Эдем 4

— О-о-о… — внезапно печально протянула рабыня, которая быстро смекнула о чём речь. — Но вам же нельзя волноваться…

— Плевать. Я это сделаю.

— Хорошо, я куплю лекарства, но излишне напрягаться вам не дам, — уже совсем по суровому, прямо как зимние ночи на севере, произнесла Аша. — Даже если придётся трупом лечь, я это сделаю, не сомневайтесь.

— Ишь чего удумала… Мастеру мешать!

— Делите свои планы на маленькие части. По чуть-чуть… понемногу…

— Аша, я стар! Я скоро умру! Мне нужно торопиться.

— Вы скоро умрёте, только если не будете меня слушать. Разделите свой труд на маленькие части, меньше волноваться будете, больше отдыхать и проживёте дольше, и успеете больше. Так будет правильно.

На это Густав что-то снова недовольно проворчал, также понимая, что спорить здесь бесполезно. Телохранитель перехватил взгляд хозяина, но тоже лишь пожал плечами, как бы намекая, что мешать воплощать угрозы Аши в жизнь не будет. Вот так мастер и попался в ловушку…

Но в целом после ворчания Густав всё же махнул рукой. Ведь присутствовало и очевидное понимание: его рабыня не просто хотела как лучше, она ещё и знала, как будет лучше. Создание нового шедевра сопряжённо с постоянным стрессом и эмоциональными качелями, вернее даже бурями. В процессе рефлексии и пропускании через себя всей истории создаётся новое творение. Ни одна великая история в свою очередь невозможна без трагедии.

В результате давление то и дело скачет то туда, то сюда. И неважно даже что именно испытывает мастер. Доблесть или страх, печаль вдовы и сладость победы рыцаря, всё одинаково заставляет биться сердце по-особенному. А вместе с этим морщинистое лицо начинает неметь, покрываться пятнами. Затем уже почему-то плохо слушается правая рука, после уже вторая. И казалось бы… какое онемение? Сердце же бьётся как безумное, кровь должна качаться будь здоров, но давление именно что скачет, то выше, то ниже.

Если ничего не предпринять, то и вовсе начинаются боли в груди. Тяжело быть старым, хотя все подобные симптомы начались ещё в молодости. Тогда юношеское сердце сходило с ума от бури чувств. Само воплощение инфантильности посылало письма прекрасным девам в каждый уголок Эдема, признаваясь таким многочисленным избранницам в любви по семь раз на дню.

Потом ничего не выходило, ветренные мужчины не очень нравятся девушкам. К этому времени тогда ещё не мастер уже успевал себя накрутить, после чего сокрушался в несбывшихся мечтах. Да и не только любовь, любая мелочь вызывала огромную бурю порой неконтролируемых и опасных эмоций. Даже сгоревший у лампы мотылёк воспринимался как самая настоящая трагедия. Про экзистенциальный кризис, наверное, и говорить не стоит, до сих пор на одном из складов хранятся скульптуры, вобравшие в себя всю мерзость саморазрушительного нигилизма. Тяжкое время, ничего не скажешь. Но, пожалуй, именно эти моменты и позволили в конечном итоге вкладывать в творения нечто большее.

— А надолго в Акероне задержитесь? — чтобы не идти в тишине, Аша продолжала говорить.

— Нет, там мы пробудем не очень долго. Хотя как пойдёт… Ведь как я уже сказал, нужно ещё Ландос обязательно посетить. К тому же я там давно откладывал крайне важную встречу, больше так продолжаться не может. Мои переносы и так уж больно невежливы.

— Может как-нибудь в Анхабари заглянем на месяцок или недельку? — вдруг спросила рабыня.

— Хочешь побывать в родных местах? — Густав задал и вопрос и с улыбкой взглянул на посветлевшее лицо Аши. — Как закончим в Ландосе обязательно заглянем, может даже на некоторое время там останемся.

Палящее солнце и горячие пески не очень нравились мастеру. Но посетить Анхабари в любом случае придётся, как и многие другие места. Ведь для создания последнего творения придётся собрать самое лучше со всего Эдема. Затем последуют долгие года тяжёлой рефлексии, чертежи и наброски невидимых картин, обсуждения некоторых моментов с другими мастерами.

Этот процесс займёт по самым оптимистичным подсчётам целый век, а может и ещё больше. При этом шедевр уже находится в стадии разработки, первый фундамент пришлось закладывать ещё до трагедии в Эдеме. Так что возможно некоторые моменты придётся изменить, а может и вовсе придётся всё переделывать заново. Такое тоже бывает.

С первого раза шедевры никем не создаются. Даже Творцы с этим не справились.