Человек, который унёс Гарри из чулана

8. Распределение и размещение

Промокшие и продутые всеми мокрыми и холодными ветрами в утлых лодочках, дети были безмерно счастливы оказаться в закрытом помещении, в тепле и под крышей. Привидения вкупе со строгой преподшей нагнали страху, но почти сразу появился стройный дядечка, шуганувший призраков и взмахом ладони осушивший мокрые мантии. Ещё одним взмахом он прогрел дрожащих детей до самой отдаленной косточки. Стало так упоительно тепло, так божественно и неописуемо хорошо…

Детишки размякли, растеклись благодарными лужицами и с оттаявшим сонным благодушием выслушали монолог МакГонагалл о факультетах. Слушали её, впрочем, вполуха, больше пожирая глазами спасителя, согревшего их. Смотрели на него и влюблялись. Влюблялись в его тонкую фигуру, невысокий рост, каштановые волосы и чудесную оливковую кожу с золотыми чешуйками. Дети же. Маленькие беззащитные создания, нуждающиеся в заботе и опеке взрослого, а не в этих, голословных: скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но, прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты… Ну да, ну да, всё это так и полагается говорить продрогшим, уставшим и голодным малышам. Так что забота Румпеля подоспела вовремя — несмотря на усталость с дороги и пустые животы, дети повеселели и выслушали Минерву с оптимистическим настроем.

И в походе к табурету дети шли, плотной кучей окружив Румпеля, в упор игнорируя Минерву. В Большом зале детишки оживились, впечатленные красотой потолка, подсвеченного тысячами парящих в воздухе свечей. Только Гарри не впечатлился, повидав и не таких чудес. Рон же с порога напружинился и шел, как шпик, подозрительный ко всему. Встав перед подиумом с табуретом и выслушав пение Шляпы, Рон зароптал:

— Я убью этого вруна Фреда, ведь он заливал мне о том, что придется сражаться с троллем…

Гарри хрюкнул и согнулся в беззвучном хохоте, отчего-то это его дико рассмешило: так и представилось, что Рон идет и готовится к сражению с чем-то огромным. МакГонагалл кисло посмотрела на шумного и такого неприлично счастливого засранца, сжала губы в куриную гузку, поднесла к лицу пергамент и сухо каркнула:

— Начнем! Аббот, Ханна!

Боунс, Бут, Броклхерст… Буквы Си, Ди остались без внимания, на имени Джастина Гарри поневоле затаил дыхание и облегченно выдохнул, когда Шляпа отправила того в Пуффендуй. Гермиона по мере приближения к своей букве становилась всё нервнее и нервнее, а когда её вызвали — удивила всех.

— Я потом подойду, профессор, ладно? — попросила она, старательно прячась за спиной Гарри. — Уступаю очередь другим…

Минерва вздернула бровь — такое происходило впервые на её памяти, но обострять ситуацию она не стала и зачитала новое имя — Корнера. Тот вышел без запинки и уселся на табурет, выслушал вердикт Шляпы и отправился в Когтевран. Успокоившись, Минерва вызвала Крэбба, проводила его в Слизерин, дождалась, когда стихнут аплодисменты с этого стола, и зачитала новое имя:

— Кобольд, Гарри!

И замерла потрясенно, глядя на мальчика с лицом Джеймса Поттера. Но… но… но позвольте, почему же в свитке написано «Кобольд»?! Но… Святой Андрей!..

Гарри, не подозревая о разгорающемся раздрае в душе профессорши, беспечально залез на табурет и выжидательно посмотрел на Шляпу, повисшую в безвольной руке Минервы. Это заставило её опомниться, вздрогнув, она собралась и возложила Шляпу на голову мальчика. Пыльная фетровая тьма опустилась на глаза, голову сжал мягкий обруч, а в ухо влился тихий голос:

— Кобольд? О, послушай, малец, я правильно ощущаю в стенах школы присутствие самого Румпельштильцхена?

— Э… Да, — Гарри догадался ответить мысленно, сообразив, что голос Шляпы в голове ментальный. — Это мой папа.

— О, прекрасно, поздравляю, рада слышать, и рада, что здесь находится столь сильнейшее магическое существо. Только что он избавил школу от наитемнейшего зла, тайного, очень злобного лазутчика, замышлявшего недобрые дела. Хотелось бы мне, чтобы пришел такой вот властитель, подобный Румпельштильцхену Кобольду, да и включился в учебный процесс, а то от нынешних магов только тень и осталась. Не поверишь, на выпускных экзаменах студенты заставляют ананасы плясать, а не стремятся получить аттестат Чудесника! — пожаловалась Шляпа.

— Дядя Робин обещал подойти, — бормотнул Гарри, желая утешить Шляпу. — Он Пак с Холмов Пука…

— Да неужели?! — осчастливленно взвыла Шляпа. — Вот радость-то! Так, а куда ты хочешь, малец? — успокоившись, спросила она.

— Мне можно самому выбрать? — удивился Гарри. — Разве это не вы решаете?

— Иногда это сложно решить, — призналась Шляпа. — Особенно в таких случаях, как сейчас. Видишь ли, тебе все факультеты подходят. Ты храбр и отважен, но при этом осторожен, ты умен и склонен к шалостям, ты веселый и верный, у тебя отменное чувство юмора, но в пределах допустимого. Интересное ты воспитание получил, мальчик… — задумалась Шляпа. — В тебе заключено всё самое лучшее, как ни странно, а таких уникумов принимает только Пенни Пуффендуй. Что ж, решено, — и Шляпа крикнула в зал: — Пуффендуй!

Отлично! Гарри счастливым тушканчиком скакнул с табурета и устремился к Джастину. Теперь уже обе брови Минервы взлетели ко лбу. В полном смятении она смотрела вслед отпрыску храбрейших воинов Поттеров. Ну и ладно, ей же хуже, если она сама позабыла критерии, по которым Шляпа отбирает учеников. Знала бы — гордилась барсуками сильнее, чем своими исключительно храбрыми львами…

— А теперь я! — к табурету нетерпеливо подскочила Гермиона и умоляюще затанцевала перед МакГонагалл. — Ну можно я?!

Минерва воздела глаза к потолку, коротко кивнула и почти не удивилась, когда девчонка упросила Шляпу отправить её следом за Гарри. Потом туда же запросился Невилл, его просьбу Шляпа, конечно же, исполнила. Гарри, Невилл и Гермиона с Джастином, оказавшись вместе на одном факультете, сели рядком и с веселым нетерпением стали ждать конца распределения, особенно буквы «П» — было до зуда любопытно посмотреть на реакцию тех, кто ждал Поттера. Ну вот и они: Паркинсон, Пайк, Патил, Патил, Перкс… Четверо хитрецов затаили дыхание, дожидаясь, пока распределится Салли Энн, и вот названо следующее имя:

— Ранкорн, Джерри!

Прыткий пацан со смоляными кудрями двинулся к табурету, но тут же был остановлен возмущенным воплем спохватившихся студентов, ведущих строгий учет всех поступающих:

— Сто-о-ой! Какой Ранкорн?! Поттер где???

Испугавшись, Ранкорн оглянулся так, словно по ошибке занял чужое место. Зал тем временем разгорался паникой: где, ну где в самом деле Гарри Поттер?!

— Профессор МакГонагалл, вы что, читать разучились? Как вы могли пропустить имя Поттера в списке? Перечитайте список заново! — начали требовать наиболее ярые энтузиасты. Что интересно, Минерва в самом деле перечитала список заново:

— О, пожалуйста, вот: Паркинсон, Пайк, Патил (две штуки), Перкс, всё так, как написано, и никакого Поттера, — сообщила она, изо всех сил пряча смешинки. Этот же смех едва не удушил Гарри и его друзей — так они старались не рассмеяться в голос. Только и могли, что похрюкивать едва слышно, опустив головы.

— А после Ранкорна кто? — не унимались энтузиасты.

— Захария Смит, — ответила Минерва. И кротко спросила: — Мы продолжим? — дождавшись неохотного согласия, она кивнула мальчику: — Прошу вас, мистер Ранкорн.

Джерри Шляпа отправила в Слизерин. Смит, Турпин, Томас, Уизли и Забини оставались последними и кротко ждали своей очереди. Пуффендуй пополнился Захарией Смитом, Когтевран получил Лизу, Гриффиндор заполучил Дина и Рона. Рон, кстати, просился в Пуффендуй, но Шляпа ему непреклонно отказала — отправила на Гриффиндор, узрев в нём те малозаметные нюансы характера, из которых состоял младший член семьи Уизли. Забини Блейз отправился в Слизерин, и на этом распределение закончилось. МакГонагалл щелчком пальцев убрала табурет со Шляпой, сунула куда-то в воздух свиток и прошла на свое место за профессорским столом. Дождавшись её, со своего кресла поднялся директор, распростер руки и счастливо провозгласил:

— Да начнется пи-и-ир!

Боже! Вау! Ура! Как глаза детей засияли, когда золотые блюда перед ними наполнились самой разнообразной снедью! Гарри улыбнулся, потянулся к ближнему блюду и принялся накладывать себе отварную картошку и стейк из форели, краем уха слушая гомон голосов, среди которых выделялся авторитетный тон Гермионы. Девчонка ожидаемо затарахтела об учебе, попутно набирая себе брокколи.

— Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас. Нам столько всего предстоит выучить. Лично меня больше всего интересует трансфигурация, вы понимаете, искусство превращать что-либо во что-либо другое. Хотя, конечно, это считается очень сложным делом.

— Гермиона, — покачал головой Джастин, с ужасом глядя на то, что она себе накладывала. — Даже в нашей школе по воскресеньям не учатся. И ради бога, ты собираешься это есть?..

— О, так сегодня воскресенье? И как я забыла? И да, я люблю брокколи, не смотри на неё так! Мои родители дантисты, и они привили мне привычку вкусно и правильно питаться!

Джастин передернулся и отвернулся, решив остаться при своем мнении. Гарри, добавив к картошке и стейку запеченное морковное пюре, теперь приналег, уминая за обе щеки, на сладкую вкуснющую массу. Когда блюда и тарелки опустели, Дамблдор снова встал со своего места и, прочтя коротенькую приветственную речь, пожелал всем спокойной ночи и доброго начала учебного года. Засуетились старосты — собрав первокурсников и приструнив второ— и третьекурсников, увели за собой.

Проводив взглядом последних, семикурсников из Когтеврана, как обычно, задержавшихся за обсуждением каких-то умных мыслей, Дамблдор вполголоса обратился к коллегам:

— Хагрид, можешь забрать своего Пушка, охранять ему уже нечего. Минерва, можете уменьшить шахматы и забрать их из подземного зала. Помона, позаботься о силках. Хм-мм, надо что-то сделать с троллем… Кто-нибудь знает, как управляться с троллями?

— А кто его притащил? — с испугом спросил Флитвик.

— Квиррелл, — с досадой отозвался Дамблдор.

— В комнату, которую сделали после меня? — уточнил Флитвик. — После того, как я зачаровал ключи?

— Да, — поморщился Дамблдор. — Мы после тролля ещё пару ловушек добавили. Силки и Пушка.

— Тогда как я шахматы заберу, если там ловушки Квиррелла и Флитвика? — придралась Минерва.

— Упс, Минерва, успокойтесь, потом заберете, когда с троллем решим. Так как с ним расправиться? — снова спросил коллег Дамблдор.

— На солнышко выведите, — нехотя буркнул Северус. — От солнечных лучей тролли каменеют.

При этих словах все посмотрели на высокие стрельчатые окна, за которыми снаружи хлестали струи сентябрьского дождя.

— Ну, если до октября не распогодится… — вдумчиво пробормотал Дамблдор. Все приуныли, сообразив, что до солнышка в туманном Альбионе в осенне-зимний период как пешком до Марса.

— Он ведь спит? — с надеждой спросила Минерва.

— Спит, — кивнул Дамблдор. — Только мы не знаем, как долго и крепко он спит. Но, надеюсь, ещё будут солнечные денёчки… Авроров бы сюда, да нельзя, придется объяснять, зачем в школе тролль.