Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов

— Секретный выход, — произнесла Дзянь ощупывая золотые барочные лепнины на мебели и стенах.

Потом вздохнула и пошла ощупывать статуи гвардейцев. Я не сразу врубился, чего она делает, извращенка. Потом понял, что она ищет секретный рычаг, открывающий из комнаты тайный проход. Судя по количеству таких деталей на статуях, эти ее предварительные ласки могли затянутся и до утра.

— Ну-ка, пусти, — произнес я, едва сдерживая рвущуюся наружу кислоту.

Ворвался в примыкающий к кабинету туалет, и надолго там заперся. Когда я немного пришел в себя и выглянул из туалета, Дзянь уже прикидывала, как лезть к огромной люстре под потолком, подергать там за многообещающие выступы.

— Дзянь, — ох и измученный же у меня голос. — Иди сюда. Я нашел.

Это была вторая дверь в туалете. Просто так же не делают еще одни двери в туалет? Вот эту бросили поспешно убегая немного приоткрытой.

— Хм, — задумчиво произнесла Дзянь. — Просто так вторую дверь в туалете делать не станут.

— А я о чем, — отозвался я и толкнув зеркальную створку, решительно вошел в темный проем.

— Чан, строй! — успела выкрикнуть Дзянь, прежде чем дверь за мной захлопнулась, а пол подо мной провалился, и я полетел куда-то вниз в полной темноте.

Глава 31
Простые домашние средства при тяжелом отравлении

Я летел в полной темноте секунд десять. Приземлился сравнительно мягко, лишь слегка отбил филейные части. Если бы не торможение ци, разбился бы нафиг о каменный пол. Судя по хрусту костей, в какие-то давние допоточные времена такое тут уже случалось.

Ничо се, поворот событий…

— Сян! — проорал я в темноту. — Сян!

Мне показалось, или вдалеке действительно кто-то отозвался? Я побрел вперед, опираясь на близкую стену ладонью, потом хлопнул себя по лбу. Я же могу запитать до свечения один из моих шаоданей, если постараться, я сделаю это довольно быстро, ци чувствовалась в слабом сквозняке коридора, значит где-то и выход есть.

Но с наполнением даньтяня у меня неожиданно не задалось. Что за фигня? Есть же ци — я ее чувствую, а собрать, втянуть, вдохнуть не могу. Словно все втягивающие, дыхательные каналы забиты серым цементом. Как при насморке.

Да блин! Это еще что за фигня? Какой-то эффект отката после пилюль этих стремных? И Дзянь не спросить, где ее сейчас искать? Блин.

Я побрел дальше в темноте. Ну, хоть глаза немного привыкли, и я даже начал что-то различать. Или светлее стало.

Точно, светлее стало. Это я выбрался в коридор, в котором на стенах горели старинные бронзовые светильники синего пламени. Вспомнил, газовые фонари, во. Это ж сколько лет этим катакомбам, если тут освещение еще газовое? Лет двести?

Я дошел до Т-образной развилки, посмотрел налево, посмотрел направо. По решетчатой двери из грубого прутка в конце каждого короткого коридора. Блин, опять муки выбора. Направо или налево? Красавица или чудовище? Пан или пропан?

— Что-то меня это уже достало, — пробормотал я.

И заорал во всю мочь:

— Ся-ян!

Прислушался. Это отозвался кто-то, или эхо вернулось? Пойду на звук, налево, значит.

С лязгом и усилием открыл решетчатую дверь, прошел дальше.

— Сян!

Вот точно же я что-то услышал! Кто-то там отозвался. Я поспешил вперед по коридору, наступил на утонувший в полу камень и… за моей спиной, опустилась стена, наглухо перекрыв коридор. Всё, приплыли. Теперь идти можно только вперед.

— А вот это что-то мне совсем уже не нравится, — пробормотал я, делая осторожные шаги.

И видать, опять не угадал, наступил на что-то. Потому что сверху на меня обрушился поток воды, холодный и соленый.

Сука! Опять тону! Да что же это такое!

Помещение стремительно наполнялось водой. Да ты реально гребанный романтик, Джи Панг! Не лень тебе было возиться с этими ловушками? А теперь я здесь захлебнусь, как мышь в трехлитровой банке?

— Сян! — заорал я.

— Чан! — совершенно четко услышал я где-то рядом.

Булыжники в стене выбросило едва мне не в лицо. Меня смыло потоком воды вбок, устремившимся в пролом, прямо в объятия Сян, стоявшей там с охваченными синим пламенем кулаками после удара в стену, пробившего кладку. Нас обоих снесло с ног и понесло по лежащему ниже коридору водой. Поток быстро схлынул в стоках, оставив нас мокрых и счастливых в объятиях друг друга. По крайней мере я-то был счастлив точно. Я все-таки угадал с дверью, и там оказалась моя девушка!

— Чан! — орала Сян. — Чан! Я тебя нашла!

— Это же я тебя нашел, — удивился я. — Нашел и спас!

Ну, и тут я не выдержал — мы слились в долгом страстном долгожданном поцелуе…

Хотя кого я обманываю! Поцелуй был, возможно, и долгожданным, и импульсивным, и даже страстным, но достаточно коротким. Потом Сян вдруг начала вырываться и чуть ли не оправдываться:

— Ох, Чан. Что-то на меня нашло! Я рада, блин, я думала, что ты умер, но… Да отпусти меня уже! Захлебнемся же в луже.

Цепляясь за кладку стены, мы поднялись на ноги:

— Я тоже боялся, что не найду тебя, — произнес я, откидывая мокрую прядь с ее лица.

— У меня все было под контролем, — сдув воду с кончика носа, довольно отозвалась Сян.

— Блин, — расстроился я. — Серьезно? А я этот клоповник штурмом брал…

— Ну, убивать меня они не собирались, — Сян отжимала ладонями мокрые пряди волос. — Пока, по-крайней мере. Они хотели засунуть меня назад в госпиталь, под свою крышу. Джи Панг придумал, что ты не вернешься и весь вечер втирал мне эту чушь. Как ты выбрался? И чего так долго то? Я и не думала, что они смогут удерживать тебя дольше пятнадцати минут, неукротимый ты наш.

— Ну… — смутился я, не понимая пока, что стоит рассказывать, а что подождет более удобного случая… — Там возникла пара технических сложностей. Но, я их преодолел. А где Джи Панг?

— Они с Тао сбежали, — ответила Сян. — Ушли подземельями. Они тянутся под всей этой частью города, вплоть до исторического центра.

— А я так надеялся их застать.

— Ладно, прекрасный принц, — Сян махнула рукой. — Давай выбираться. Это туда.

Коротко обняла меня одной рукой, подтолкнула, но целоваться на этот раз точно не была намерена. Щелкнув пальцами, она зажгла в правой ладони сияющий шаодань, осветив пространство прямо перед собой.

— Давай, — подбодрила она меня. — Зажги тоже фонарик, нам нужно больше света.

— Э-э… — я не нашелся даже, сразу, что ответить. — Давай я попозже, что-то я поистратился весь.

— Набирай, не ленись! — засмеялась Сян, а потом напряглась. — Так, подожди. И давно это с тобой?

— Ну, как провалился сюда.

— Провалился? А ты интересно проводил время! Ладно, потом проверим. Пошли отсюда.

И мы пошли. Пробирались по узкому коридору, прошли несколько поворотов, поднялись по каменной лестнице. И вылезли из подземелий, подняв напольную решетку прямо под ногами поваров на кухне ресторана на первом этаже.

— Спокойно! — громко, предупредила всех Сян. — Мы здесь уже проходили!

Работники тарелок и кастрюль осторожно опустили впечатляющие кухонные ножи и пропустили нас к выходу. Мы аккуратно опустили решетку обратно, тихо и вежливо покинули помещение.

— Даже и не думал, что тут такие замысловатые подземелья, — пробормотал я.

— Да тут понастроили в свое время, контрабандисты, триады, непонятно кто, — отозвалась Сян, следуя к выходу окольными путями, удивленно взирая на убираемый персоналом мусор и битое стекло. — Это ты устроил тут такой погром?

— Обещал — вот и сделал, — довольно отозвался я.

— Кому это ты пообещать такое успел? — удивилась Сян.

— Дзянь обещал. И этому еще, — вспомнил я. — Мастеру пилюль.

— Что⁈ — произнесла Сян, останавливаясь на месте.

Я даже не понял сначала, что она так тихо сказала и только потом я понял, что тихо получилось от душившей её ярости.

— Ну…

— Кто-кто? Каких еще пилюль?

— Ну каких… Жареных! — вспомнил я.

Сян рывком повернулась ко мне:

— Ты ел какое-то дерьмо неизвестного происхождения и свойств⁈

Ну, похоже, всё. Ждать повторного поцелуя сегодня не придётся. Я даже не понял, чего она так взбесилась.

— Всего две. Чтобы энергию пополнить, — попытался я все объяснить. Ну а чо, благое дело же?

— Идиоты… Я эту сучку крашеную порешу, — негромко и решительно обронила Сян, бросаясь к выходу.

У центрального входа было людно. Внизу лестницы выглядевшей так, словно по мрамору кувалдой фигачили, мигали огни, носились люди в форме парамедиков, грузили парней в голубых пиджаках на носилки.

— Охренеть, — медленно выговорила Сян, озирая эпичную панораму массового побоища. — Это ты один учинил?

— Ну, почему один, — смутился я. — Мне Дзянь помогала.

Я четко услышал, как Сян скрипнула сведенными от ярости зубами и пошла вниз по раздолбанным ступенькам, спотыкаясь на осколках мрамора.

Похоже, Дзянь вот-вот придет конец, скорый и неотвратимый…

Надо Сян как-то остановить, успокоить ее, чего это она, разозлилась то так?

Уже внизу лестницы нас внезапно позвали:

— Сян Гинчен! Это ты?

Сян остановилась, а потом резко поклонилась.

— Господин старший инспектор скорой помощи!

Благообразный старичок поманил Сян к себе:

— Подойди милочка, на пару слов.

Я, конечно, пошел за нею.

Старичок с явным укором, во взоре задержался взглядом на мне, покачал головой:

— Ребятушки, вы бы как-то поспокойнее бы в следующий раз. Скромнее, бы как-то. Поговорить, обсудить же можно, что-ж вы сразу в кулаки то, шаодани жжете. Пятнадцать карет скорой помощи на второй круг заходят, три района оголили, нельзя же так. У нас и так дефицит кадров.

Хе, это он еще про бойню на пропускном пункте не знает. Надеюсь он с нами ее не свяжет…

— Мы все учтем, почтенный инспектор! Это больше не повторится! — Сян истово кланялась.

Обернулась на меня, кланяйся мол невежа. Пришлось тоже согнуться.

— Под твою ответственность, Сян Гинчен. Я на тебя рассчитываю, — погрозил нам пальцем дедушка.

— Будет сделано, господин инспектор!

Старичок благосклонно покивал и удалился руководить эвакуацией раненых.

— А кто это? — удивленно спросил я. — Что за благообразный дедушка?

— Это председатель городской квалификационной медицинской комиссии, — зло отозвалась Сян. — От него зависит, останусь я квалифицированным медиком, или так и буду на рынке знахарствовать. Если дедушка говорит прыгать, я прыгаю и язык восторженно высовываю! Понял?

— Да понял, — в некотором офигении отозвался я. — Понял. И незачем так орать…

— Я еще даже не начинала, — прошипела Сян, — Я еще даже не пробовала. Но вот сейчас, я точно заору.

И набрав полные легкие воздуха Сян завопила так, что голуби с карнизов взлетели:

— Дзянь! Дзянь! Выходи, сука крашенная!

— Чего орешь? — был спокойный ответ.

Мы обернулись. Дзянь стояла всё в том же платье, только слегка потрёпанном, в вольной позе, нога за ногу, опираясь локтем на парапет лестницы, сливаясь с темным фасадом, и похоже стояла здесь уже давно.

Сян тигрицей прыгнула к ней, протянула согнутые когтями пальцы к лицу не дрогнувшей и мускулом Дзянь.