Вперед, за Белым Кроликом!

Глава 42. Церемония

Все шло по плану. Гости заполнили подземный храм и встали с двух сторон от дорожки, ведущей к алтарю. Проход бы окаймлен камнями, которые должны были засветиться, демонстрируя благословение Богини. Паулис чинно прошествовал к алтарю под руки с двумя невестами. Те выполнили и свое обещание относительно нарядов. Простые белые платья, совершенно не похожие на откровенные наряды нагинь, слишком целомудренные на взгляд пиринса, ненавязчиво и тонко подчеркивали все прелести его невест. Наг был доволен.

Он уже предвкушал, как освободит леди от покровов, оставив только цепочки в волосах и брачные браслеты на руках. Потом подумал и мысленно добавил еще цепочек и подвесок по всему телу. Воображаемое пришлось нагу по душе. “Кстати, — подумалось ему, — ведь и остальных девушек можно одеть также. Зачем под балахонами рубахи, пусть будет только множество цепочек”. Он бросил взгляд на человеческих девушек. Те стояли стайкой, опустив головы, с небольшими корзинками в руках. “Э-эх, неразумные, не оценят великолепия задумки. Надо будет их бабке показать, что там у них с головой-то стало, убрала, нет она свои чары, или они сами проснулись?” С начавшимися переговорами у правителя совсем не было времени. Братья настаивали или на казни всех пойманных, или на пожизненной ссылке на рудники с полной конфискацией их имущества. Разумеется, нагов это не устраивало, терять имущество не хотелось. Впрочем не только нагов. Среди задержанных были и оборотни, и рвачи, и подобные переговоры велись со всеми. И завтра предстоял новый круг, но уже с участием прибывших драконов. Эти мысли ненадолго отвлекли нага, но взгляд на невест и он снова начал мысленно снимать покровы.

Пока жених с невестами шел до алтаря, камни, что были вмурованы в края дорожки, уловили мысли в распаленном воображении нага и засветились. Пиринс окончательно успокоился. “Значит, Богиня благословила брак, и никто не посмеет его оспаривать”, — удовлетворенно думал наг. На острове среди его соплеменников это было нерушимым законом.

“Гарем” выстроился и приготовился осыпать их лепестками на выходе из храма.

Правитель возложил руки на алтарный камень и провозгласил речь о том, что он, пиринс Паулис, темнейший правитель нагов, связывает свою судьбу, кровь и силу с рядом стоящей леди и в знак этого призывает Богиню в свидетельницы собственных намерений. Далее наг поведал о том, что по давней традиции смешение крови на алтарном камне в совместное испитие напитка из ритуальной чаши будет закреплением обряда, и протянул руку к Наине, предлагая той дать ему свою ладонь. Но девушка стояла, не шелохнувшись, переводила взгляд то на пиринса, то на подругу, и руку, чтобы наг сцедил несколько капель на камень и в чашу, не давала. Пиринс тихо кашлянул, намекая на то, чтобы леди Наина (с ней первой он планировал связать свою судьбу) не задерживала церемонию. Но на звук отреагировала леди Татиана. Она открыла глаза и спросила:

— Простите за вопрос, Темнейший. А согласие невесты спрашивать планируется?

— Нет, вы уже дали согласие, придя сюда. Камни подтвердили ваши намерения, — он указал на светящиеся булыжники, отделяющие гостей от прохода.

— Кхм, — протянула Таня, задумавшись.

В общем, никакого плана, как избежать брака, у девушек не было.

Была цель — вывести из под удара “наложниц”. И тут согласилась помочь демоница. Она готова была построить портал и вывести на материк всех девушек и Таню с Наиной, но в условиях ограничения магии в нажьем замке, ей не хватало сил. Выйти из замка они не могли, наги усилили охрану, а пиринс запретил выходить со двора. Таня расспросила кухарку, и выяснила, что ограничение магии не работает только в подземном храме. Девушки понимали, что если Рисса будут строить портал там, то это потребует и сил, и времени, и сделать это незаметно не получится. Тогда они придумали, как будут делать это на виду у всех. Среди наложниц оказалось две магини, не очень сильных и необученных, но их задействовали в построении портала. Рисса учила видеть их нити силы, держать и вливать силу в плетение, пока она будет заниматься рунами. Остальные будут прикрывать это безобразие, рассыпая лепестки. Поскольку выйти за лепестками никому из замка не позволили, то до церемонии тренировались на тончайших лоскутках разноцветных тканей, они тоже превосходно прятали творящуюся волшбу.

В общем, девушки, когда все отвлекутся на сам обряд, должны были начать на виду у всех разбрасывать лепестки, Рисса с помощницами в это время построить портал, и как только он будет готов, — уйти в него. А Таня и Наина просто хотели у алтаря сказать “нет” и нырнуть следом. План был так себе, но попытаться стоило.

Еще девушки договорились, что когда они окажутся в храме, то попробуют дозваться Богов и попросят перенести их домой. У каждой из них была теперь причина вернуться. И причина это — разочарование.

Наина разочаровалась в себе. Она поняла, что никогда сама по себе не жила, и о ней все время кто-то заботился. И хоть она грезила тем, что наступит день и она будет, как ее напарница Анна, и как Татьяна, сама определять свою судьбу, но вдруг оказалось, что она к этому не готова. Не хочет и не может нести ответственность за принятие решений. Даже ее мнимая свобода в “Орленке” — это четкое подчинение правилам и следование иерархии. Джон, Джон, что же ты наделал своими неудобными вопросами?

Татьяна же разочаровалась в Нирте. Она понимала, что сама оттолкнула его и не дала шанса проявить себя, но на ее взгляд, это было абсолютно правильно. Чужой мужчина — табу. Она-то вообразила когда-то, что он свободен. А сейчас поняла, что не может ТАКОЙ мужчина быть один. Он слишком хорош для этого. Она же на его уровень явно не тянет. Таня снова ощущала себя полноватой дурнушкой с вытравленными перекисью волосами и слишком (на собственный взгляд) крупным носом, какой она и была несколько месяцев назад. Вот его спутница, она — да, по всему видать, леди, — высокая, худощавая, с идеально прямой спиной, задранным подбородком и злым презрением в глазах. Тане она не нравилась, но разве кто-то спрашивал ее мнения?

Стоило Тане поднять голову, когда они шли по проходу в храме, как она не только встретилась глазами с мужчиной, которого планировала изгнать из собственного сердца, но и увидела торжество победы на лице спутницы, висящей на его локте. Таня опустила глаза, чтобы никто не увидел, как в них заблестели слезы, и в этот момент твердо решила вернуться на Землю.

План нарушился, когда они дошли до алтаря. Таня закрыла глаза и начала просить Богов забрать их отсюда. Но она не успела отдаться этому делу со всей душой, поскольку Темнейший пиринс как-то очень быстро подвел к тому, что сейчас он окажется связан с Наиной. А когда оказалось, что согласия невест вообще и не требуется, она банально растерялась. “Нет, нет, нет, не хочу!” — мысленно кричала она.

— Поэтому продолжим, — наг как-то очень недобро усмехнулся, схватил Наину за руку и провел кинжалом по ее ладони.

Девушка вскрикнула. Капли крови упали на алтарный камень.

— Я против, — раздался голос, и из толпы и вперед выступил Джон Саккирел. — Девушки прибыли сюда из другого мира, — пояснил он, и все ахнули, — и могут не знать, зачем именно они сюда пришли. Поэтому я настаиваю, чтобы добровольное согласие невест на нерасторжимый брак было услышано всеми нами. Тем более, что на материке согласие невесты имеет принципиальное значение. Поскольку наги рассчитывают получить те же права, что на материке, будет справедливо, если и обязанности будут те же.

— Конечно, — согласился пиринс. — Если вы так настаиваете, то спросим желание невест еще раз.

При этом он рассек руку и себе, капнул в ритуальную чашу с вином и тут же приложил ладонь к алтарю. Камень стал наливаться светом.

Наг повернулся к Наине так, чтобы головой кивнуть на стайку наложниц, схватил ее за руки и, в полной уверенности, что услышит «да», спросил:

— Леди Наина, вы согласны связать со мной жизнь, судьбу и силу с этого момента и навсегда?

Таня же отчаянно за спиной пиринса делала знаки наложницам сматываться отсюда. Те не подвели. Увидев, что в воздух взлетели лепестки, она покачала головой, предлагая подруге ответить отрицательно.

Наина смотрела то на камень, то на пиринса, то на чашу на алтаре, куда падали капельки с ее рассеченной ладони. Она хотела вырваться, но не могла, пиринс держал крепко, еще и сдавливал ладонь, чтобы кровь быстрее стекала по краю чаши.

— Нет! Не согласна, — громко сказала Наина, и Джон Саккирел рванулся вперед, выдернул девушку из рук нага и спрятал ее за своей спиной.

— Девушка не согласна, — повторил он.

— Леди сама добровольно пришла сюда, и Богиня благословила наш союз, — самоуверенно заявил наг, указывая на вспыхнувший алтарь. — А значит, леди Наина принадлежит мне!

Он выпил вино из чаши, протянул к Наине руку, и провозгласил:

— Я принимаю тебя в свой род! Подойди ко мне!

И замер, ожидая, что невеста сама вернется в его объятия. Собственно, это был небольшой секрет правящей семьи. Они могли управлять не только гипнотизируя более слабого собеседника взглядом, но и через его кровь. Собственно, именно на это и рассчитывал наг. Он собирался объявить ее своей, и приказать дать так требуемое вслух согласие на обряд.

И леди Наина встрепенулась, развернулась, и подняла голову, глядя на нага.

— Что? — растерянно спросила девушка.

Правитель расплылся в самодовольной улыбке.

— Подойди и подтверди, что ты отныне принадлежишь мне душой и телом, силой и помыслами. Наг сделал нетерпеливый жест рукой, поторапливая леди.

— Что за бред? — раздалось рядом.

Паулис успел подзабыть про свою вторую невесту. Он развернулся и уставился на девушку с непониманием и злостью.

— Простите, Темнейший, — Таня чуть отступила, — но вы не говорили ничего о том, что мы должны принадлежать вам еще и силой, и помыслами. Все же мы девушки не местные, ваших законов, действительно, не знаем. И к такой всепоглощающей принадлежности, извините, но не готовы. У нас, знаете ли, принято равенство в браке. Помимо обоюдного согласия, конечно.

Таня говорила, а сама все отступала от наливающихся бешенством глаз нага. Почему-то она была уверена, что он сейчас обернется и кинется на нее. Но никого в зеленом балахоне в храме уже не было, подруга была под защитой одного из братьев Саккирел, а на себя Тане было, в общем-то, плевать. Душа не вынесла разочарования. Поэтому Таня, рискуя собой, отвлекала нага, давая возможность Наине уйти. Она была уверена, что Джон своего не упустит. Но два дурака не спешили покинуть храм, и Таня продолжала нести чушь, понимая, что это, возможно, ее последние слова.

Но внезапно все изменилось.

— Девочка права, — раздался холодный спокойный голос.

Наг замер, Таня обернулась и увидела, что на алтаре, болтая ногами, сидит Богиня. Она откинула с лица красные пряди волос и легко спрыгнула на пол.

— Вы, наги, настолько эгоистичны, что не видите дальше собственного хвоста. Мои подсказки выкрутили по-своему. И хоть бы формально согласие спрашивали, что ли. Ну что за нелюди? Но не это сейчас главное, — она взмахнула рукой, и из воздуха материализовалось кресло с высокой спинкой. — У вас проблема. Хорошо, что вы все здесь. Пиринс, отпусти девочек, я еще не решила, что с ними делать.