Восхождение Примарха - 3

Глава 12

Дед разбудил меня рано утром и молча показал сообщение от императора.

«Собери своего внука и привози в Кремль. Ситуация серьёзная, но я помогу, чем смогу».

— Понял, — сказал я, протирая глаза. — Через десять минут буду готов.

— А из-за чего это может быть? — спросил меня дед.

Он вместе с дядей Славой временно жил в нашей башне, пока в его шли восстановительные работы.

— Из-за того, что я Разумовского убил, — сказал я, вылезая из-под одеяла.

— Стоп! — сказал дед. — Но тогда бы он убил императора, всю его семью и ещё боги знают сколько народу.

— Всё так, — согласился я.

— Так, а от тебя чего хотят? — продолжал выпытывать он.

— А я Разумовского не по правилам убил, — ответил я, заходя в ванную комнату. — А используя секретные методики захватчиков из параллельных миров.

— Что за бред? — удивился дед.

— Я просто предположил, — ответил я. — Ну, сотворил кое-что с перепугу, но зачем вести меня на разбирательство, правда, не знаю.

Перед выходом я набрал Белле с подаренного ею телефона без прослушки.

— Белла, привет, — сказал я. — Меня всё-таки вызвали в Кремль, собираются разбирать на запчасти.

Она что-то ответила на итальянском, и, как я понял, это было не совсем цензурно.

— Я хочу, чтобы вы вместе с дедом были моими представителями на слушаниях, — проговорил я в трубку.

— Хорошо, — ответила бабушка. — Буду.

И отключилась.

Я посмотрел на деда.

— Я с тобой, — ответил он.

Ван Ли тоже поехал с нами в качестве свидетеля. Он достаточно беспечно смотрел в окно и иногда перебрасывался ничего не значащими фразочками с дедом. Из их разговора я понял, что знакомы они достаточно давно, но большими друзьями никогда не были.

Комната, в которой проходило слушание, выглядела, как вместительный зал суда. А вот народу тут было не очень много. В специально отведённом месте сидели двенадцать человек.

— Все абсолюты, — шепнул мне дед, — ну или на грани того.

Некоторых из них я знал. Тут были Громов-старший, Чернышёв, Белозёрский и Тарковский. Остальных видел впервые, хотя, наверняка, слышал их фамилии раньше.

Со мной, соответственно, сидели Белла, дед и Ван Ли. В ложе для вип-персон расположились Варя и император рядом с каким-то типом в белом костюме с искрами. Самое интересное, что этот самый тип ободряюще мне улыбнулся и даже подмигнул.

Я решил не обращать пока на него особого внимания. Не то чтобы он мне не нравился. Скорее, я не чувствовал его. То есть обычно как: видишь человека и словно ощущаешь то пространство, которое он занимает, и силу, которая вокруг него распространяется. А тут — ничего подобного. Человек есть, но на его месте — зияющая пустота.

Отдельно от всех остальных сидели Илья Святославович Вяземский в качестве приглашённого эмпата и новый менталист, как мне снова шепнул дед.

Когда все собрались, император открыл заседание. После всех необходимых официальных слов он сказал:

— Попрошу присутствующих не забывать, что Никита Александрович Державин спас от смерти мою дочь. А также, возможно, и меня позавчера вечером. Плюс мы совершенно не знаем, насколько больше погибло бы народу, если бы он не предпринял всё от него зависящее, чтобы устранить угрозу.

Некоторое время маги переговаривались друг с другом, а затем поднялся древний, но сильный ещё маг, ни имени, ни фамилии которого я не знал.

— Мы всё это понимаем, — сказал он. — Но закон есть закон, и он запрещает оставлять жизнь человеку, который подчинил сразу четыре стихии. Это опасный прецедент, который не имеет права на существование.

— Так меняйте законы, если они у вас такие дерьмовые, — совершенно внезапно высказался человек, сидящий рядом с императором.

И вот теперь я почувствовал. От него повеяло такой силой, что у меня аж закружилась голова. И он запросто скрывал её. А тут решил высказаться, ну и заодно показать, что его не стоит недооценивать. Эдакий предупреждающий оскал хищника.

Император склонился к нему и что-то сказал. Тот кивнул и также коротко ответил. Как я понял, монарх попросил его пока не высказываться до поры до времени, а тот согласился.

Уж не знаю, почему, но меня этот эпизод сильно позабавил и внушил определённый оптимизм.

— И всё-таки, — маг сделал вид, что не заметил выступления из императорской ложи, — перед тем, как приговорить Никиту Александровича Державина к смерти, мы хотели бы узнать, как он действовал. Так как некоторые техники не включают в себя владения стихийными магиями, но предполагают их краткое и малое использование. Никита Александрович, расскажите, а самое главное, покажите, пожалуйста, как вы устранили Разумовского Виталия Кирилловича.

Я поднялся со своего места и ещё раз осмотрел всех присутствующих.

— Я, к сожалению, не совсем понимаю, сути предъявляемых мне претензий, — проговорил я. — Но для того, чтобы отстоять своё честное имя, готов к сотрудничеству. Что я могу рассказать? Мой учитель Ван Ли, — я указал на мастера, — показал мне в своё время, как использовать подручные средства для усиления своей магии. Если кто-то не знает, скажу, что я — очень слабый маг, поэтому пытаюсь использовать любую возможность, чтобы стать хоть сколько-нибудь сильнее.

И тут я понял, что во рту у меня от этой речи пересохло. Я взял со стола стакан воды и отпил два больших глотка. Затем подумал и закрутил воду в стакане, перемешав её с маленьким смерчем.

— Вот что-то типа этого, — сказал я, показывая абсолютам стакан.

— Вы можете продемонстрировать нам полную версию? — поинтересовался у меня всё тот же пожилой маг. — Чтобы мы, так сказать, смогли воочию всё увидеть и оценить степень угрозы?

— Но так, наверное, не получится, — сказал я на это. — Там все компоненты вокруг меня летали.

Валерий Чернышёв молча встал со своего места, подошёл ко мне и положил на стол небольшой мешочек с землёй. Я высыпал её в стакан, а затем мой взгляд невольно упал на принцессу. В глазах у неё застыли слёзы. А я никак не мог взять в толк, почему.

Она сама спустилась ко мне и протянула огонёк на ладони. Я бережно добавил его в свой миниатюрный торнадо, который не превышал и двадцати сантиметров, и теперь у меня на ладони кружил вихрь состоящих из четырёх стихий. Правда, он не продержался и минуты, сойдя на нет и распавшись на составные части.

— Но это же совсем не то, что мы видели во дворце! — возмутился один из магов, которого я, кажется, как раз и не заметил позавчера.

— Вы уж извините, — сказал я. — Но там у меня близкий друг на руках умирал. Да и Разумовский пытался уйти. Да и самого меня каждую секунду до этого убить пытались. Думаю, в этом дело.

— Мне кажется, — заметил маг, — что это вообще к делу не относится. Но мы можем выслушать экспертов.

— Державин прав, — поднялся Илья Святославович. — Любая психотравмирующая ситуация может в разы увеличивать потенциал. Вы же видите перед нами двойка без малого. Он не способен творить такие вещи на постоянной основе. Только в критических ситуациях.

«Они чувствуют угрозу в тебе, — сказал Архос. — Поэтому попытаются уничтожить».

— Я бы хотел послушать его учителя, господина Ван Ли, — вмешался в процесс Чернышёв. — Мой сын весьма лестно отзывался о нём.

— Спасибо, — поднимаясь, сказал мастер из Поднебесной. — Вы абсолютно правы, — проговорил он, обращаясь к Вяземскому. — Главную роль сыграли в данном случае эмоции. Более того, в тот момент ещё произошёл всплеск развития. А вы, ваши сиятельства, должны знать, что это сильно, но на короткий срок поднимает возможности.

— Это так, — кивнул Чернышёв.

— Так вот, — продолжил Ван Ли. — На моих тренировках был опыт, когда два слабых мага временно повышали себе уровень за счёт того, что вызывали в себе сильные эмоции.

— Можно ли подробнее? — поинтересовался старый маг.

— Безусловно, — поклонился мастер. — Ко мне на тренировку пришли друзья Никиты Александровича Катерина Громова и Олег Чернышёв. Они как раз интересовались тем, как можно в моменте увеличить свою силу. Никита Александрович рассказал о своём опыте с Сахалинским торнадо. И тогда ребята решили усилиться за счёт страха.

— За счёт страха? — спросил Чернышёв. — Это как?

— Катерина Громова, к примеру, прыгнула в речку, так как выяснилось, что она не умеет плавать. И хоть захлебнуться она вряд ли смогла бы, но чисто человеческие рефлексы позволили ей испытать страх. А Олег Чернышёв, насколько я понимаю, ваш сын, — Валерий кивнул, — закопался в землю так же, как до этого его закапывали родные братья.

— Что⁈ — Чернышёв даже побледнел.

— Олег Валерьевич ни в чём не виноват, — поспешил добавить Ван Ли.

— Мои эмоции не на его счёт, — буркнул Валерий Чернышёв.

— Семейные разборки, это, конечно, очень мило, — заметил грузный, похожий на кабана, маг. — Но мы хотели бы понять, как стал возможным вихрь, сплетённый из всех четырёх стихий, который ещё и смог развоплотить сильного мага.

— Я прошу прощения, — Ван Ли снова поклонился, и я узрел ту самую силу, которая влияет на людей, думающих, что им подчиняются, а на самом деле учитель гнул свою линию. Мне нужно поучиться у него в том числе и дипломатии. — Но, конечно же, ни о каком смешении стихий речи быть не может. Имеет место умелое использование всего того, что летало в тот момент под рукой. Ну и плюс ко всему, удержание вихря происходило не за счёт магии, а за счёт жизненных сил Никиты. Вы же знаете, что его потом ещё долго восстанавливали и приводили в чувства.

— Подтверждаю, — сказал со своего места император. — У меня медик потом недоумевал, как можно было себя настолько выжать.

— Это случалось и раньше, — продолжил Ван Ли. — На тренировках и на пожаре в рок-клубе, где он выносил на себе людей из огня. Как видите, последние два случая подтверждены медицинскими работниками. Так что полагаю, все обвинения в адрес Никиты Державина беспочвенны и преувеличены.

Мне хотелось аплодировать, но все остальные были не слишком радостно настроены. Немного странная, на мой взгляд, атмосфера повисла в зале.

— Разрешите сказать? — поднялся мужчина, сидевший рядом с императором.

— Говорите, — ответил старый маг и поморщился, ему явно не нравились искры, играющие на костюме мужчины.

— Всем привет, — сказал он, спускаясь из вип-ложи в центр зала ближе ко мне. — Меня зовут Магнус, у вас тут проездом. Я — старый друг вот этого… императора… хотя по мне, наверное, и не скажешь. Я хотел спросить у вас, господа присяжные-заседатели, что за фигня творится? Почему вы за каждый пук готовы людей казнить? Подождите, пока не отвечайте, я не договорил. Вот смотрите!

И он выставил вперёд ладонь, на которой завертелся маленький вихрь. Причём, в нём явно угадывались и огонь, и вода, и земля, и воздух. Магнус сделал несколько шагов по залу, демонстрируя всем смерчик на его ладони.

— И что? — спросил он. — Меня тоже казнить надо? Подождите! Секунду! — он подошёл к столу взял с него обычный карандаш и сунул закручивающуюся воронку.

Миг и от карандаша не осталось даже мимолётного воспоминания. Он попросту исчез в смерчике, развоплотился.

— И что это, по-вашему, смешение стихий? — продолжал Магнус. — Нет же, обычный фокус с воскресной ярмарки. Так, и что, казнить нельзя помиловать?