Лидер «Свободы» - 1

* * *

Всё ещё 22:15, 24 декабря,

Всё ещё Сайлен-Сити, город нежити и здание больницы (седьмые сутки)

— Да, чтоб тебе сардиной подавиться! — Генри кинулся обниматься. — Мастер, живой гад!

— Я тоже рад тебя видеть, старина. — Я обнял друга. — Даже не верится, что мы все в прошлое вернулись. Ещё вчера с парнями на Авалон высаживались. А теперь непонятно где, бегаем от зомби.

Чуть повернув голову, я кивнул улыбающемуся мне коротышке-колумбийцу. Причёска в стиле броколли, тряпичная лента-потник на лбу, армейская одежка.

— Здарова, Чавис! Твои сигналки на месте.

— И на том спасибо, Мастер. — Техник кивнул мне со всем мыслимым уважением. — Благодарю судьбу, за то, что вижу тебя.

— Уфф! Как бы занудой, так и остался. — Ловлю взгляд, здоровенного детины с запуганным взглядом. — Кок, я твоё нытье, аж из подвала слышал! Тебе прозвище «Кок» не за кухонные подвиги дали. Начинай уже оправдывать.

— П-просите, сэр. — Детина Кок потупил взгляд. — Я всё никак к телу не привыкну. Уже забыл, что таким крупным раньше был.

Это да. В будущем, здоровяк Кок пройдёт в армии лютую сушку, потеряв больше тридцати кило веса. Но его врождённая способность сверхсилы оттого засияет ярче прежнего. Сейчас её ошибочно путают с эффектом большой мышечной массы. В общем, Кок это «Кок». Любитель помахать тесаками и мачете. Трусливый в мирное время — и машина смерти в ближнем бою, когда дело доходит до сражения.

Генри указал на красноволосую девушку и темнокожего старика, стоящих в сторонке.

— Каин, позывной «Стрела», наш взрывотехник. Умеет создавать бронебойные стрелы. — Командир уловил мой хмурый взгляд. — Нет, вы не знакомы. Каина приняли в Экстерминацио за две недели до высадки на Авалон.

Старик коротко кивнул, даже и не думая убирать палец со спускового крючка. Молодец, не расслабляется! Взгляд цепкий, лишнего не говорит. Хороший вояка.

— С Жутью ты знаком. — Генри смущенно затих.

— Хелена? — У меня аж челюсть отвисла.

— Здарова, Мастер. — Жена Генри фыркнула и отвернулась. — Ты лучше рот закрой, а то муха залетит.

— Да хоть самосвал закатится! Жуть, да ты сама на себя не похоже? — Взгляд сам собой опустился ниже лица. — Где твои буфера навыкат? Что за волосы? Где ноги накаченные?

— В спортзале забыла. — Рыкнула красноволосая. — Через восемь лет схожу заберу. Сказала же, харе пялится!

У меня просто нет слов. То есть до встречи с Генри, Жуть выглядела вот так? О макаронный боженька, как же любовь людей меняет! Хелена не похожа на будущую себя процентов на девяносто девять.

— Мастер. — Девушка вызывающе подергала себя за грудь. — Полапать хочешь?

— Да закрою я рот. И пялится перестану. Просто ты… ты Жуть! Но другая, я тебя такой не помню.

— Она. Моя. Жена. — По словам произнес Генри.

— Генри, я твою жену узнаю, даже она ночью мне позвонит и начнёт материться на китайском! — Я прётер лицо руками. — Но вот ты не изменился! Высокий, морда счастливая, знаешь с какой стороны за автомат держаться, а с какой за бабу. А Жуть….

— М-мастер! — Хелена рычит.

— Я же не пялюсь? И вообще, я пришёл помочь. — Снова поворачиваюсь к Генри. — Что у вас тут? Пока по лестнице поднимался, слышал что Фредди и Ясмина ранены.

Экс-глава Экстерминацио понуро кивнул и указал на дверь дальней палаты.

— У нас задание. — Уловив моё удивление он добавил. — Боги, я всё забываю с какой ты…сложный, Абсалом! Наверное всю неделю из Хорса не вылезал. Убивал всё что движется, составлял картину событий и сюда пришёл, просто рядом оказавшись.

— Эй-эй! Я здесь не случайно. Твой голос по радио услышал и пришёл.

— Да я не про больницу сейчас. — Генри почесал голову. — Зная тебя, Мастер, предположу что ты ни слухом ни духом про Системные Государства, Ассоциацию Охотников и что вообще в мире творится. Там на Земле, за семь дней много чего поменялось.

— Догадываюсь. — Оглядываюсь по сторонам. — Не могли же все члены «Экстерминацио» случайно оказаться в одной группе.

Жуть снова фыркнула.

— Ага, кое-кто на задание со своей бывшей попал.

— Хелена! — Генри натурально рычит. У всех кто близко волосы от его электро-рыка стати встали дыбом. — Обстоятельства, милая! Пожалуйста, прошу тебя, помни про гребанные обстоятельства!

— Да-да, у тебя всегда обстоятельства. — Красноволосая скривив мордочку отвернулась, разглядывая что-то на стене коридора больницы.

— Ребят, может мне в окно выйти? — Смотрю на парочку. — А то такое ощущение, что вам давно пора уединиться.

Канадец секунду буравил взглядом недовольную супругу.

— Я и Жуть задание на «Инициацию» ещё в первый день прошли. Потом мы с ребятами собрались на базе «Экстреминацио» и ушли под крыло бога Гефеста. У него жрецы, поголовно ремесленники. Броня и оружие, по первому разряду! С личными навыками у нас и так все хорошо. Сандерс передавал, что от большого начальства в ООН ни слуху ни духу. Пока ждали решения, выполнили для Гефеста еще одно задание. Сейчас вот решили обеспечить Экстерминацио хорошей репутацией в кругах Ассоциации Охотников. Но как видишь звёзды на небе не сошлись. Задание попалось не по зубам.

— Так-с, мой дорогой электрокипятильник. — Кладу руку на плечо Генри. — Ты кажется перегрелся? Я спросил, что с Фредди и Ясминой, а ты мне тут мыльную оперу разводишь. За «Крылья» я потом с Сандерса спрошу. Давай с ранеными разберёмся, а потом ты скажешь с чем вам помочь.

Канадец махнул рукой в сторону палаты, находящейся неподалёку. Все прочие, тоже были открыты. Проходя за Генри мимо одной из них, я снова поймал на себе чей-то пристальный взгляд. Каин, Жуть и Кок находятся позади. Тогда…

— Тут кроме вас, кто-нибудь есть? — Не дожидаясь ответ выращиваю в ладони сосульку.

— Не! Тут только мы. Вторая группа полегла около соседнего здания. Нежить заперта на улице и первом этаже. — Генри отвечает не оборачиваясь. — Головастики в канализации. Дверь из металла их копьям не по плечу. Но я видел как из воды вылезали здоровенные твари с руками, как у качков-стероидников. Одного такого я из подствольника смог завалить. Система назвала тварей…как их там… мурлоком-стражем, во! Одиннадцатая ступень развития.

Значит, на этаже не должно быть посторонних? Движением маятника вхожу палату, уходя с возможного сектора атаки. Тишина, никто не шумит и нет энергии всплесков. Будь это мышь или крупное насекомое, не заметил бы. Но раз взгляд чувствую, значит тут что-то разумное и хорошо прячущееся.

Жалюзи закрыты, стекло опущено. Вскоре глаза наконец привыкли к темноте.

— Мастер? — Генри встал в дверях. — Тоже мерещится?

— Раз и вы чуете, значит не мерещится. — Подойдя к пустой кушетке, закономерно ничего не нашёл.

Прикоснулся к подушке и тут же отдёрнул руку. Психометрия, чтоб её!

— Ты чего? — Канадец напрягся.

— Мы в палате инфекционного отделения. В палате умер даже не один, а сразу человек от одной и той же странной болезни. Это случилось незадолго до вспышки смерти.

Взгляд скользнул на соседнюю койку. Около подушки лежала самодельная кукла из грубой серой ткани с нарисованными глазками. Её набили даже не ватой, а обычной соломой. Вот от неё-то чувство взгляда и исходит.

— Странный мир. — Перевернув куклу, на всякий случай накрыл её подушкой. — Уже второй раз за два дня с таким сталкиваюсь. Ладно бы статуи оживали, а тут куклы! Причем самодельные и чего-то пялятся молча.

Выйдя в коридор вновь последовал за чуть расслабившимся канадцем.

— Напрягало? — Задал я витавший в воздухе вопрос.

— Еще как. — Генри открыл единственную запертую палату. — Думали костяные пауки или ещё какая дичь притаилась. Из окон наружу выглядывали, но всё без толку. Ладно, потом об этом поговорим. Заходи давай.

Войдя в палату, сразу учуял запах разложения. На койке справа лежит Фредди «Струна», темнокожий худощавый паренёк из Бронкса. Неприятная рана в районе ключиц хорошо перебинтована. Ясмина «Жало» справа. Зрелую женщину, с пышной рыжей шевелюрой, ранили в солнечное сплетение пробив бронежилет. Противник явно был о-о-очень силён, раз смог прошить насквозь кевларовые нити!

Не задавая лишних вопросов, сразу приступаю к осмотру. Навыки полевого хирурга и ещё нескольких мед-специальностей давно есть в моей коллекции. То что, я сейчас вижу, не похоже на обычное заражение. Скорее некроз и паралич в одном флаконе, без возможности вылечить саму рану. Хм…

— Боевое проклятье?

— Оно самое. — Генри шумно выдохнул. — Мы нашли цель нашего задания неподалеку от больницы. Голем-шар, целиком состоящий из костей. Высота около трех метров.

— Жуть сейчас бы сказала «Размер неглавное». — Я усмехнулся, ощутив отклик энергии смерти в боевом проклятья.

— Дело не в размере, Мастер. — Канадец покачала головой. — Эта хреновина может орать, приказывая атаковать всем зомби поблизости. Воет, как баньши! Может плеваться костяными копьями. Плюс быстро катается по округе и меняет траекторию движения, выбрасывая в сторону что-то типа хвостов. Ещё был какой-то навык ускорения. Деталей не разглядел. Мы тогда с боем отступали к больнице. При отходе Фредди и Ясмина получили по костяному колу.

Канадца я толком не слушал, сосредоточившись на своих ощущениях. С боевыми проклятиями Крылья Свободы сталкивались всего несколько раз. Штука противная! Если сила нападающего плотнее и выше, чем у жертвы, то проклятье в прямом смысле вгрызается в тело. В особо опасных случаях, проклятье перекидывается на лечащих медиков. Короче, гадость редкостная! К счастью, встречается нечасто.

Есть и хорошая новость. Во мне тоже есть энергия смерти! Причем всё того же реактивного типа, что и энергия порядка.

Сейчас щупая проклятье Фредди, ощутил как эта дрянь кинулась к моей руке и, зашипев, начала слабеть. Видимо, проклятье сочло мою первую ступень личного развития ниже той, что у Фредди. Закономерно, мой резерв энергии смерти тут же пополз вниз. Меж пальцев полезла вязкая черная дымка.

— Мастер?

— Не дёргайся! Эта дрянь меня сожрать пытается, а я вроде как ядовит для неё. — Я стряхнул с ладони образовавшуюся чёрную жижу. — Мерзость! С Фредди закончил. Можешь звать целителя. Теперь лечению ничего мешать не будет.

В ответ тишина. Генри с кривой улыбкой смотрит на больничную койку Ясмины.

— Понятно.

Подхожу к девушке, прикладываю руку и боевое проклятье цепляется в неё мертвой хваткой. По коже поползли волдыри, но тут же заработала регенерация Регге. Минуту спустя, я стряхнул на пол здоровенный черный ком какой-то дряни. Сразу его заморозил, чтобы добить наверняка.

— Да, чтоб меня семеро, да за один вечер! — Ясмина с шумом задышал, хватаясь за рану на животе. — Я тому шару, его кол в ***** засуну. А вторым вы****! Швыряться он тут х**ми вздумал.

— Жало⁈ — Канадец улыбается и качает головой.

— Иди на хрен, Генри! — Мать-всея-брани, полиглот всех мыслимых матерных конструкций и она же Ясмина Трубецкая наконец заметила меня. — А ты ещё… господь, да нас** мне в душу! Что-то морда у тебя знакомая. Мы когда-то переспали?

— Не-не-не, — Я перекрестился и сложив ладошки вознёс короткую молитву Макаронному Боженьки. — Бог меня миловал!