Вперед, за Белым Кроликом!

Глава 13. Татьяна. Нечаянная диверсия

С утра Татьяна с наслаждением натянула свою привычную одежду — джинсы и майку, — скрутила волосы в пучок и поспешила за Наиной. В планах было заняться пристроем. Прибраться, оборудовать себе место без тканевых стен, кишащих соглядатаями, если повезет, то найти укромное место для тайника. И, разумеется, осчастливить всех страждущих. Хотят ли они этого, в расчет не принималось, ведь Наина уже твердо встала на путь добра, а Татьяна приняла это как свершившийся факт.

В своих покоях Наина уже ждала подругу, загадочно улыбаясь.

— Случилось что-то хорошее? — спросила Таня, и Наина кивнула.

— Тогда за работу? Нас ждут великие дела!

— Ага, идем!

Наина поправила кусок шелка, заменяющий ей ремень в джинсах, в котором она умудрилась сделать сумку-карман, и подруги отправились в барак разгребать бардак. Стоило им показаться на “рабочем месте”, как откуда-то выползла старая смотрительница.

— И что им неймется в такую-то рань, — ворчала она себе под нос так, чтобы девушки точно могли ее расслышать. — Ни сна, ни отдыха старой Хените нет. Вон, греется вода вам. Удумали тоже дрова на свои глупости переводить.

Старуха повела их куда-то внутрь строения и вышла на внутренний двор, где в большом чане на костре действительно грелась вода. Удивило и обрадовало девушек, что дрова под чан подкидывали юноши, и воду таскали тоже они. А вот варево на небольшом каменном очаге помешивала девушка. Здесь же стояли простые грубо сколоченные столы и лавки, и какой-то мальчуган тащил глиняный кувшин. Таня с Наиной отметили, как тоненькие детские ручки с трудом удерживают слишком большой и тяжелый для него сосуд. Они обе хотели вмешаться, но тут мальчик споткнулся, качнулся вперед, кувшин опасно накренился…

Девушку обе кинулись вперед — помочь, подхватить, поддержать. Поднять и утешить расстроенного мальчугана. Но его уже не было. На месте мальчика была небольшая серая змея с темными пятнами, которая хвостом удерживала кувшин, не давая ему упасть.

Таня в ужасе отшатнулась. Что поделать, не любила она ползающих созданий. Наина же подошла к змее, подняла кувшин и поставила его на стол, после чего наклонилась и погладила тварюшку.

— Не бойся, Таня-джан! Она не ядовитая.

“Не бояться” у Тани не получалось, как и радоваться появлению ползучей твари вместо мальчика.

А вот старуха — та обрадовалась, да. Резвенько так сцапала змееныша, оглядела со всех сторон, огладила, даже открыла и заглянула в пасть.

— Ага, ага, — бубнила старуха. — Кажись, знаю, чьих будет.

Она быстро зашептала что-то шипяще-свистящие, змея в ее руках задергалась, начала извиваться, скручиваться узлами, и, в конце концов, выскользнула и упала на землю. И вот у ног нагини, также корчась в судорогах, уже лежит мальчишка.

Наина набросила на него одежду и присела рядом, успокаивающе погладила паренька по голове и нажала на какие-то точки на теле. Мальчик (или нагеныш?) перестал биться в конвульсиях и с удивлением смотрел то на Наину, то на себя. Казалась, он не понимает, что только что произошло и недоумевает, почему он голый.

В Татьяне боролись два чувства — желание помочь и утешить напуганного ребенка (инстинкт!) и отвращение к его второму облику (тоже инстинкт). Поэтому, видя, что Наина уже хлопочет над малышом, она тихо отошла к другому юноше, вообще ничем не похожего на нага, тот был круглым и румяным, как колобок. Убедив себя, что толстых змей не бывает, так что это кролик, она спросила парня:

— А что это сейчас было?

— с Фалахом-то? Повезло ему, обратился, — завистливо вздохнул парень.

На вид лет ему было 14–15, плотный, весь какой-то круглый — выпирающий животик, пухлые щечки, круглые глазки, даже волосы колечками завивались. По виду — добряк, и голос мягкий такой, успокаивающий. Таня сразу прониклась симпатией.

— А вы не можете обращаться? — уточнила она на всякий случай.

Парень, не отрываясь взглядом от товарища, покачал головой. Таня вздохнула свободно — “Значит, кролик”, — облегченно подумала она.

— Мы же наги-полукровки, мало кому оборот удается. А помочь некому, — парень снова вздохнул, подхватил ведро и понес его к чану.

Таня осталась стоять, вжимаясь спиной в стену. “Дыши, Таня, дыши, — уговаривала она себя, — никто больше ни в кого не превратиться”. Самовнушение не помогало, она все равно с ужасом ждала, что в любой момент кто-нибудь превратится в такое вот чешуйчатое создание. Бр-р-р! От этого тело сковало холодом, а сердце заполошно рвалось прочь из груди. Наверное, именно так себя ощущают кролики под взглядом удава.

— Таня! — из оцепенения вывел голос Наины, и Таня недовольно подумала о том, что странно на нее этот мир действует — Наинке хоть бы что, а ее все время в ступор вгоняет. Ох, не к добру это.

— Таня-джан! Вода согрета, девушки пришли. Что делать-то? — Наина тормошила подругу, и Таня отлипла от стены.

Мысли двигались, как увязшие в меду. Да, вода и девушки. Что делать? Мыть. Это лучшее средство. Вода смывает все печали, так мама говорила. Будем мыть все и всех.

— Пойдем внутрь. Пусть воду несут в мыльню. Надо осмотреть работниц, помыть, накормить. И самим поесть неплохо было бы. Давай за работу.

И они принялись за дело. Татьяна командовала Зои и Захарой, а те гоняли парней то за водой, то за ведрами, то заставляли выносить какой-то хлам из кладовки. Наина отправилась инспектировать приготовленное кухаркой и вернулась довольная. На вопросительный взгляд Наины пояснила:

— Каша. Это хорошо, полезно. Вино я запретила давать. Фрукты пусть едят, но сегодня только те, что на яблоки похожи, посмотрим, нет ли аллергии. Пойду работниц осмотрю.

Она отправилась в освобожденную комнату. Девиц решено было сначала осмотреть, потом накормить, погонять наравне с прислужницами, отмыть и переселить в чистые покои. Старухе сказали, что это часть опыта. Девушки молчали, но беспрекословно выполняли все, что им велели. Казалось, мыслями они витают где-то в облаках и реагируют только на простые команды.

За день удалось привести в порядок две комнаты для Наины — смотровую и кабинет, вычистить обе мыльни — ту, что старуха выдели им и ту, что соизволила открыть в конце коридора. Привести в порядок еще одну комнату и заселить в нее троих девиц. Было тесновато, но Таня с Наиной решили, что пусть, зато они будут у них на виду.

Таня была довольна проделанной работой. Огорчало ее лишь странное заторможенное состояние девиц. Они с Наиной предположили, что их опаивают, и в течение дня давали им только то, что пили и ели сами, но состояние подопытных никак не изменилось. Ни проблеска мысли или эмоции, все те же зомби-роботы. Оставалось еще несколько гипотез, среди которых гипноз и магическое воздействие, но как проверить их Таня не знала и подумывала о том, чтобы спросить напрямую у высокопоставленных нагов. Поэтому она с нетерпением ждала ужина.

Но, увы, к условленному часу в покои деликатно постучались, и на пороге появился мажордом. Он, пряча глаза и нервно поправляя на себе одежду, очень вежливо сообщил, что ужин леди подадут в покои. Тане даже показалось, что он ее побаивается, но расспросить его она не успела, так как тот просто-напросто сбежал куда-то в стены.

Татьяна пару секунд постояла в нерешительности, но потом пошла и раздвинула очередную драпировку на стене. Ожидаемо, там оказалась дверь. Таня подергала ее, но та оказалось заперта. “Все чудесатей и чудесатей…”, — подумала Таня и взяла себе на заметку спросить при случае почему запоров нигде нет, но двери бывают закрыты. Вообще, очень хотелось обсудить все непонятности с Наиной, но вот эти длинные уши в каждой щели, точнее под каждой шторой, не располагали к беседам. Надо искать выход за пределы этого тряпичного домика, и у Тани даже появилась идея, как это сделать. Осталось только придумать, как обсудить ее с Наей без этих вездесущих кролей — она раздраженно посмотрела туда, где заметила движение под покровами шелка. * * *

Иратус, поминутно оглядываясь, спешил прочь от покоев леди. Ему велено было сообщить леди Наине и леди Татиане лично, что ужин не состоится и доложить о реакции на новость. Однако, зайти к леди Наине мажордом не решился. А вдруг она и с ним чего сотворит? Нет, ну уж к Бездне так рисковать, кто сам по доброй воле к ведьме пойдет? Нет таких дураков! Нагам он соврет что-нибудь, с ними может и обойдется все. В конце концов, они ему доверяют. Кролик спустился по тайной лестнице, и вынырнул перед покоями Темнейшего пиринса. Надел услужливую улыбку, согнулся в почтительном поклоне и постучал.

— Ну? — на него уставились две пары глаз-щелочек.

— Передал. Удивились. Даже огорчились, — доложил Иратус.

— Иди, — пиринс махнул рукой, и слуга поспешил скрыться с глаз.

“Уф, пронесло!”, — думал мажором, возвращаясь в кухню. На душе у него было неспокойно. О пришлых леди шептались все. Кто-то, как его жена, верил, что с ними придет им благодать и спасение. Кто-то по большому секрету сообщал всем желающим, что сам лично видел, как леди во всех нажьих девок демонов подселили. Что ритуал они проводили на заднем дворе и там под звездами глубокой ночью нагишом плясали, ну ясно, — ведьмы! Почему никто больше не видел? Так темно же было! Как сам углядел? Так звезды ж светили! Нет, не вру, иначе ухо порву! У девок на руках знак стоит демонский, сам проверь! Иратус проверил. Действительно, стоял знак алый, демонский, но не резанный, как рвачи ставят, а будто нарисованный. Иратус его и так, и сяк потер, но чудной знак не исчезал, только глаз на нем все недовольней становился.

Но мажордом все-равно сомневался, что пришлые — ведьмы, ведь леди Татиана самолично его племяннице непутевой руку шила да вязала, да зелий волшебных не пожалела. Ему жена все рассказала, что было, а племяшка подтвердила. Она хоть и дура, а вон в чистые слуги с кухни все же выбилась, да еще и к леди в личные прислужницы попала. Он и сам хотел этому поспособствовать, да наги уж очень строги в отношении слуг, поблажек никому не делают. А чуть что… Так, об этом лучше не думать.

Но сомневался Иратус недолго. До тех пор, пока не увидел, во что леди с помощью лоскутков зачарованных правителя и советника его превратили. Так что ведьмы, точно ведьмы. Надо от них подальше держаться!

Сам правитель после ухода слуги развернулся к советнику и расплылся в усмешке. Но тут же посмурнел и уставился на себя в зеркало. Вид у него был удручающий. Холеное породистое лицо с аккуратно подстриженной бородой сейчас было красным и опухшим, черные, как ночь и острые, как меч, глаза превратились в щелочки и сверкали злобой из-под кустистых бровей. Дышал он с трудом и, не в силах унять зуд, нервно чесал лицо и шею, оставляя неровные кровоточащие царапины. Одно только радовало правителя — его друг и советник выглядел еще хуже, он судорожно хватал воздух ртом, потому что нос его распух, и пытался разодрать воротничок камзола, уверенный, что тот его душит. А самое обидное, что трансформации, ни полная, ни частичная, не помогали.

— Надо идти, — просипел Альвисс, — мне кажется, что я задыхаюсь. Вроде бы специально нас не травили, предлагаю рискнуть и довериться леди.