Команда осталась на судне

- Понятно.

- Сколько времени понадобится, чтобы подобрать людей в мою группу? - спросил Крестовников.

- Подобрать и подготовить, - уточнил Самохин. - Три-четыре часа.

- Эти три-четыре часа я, с вашего разрешения, отдохну.

- Устраивайтесь здесь. - Самохин показал на диван с подушкой и пледом. - Вам, товарищ майор, я предложу…

- Успею. Мне в разведку не идти. - Шихов поднялся. - Схожу посмотрю, как устроились мои люди.

- Я пройду с вами, - Самохин тоже встал.

Люся проводила их взглядом до двери и взяла чайник.

- Вам покрепче? - спросила она.

- Погорячее. - Крестовников внимательно следил за бегущей из чайника струйкой. - Спасибо.

Он пил чай молча, смакуя каждый глоток.

- Олег Михайлович! - не выдержала Люся. - Возможно, я буду полезна в вашей группе?

- Не думаю.

- Хотя бы в эти трудные минуты не переносите на меня ваши счеты с отцом…

- О чем вы говорите? - Крестовников приподнял брови. - Какие счеты? Разговор о справедливых и несправедливых преподавателях очень стар. Я тоже когда-то делил учителей на злых и добрых.

- Вы не хотите понять меня. - Голос Люси задрожал. - В такое время одна я, здоровая студентка, сижу без дела.

- Вынужденное бездействие тягостно. Понимаю. - Тон Крестовникова стал мягче. - Но это не повод, чтобы идти в горы. Разведка не времяпрепровождение, а необходимость. А если вы вспомните, сколько времени нам отпущено на разведку, то поймете, что это тяжкая, даже рискованная необходимость. В таких условиях в горах нужны мужчины. А теперь… Не примите мои слова за новое проявление моего плохого отношения к вам, но на отдых мне осталось меньше четырех часов.

Весть о прорвавшемся в поселок танке бежала от дома к дому. Люди спешили в управление комбината, набились в коридоре, в приемной, обступили Анну Павловну.

Стоило Самохину выйти с Шиховым из кабинета, как негромкий говор в приемной затих.

- Позвоните в комитет комсомола, - сказал Самохин Анне Павловне. - Надо подобрать двух-трех крепких лыжников для группы Крестовникова. - И обернулся к сидящему в углу трактористу: - Поедем.

Самохин вышел из управления и поднялся в кабину тягача.

Разрывая сугробы, грузная машина двигалась по улице, оставляя за собой широкую голубоватую канаву.

У обогатительной фабрики тягач остановился. За стеной ее, обращенной к Кекуру, выделялась на снегу уложенная углом высокая гряда крупных валунов. Промежутки между ними были забиты камнями, местами заполнены цементом.

Увиденное успокоило Самохина ненадолго. Так защитить можно лишь основные промышленные сооружения. А жилье, дома? Ремонтно-механическая мастерская? Склады, гаражи, стоящие на отшибе от поселка, амбулатория и детский сад? Все это растянулось на добрый километр. Не прикроешь.

- В клуб, - отрывисто бросил Самохин водителю тягача.

По пути он мрачнел все больше. Парниковые рамы - гордость подсобного хозяйства - несколько дней не обметались. Некоторые из них не выдержали тяжести снега, провалились. Скотный двор замело с наветренной стороны по окна, а местами и по застреху. В снегу мягко голубела траншея, промятая к силосной башне.

У входа в клуб Самохин увидел Фетисову и Шихова.

- Ждем вас, - встретила его Фетисова. - Хотим вместе с вами потолковать с людьми.

- Очень хорошо, - ответил Самохин и первым вошел в клуб.

В ярко освещенном зрительном зале было шумно. Люди сидели в верхней одежде, в шапках и походили на пассажиров, ожидающих посадки в поезд. Воздух был напитан устоявшимся табачным чадом.

- Вербованные. - Фетисова показала глазами на зал. - Почти все здесь собрались.

- Не только вербованные. - Самохин всмотрелся в державшихся особняком женщин. Некоторые из них пришли с детьми и узлами. - Не только…

Хмурые лица, недобрая тишина насторожили Самохина.

- Почему в помещении в верхней одежде? - громко спросил он. - В шапках! С вещами! Как на вокзале!..

- Что ж, выходит, нам и помощи не будет никакой? - перебила его женщина с ребенком на руках.

- Будет, - ответил Самохин. - Сами себе поможем.

- Нечего нас уговаривать! - злобно бросил кряжистый детина в потертой стеганке. - Не маленькие. Видим, что на дворе творится.

- Зачем уговаривать? - спокойно возразил Самохин. - Придет время, прикажу выйти на работы…

- Прежде чем приказывать, обеспечьте нас! - закричали в зале. - Валенки дайте! Стеганки!

- Какой из меня работник в пальтушке? - подскочил к Самохину курчавый парень в узконосых туфлях. - Полы путаются в ногах, снег гребут.

- Вас завербовали для работы на обогатительной фабрике, - по-прежнему сдержанно ответил Самохин. - На работающих в цехах валенок на комбинате нет. Тут и спорить не о чем. Надо будет - пойдете работать.

- Без валенок? - спросил курчавый. - На улице?

- Что ж, по-вашему, когда буря бьет корабль, матросы калоши требуют, чтобы ноги не промочить?

Самохин увидел, что вместо делового разговора его затягивают в ненужные и лишь раздражающие рабочих препирательства. Сопровождаемый недовольным гулом, он поднялся на сцену, выждал, пока затих шум, и обратился к притихшему залу:

- Одни трудятся на морозе по двенадцать часов в сутки, а кое-кто тут… санаторий устроил.

- А ты посиди в этом санатории! - закричали из зала. - Давай к нам! Разговаривать легко, сверху-то!

Самохин понял, что начал неудачно, хотел поправиться.

- Минуточку!

Договорить ему не дали.

- Прежде чем требовать, обеспечьте людей!

- Мы тоже знаем свои права!

Чьи-то руки взяли его за плечи и отодвинули в сторону. Самохин оглянулся и увидел Фетисову. Ее в поселке любили. Старожилы помнили, как она штукатурила первые здания, мерзла в палатках и всегда оставалась спокойной и ровной в обращении с товарищами. Рослая, по-мужски широкая в кости, с красным, обветренным лицом, она не боялась острого спора, умела озадачить противника неожиданным доводом, простецкой на первый взгляд репликой.

Фетисова вышла вперед.

Шум в зале быстро спал.

- Давай! - озорно крикнул кто-то. - Агитируй!

В недружном хохоте неожиданно прозвучал вопрос Фетисовой:

- У кого есть дети ясельного и дошкольного возраста?

Над головами торопливо взметнулись руки.

- Пройдите к сцене. - Фетисова показала, куда пройти, и снова обратилась к залу: - У кого дети школьного возраста?..

На этот раз она не успела закончить фразу, как женщины торопливо направились к сцене. Некоторые подталкивали перед собой детей.

- Я понимаю, почему вы пришли сюда, - обратилась к ним Фетисова. - Работать в такое время, да еще и болеть душой за ребят…

- Ишь заливает! - закричали из задних рядов. - Охмуряет православных!

Выкрики утонули в гуле, из которого выделялись злые голоса женщин, возмущенно одергивающих крикунов.

- Начальник комбината принял правильное решение, - Фетисова выждала, пока зал затих, - укрыть детей в безопасном месте. Тогда и родители смогут трудиться, не оглядываясь на дом. Кончим нашу беседу, пройдете со мной в фойе. Там я объясню, как собрать ребят и что дать им с собой.

Фетисова отошла в сторону. Неподалеку от нее надежной опорой сбились в плотную кучку женщины.

На место Фетисовой вышел Шихов.

- Демобилизованные по последнему приказу министра обороны… встать!

В зале послышался неровный грохот. Поднялось человек тридцать.

- Старшины, в проход.

Из рядов вышел коренастый крепыш в ладно пригнанной шинели.

- Постройте демобилизованных и выведите сюда. - Шихов показал рукой влево от сцены.

- Выходи строиться! - привычно подал команду парень в шинели. - Разобраться по два.

Он подровнял группу, вывел к сцене и доложил:

- Товарищ майор! Демобилизованные в количестве двадцати шести человек построены.

- Вольно! - Шихов осмотрел стоящих парней и обернулся к залу. - А теперь потолкуем с остальными. Вернее, с теми, кто не желает работать.

- Да в чем работать-то! - вскочил с узла курчавый парень и выставил ногу в узконосой туфле: - Гляди!

- Полно тебе, - громко вмешалась Фетисова. - Который год живу тут, а не видела еще дурачка, чтоб приехал на Север в таких-то бареточках. - И, не давая возразить себе, закончила под одобрительный смех: - Развяжи сидор свой. Развяжи! Если не будет в нем другой обуви, сниму с себя валенки и отдам тебе. При всех говорю. Сниму! Босая по снегу пойду!

- Давай, давай! - закричали со всех сторон опешившему от неожиданности парню. - Разуй ее! Развязывай сидор!

- Да идите вы!.. - Парень злобно выругался, и это прозвучало признанием своей собственной вины.

Пока в зале угасал озорной шумок, Фетисова быстро сказала Самохину:

- Решайте с эвакуацией ребят. Нельзя оставлять их в клубе. Какой здесь покой! Матери будут бегать сюда надо и не надо…

“Ты сама за меня решила, - подумал Самохин, - а теперь подкидываешь мне свое решение”.

- Делайте, - согласился он. - Вы отвечаете за эвакуацию детей. - И обратился к залу: - Вечером все незанятые на работах будут разбиты на аварийные бригады. Я убежден, что все честные люди помогут сохранить предприятие…

- А если найдутся нечестные? - Курчавый парень нагло уставился на начальника комбината. - Сачки? Будут сидеть в клубе. Что с ними делать? Вот вопрос!

- Пускай сидят, - с неожиданным для всех спокойствием согласился Самохин. - Все работающие будут жить и питаться побригадно, в домах. Рабочему человеку надо не только отдохнуть, обогреться, но и обсушиться. А где тут обсохнешь?

Слова его были встречены одобрительным гулом, в котором потонули голоса недовольных.