые жрецы постарались? Артём мысленно вознёс им благодарность.

А рядом с лесом стояли, обещанные мудрейшим руины. Плохой видел полуразвалившуюся стену, в которой темнели пустые глазницы окон. Большие фигурные рамы загибались вверху полукругом. Сквозь них проходили побеги плюща, обвивавшие остатки стен.

Вскоре солдаты-эльты уже умело забивали колья и растягивали брезент, устанавливая две палатки.

— Без нас справятся, — сказал Громалк.

— Пройдёмся лучше, — кивнул он Артёму, — покажу то, что обещал.

Разумеется за ними увязвлась Лития.

Артёму почему-то подумалось, что мудрейший поведёт их прямо внутрь руин, но он маленько ошибся. Они обогнули развалины, за которыми обнаружился небольшой дворик, окруженный невысокой каменной стеной. Как и само здание, забор производил впечатление глубокой древности. Его блоки потрескались, из них выпадали куски. Местами зияли сквозные дыры, хотя пока ещё небольшие. Громалк провёл их внутрь через арку, почему-то сильно выступавшую над забором.

Изнутри дворик оказался прямоугольным и узким. Он был даже меньше, чем показалось Артёму снаружи, и совершено пустым. Лишь с каждой стороны вдоль забора напротив друг друга стояли по три прямоугольных монолита.

Плохой не мог определить их материала на глаз. Казалось, что они были сделаны из застывшей полупрозрачной массы, в которой виднелись прожилки. С одной стороны монолиты были чуть красноватыми, а с другой носили жёлтоватый оттенок. Ещё один монолит стоял в дальнем глухом конце двора. Но Артём не смог различить его цвет.

Из любопытства Плохой посмотрел на монолиты уже ставшим привычным магическим зрением. Ничего особо не изменилось. Но ему почудилось, что узоры прожилок вдруг приобрели странную осмысленность. Казалось, что взгляд выхватывает странно связанные знаки. В мозгу вспыхивали какие-то слабые ассоциации, которые Артём никак не мог уловить. Но в следующий миг смысловая конфигурация распадалась, и в сознании вспыхивал новый знаковый блок.

Плохой с трудом оторвал взгляд от ближайшего монолита. Он видел, что Лития тоже озадачена.

— Что это? — спросила она у учителя. — Что это за узоры внутри?

— Ничего не напоминают? — ехидно поинтересовался мудрейший.

Лития чуть подумала.

— Эйты! — вдруг выдохнула она. — Эйты, только сильно искажённые.

А ведь точно, — сообразил, наконец, Артём. Узоры действительно отдаленно, напоминали эйты. Но это были не те значки, что изображались на магограммах. А такие как их внутренне представлял себе сам Артём, при визуализации магосхем.

Но минуточку, — задумался он, — ведь та же Лития должна была визуализировать их совсем по-другому. Громалк говорил, что всё это строго индивидуально, да и в любом случае невозможно поверить, что она использует привычные для него техноцизмы. Похоже, эти прожилки-узоры воздействовали прямо на подсознание.

— Это монолиты судьбы, — торжественно объявил Громалк. — Говорю сразу, что не знаю, как это работает. Но считается, что с их помощью можно узнать своё предназначение и судьбу.

— В самом деле, — довольно скептически отозвался Артём, а вы сами пробовали?

— Разумеется, да, — нисколько не обидевшись, — ответил Громалк, — довольно давно. В молодости.

— И как результат?

Артём поймал себя на мысли, что невольно заинтересовался. Вообще-то он не верил во все эти предсказания, но вдруг…

— Так себе. Ничего нового, в общем-то, не узнал. Я уже тогда знал, что буду учёным. Мне была предсказана неплохая карьера, и что моё предназначение быть советником и учителем высочайших особ. И ещё кое-что…

— Ух-ты, — обрадовано воскликнула Лития, — всё ведь сбылось.

Громалк негромко рассмеялся.

— Помилуй, у кого из молодых нет подобных амбиций?! Так, что ничего это мне не дало. Да и слишком уж обще всё было.

— Ну а у остальных? — поинтересовался Артём. — У вас ведь ведётся статистика?

Увидев, что последнее слово его собеседникам непонятно, он скорректировался:

— Ну, предсказания проверяются?

Мудрейший кивнул.

— У остальных, насколько мне известно, неоднозначно. Что-то сбывается, что-то нет. Оно и понятно: ведь монолиты показывают не абсолютное, а лишь наиболее вероятное будущее. Мне даже кажется, что монолитам в большинстве случаев просто нечего сказать. Но ты, ты нечто уникальное и мне очень любопытно посмотреть, что они покажут тебе.

— Как это работает, — решительно поинтересовался Плохой, которому действительно сделалось любопытно. — Мне кажется, нам следует поторопиться.

Небо быстро темнело. В лучах вечернего солнца облака казались коричневыми.

Мудрейший согласно кивнул.

— Да, это лучше всего делать в полумраке, так что сейчас самое время: можно ещё обойтись без магического света. Надо магически вглядеться в монолит и увидеть внутри него связанную структуру эйтов.

— Как на магосхеме? — спросила Лития.

— Похоже, но не совсем то. Это тебе не рисунок в книжке. Как я уже неоднократно вам обоим говорил, восприятия эйтов очень индивидуально и зависит от внесознания каждого. Здесь тоже самое.

— Запомните эйты и их связи, можете запомненное зарисовать, а потом мы попробуем их истолковать.

По мнению рационалиста Плохого это здорово походило на гадание на кофейной гуще. Ну ладно, попытка не пытка.

— Цвет монолитов что-нибудь значит? — поинтересовался он.

— Говорят, что жёлтые показывают прошлое, а красные будущее. Хотя иные считают, что наоборот.

Очень мило, — подумал Плохой.

— Тогда, — произнёс он, — тот бесцветный в торце это, надо полагать, настоящее?

— А вот и не угадал! Это предназначение. Ну, так считается.

Лития, которой, видимо, надоели разговоры, уже подошла к монолиту, к красному. Прошлое её явно не интересовало. Но Артёму показалось, что он различил в движениях обычно решительной девушки некоторую неуверенность. Она что, своего будущего боится? — слегка удивился он.

Хотя, хотя, возможно в том, что бы наверняка его знать, действительно нет ничего хорошего? Артём на мгновенье задумался. Да, нет ерунда, это же всё не всерьёз. Нет никакого предопределения, даже в этом магическом мире. Громалк сам сказал, что показывается только наиболее вероятное будущее. А значит, при желании можно весь замысел на попа поставить. К тому же всё это очень неточно.

Да чего это я, — спохватился он, — рассуждаю так, словно реально поверил. Плохой решительно двинулся к ближайшему монолиту. По случайности тот оказался жёлтым. Так даже лучше, — решил Плохой, — сначала прошлое, затем будущее, потом разберёмся с предназначением. Если, конечно, всё не наоборот. Мысленно хмыкнув, он уставился в полумраке на монолит.

Как и в первый раз, узор прожилок по началу показался ему хаотичным. Потом сознание начало вырывать из этого нагромождения линий какие-то структуры то ли настоящие, то ли кажущие. Разум стремительно переключался с одной структуры, с одной ассоциации на другую, как в калейдоскопе. Но стабилизировать восприятие никак не получалось. Ассоциации вспыхивали мгновенным проблеском и исчезали, прежде чем он успевал по настоящему осознать их.

Наконец, усилием воли Артёму удалось ненадолго удержать в сознании видимую им магосеть. Это не было чётким восприятием эйтов, как в обычной магосхеме, скорее намёки на них и лишь потом вторым слоем, фоном начали вырисовываться привычные ему значки. Вспыхнула головная боль и стала быстро усиливаться. Однако Артём упрямо продолжал вглядываться в структуру. Наконец, решив, что запомнил достаточно, он резко отвернулся. Головная боль почти сразу утихла.

Так, теперь будущее, Плохой перешёл к противоположному монолиту. Всё повторилось. Только головная боль была сильней и проходила дольше. Плохой позволил себе несколько минут отдохнуть, потом двинулся к торцевому параллелепипеду. Стало почти темно, но прожилки в полупрозрачной глыбе он ещё различал. Впрочем, темнота сама по себе Артёма не беспокоила: он уже знал, как создать магический свет, но пока решил этого не делать.

На этот раз головная боль сделалась адской, хотя и уступала той, что обрушилась на него на посвящении. Артёма хватило лишь на то, что бы ненадолго увидеть внутри монолита сеть эйтов. Страдать дальше он особого смысла не видел. Разберётся он как-нибудь со своим предназначением, без всяких подсказок от высших сил.

В третий раз боль уходила довольно медленно. Возможно, мозг просто устал отсозерцания этих дурацких прожилок. Плохой поискал глазами Литию. К его удивлению рядом с девушкой висел небольшой шарик света, в свете которого она что-то чертила прутиком на покрывавшем двор песке, видимо, зарисовывала увиденные эйты. Если не считать воздушной сферы, тогда в замке это был первый случай, когда Лития на его глазах творила магию.

— Так, так, — Громалк внимательно вгляделся в её рисунок. — Вера, долг. Огонь и земля, — связанные кольцом противоположностей. Огонь это конечно ты. Всё правильно, именно такой муж тебе и нужен, что бы остепениться.

— Чего, чего? — оторопело произнесла Лития.

Искусственный свет не падал на её лицо, но Артём готов был поклясться, что девушка покраснела. Потом она, кажется, впала в ярость.

— Чего, чего — повторила она, на этот раз почти завопив, — какой ещё такой муж?!

— Хороший у тебя, говорю, будет муж, надёжный, — ехидно произнес Громалк, — по-другому этот союз огня и земли никак истолковать не получается. Ты выйдешь за него, хотя и исполняя свой долг, но, тем не менее, по любви.