Неожиданное наследство, или По ком кипит смола в аду?

14

«Флип-стрит. 221Б» написано на углу дома. А на двери № 033, перед которой мы стоим «Mr. Henry Kissinger's Law Office» («Адвокатская контора мистера Генри Киссенджера»). Артур открывает дверь, нажимая код на ручке и оказывается, что за ней целый этаж работников и сотрудников, мужчин и женщин, молодых и не очень, красивых и так себе, и все одеты по дресс-коду «черный низ белый верх». И на всех и низ, и верх сидит безупречно. А я в своих кроссовках, джинсах и рубашке навыпуск, словно пролетарий из Коктебеля, приехавший передать английским товарищам привет от Максимилиана Волошина. А запах! И сами люди и всё вокруг них пахло богатством и достатком. Пахли их взгляды и позы, улыбки и жесты. Даже кофе дымился ароматом денег, и уверен пенка была в форме фунта. А речь! Казалось, они не говорят, а перекидывают друг другу изо рта в уши по сотне другой разных валют и этим только и занимаются целыми днями.

— Кх, кх! — прокашлял кто-то сзади, и я обернулся.

На нем были темно-синие пиджак и брюки, но глубоко-малиновые жилет и блестящие туфли. А воротничок рубашки и манжеты отдавали в желтизну. И при этом ни бабочки, ни галстука. На вид лет пятидесяти, лысоват. А лицо как у потомственно пьющего аристократа — когда по носу, глазам, рту и даже ушам видно, что их хозяин бухает, но всё равно сомневаешься.

— Мистер Киссенджер? — говорю и протягиваю руку.

— Просто Генри. — Отвечает он в ходе рукопожатия и говорит это по-русски и сразу ясно, что это не единственная русская фраза в его лексиконе, которую он выучил ради учтивости. И приглашает: — Пойдемте ко мне в кабинет.