Элементали. Том 1. Дикарь

— Почему? — прежде чем прикончить предателя, Павел хотел узнать причину. На самом деле, он не особо-то надеялся на ответ, но рунист неожиданно выпалил:

— Да потому что это был мой единственный шанс сбежать от вашего отца!

Павел начал было заносить над собой полыхающую огнём руку, как вдруг замер. Рунист был прав: сейчас Глава Дома уничтожил целую Семью и обходил здание, будучи уверенным, что всё находится под его полным контролем. Более подходящее время для побега трудно представить.

«Похоже, я всё-таки смогу помочь», — с непривычной для себя решимостью подумал Павел. В его голове стремительно формировался план — чрезвычайно рискованный, а потому — единственный, что мог сработать.

Подумав о том, что произойдёт, если его идея не сработает, Павел внутренне содрогнулся. Но он не собирался отступать. Просто не мог.

— Я отпущу тебя и даже помогу сбежать, — без предисловий начал он, обернувшись к опешившему от такого заявления рунисту. — Но сначала тебе придётся кое-что для меня сделать. * * *

Всё, что он запомнил, это боль.

Чудовищная, сокрушающая волю, подавляющая любые мысли, выжигающая саму сущность человека дотла. От боли он не мог вспомнить ни своего имени, ни места, где находился. Ему хотелось покончить с собой, чтобы прекратить безумные мучения, однако пошевелиться было невозможно — агония, заполнившая тело, надежно его парализовала.

А потом всё вдруг прекратилось.

Дрожа от пережитых ощущений, он опустил взгляд вниз. Ноги ниже колена не было: её отрубил мужчина, один из тех, что сопровождали Прометея. Внешне они были весьма похожи — такой же грубо очерченный подбородок, светло-карие глаза и нос с небольшой горбинкой, — однако на лице более молодого человека не было отпечатка холодной жестокости. В руках он сжимал кухонный топорик, лезвие которого было раскалено добела.

— Потерпи, сейчас будет немного больно.

С этими словами он прижал раскалённый металл к его ноге. Запахло палёной плотью, и одноногий мужчина резко выдохнул сквозь сжатые зубы. Действительно больно, но по сравнению с недавними муками это было ничто.

— Есть мысли, как отсюда сбежать? — быстро уточнил мужчина, ловко привязывая к его культе ножку от стола. Не бог весть какой протез, и всё же лучше, чем ничего. Голос мужчины был твёрд, но дрожащие руки выдавали его волнение.

— Зачем? Они всё мертвы, — слова с трудом вырвались из сорванного горла.

— Нет. Не все.

Только сейчас одноногий мужчина увидел небольшой свёрток, лежащий у ног его спасителя. Глаза шокированно раскрылись.

— Павел, мы теряем время! — нервозно процедил второй мужчина, до этого осторожно выглядывающий в окно.

— Погоди ещё немного, — просьба элементаля больше походила на приказ. Он повернулся к седеющему мужчине и тихо, так, чтобы подельник не услышал, спросил:

— Если я доведу вас до земли, ты сможешь сбежать?

Убедившись, что второй мужчина не видит этого, калека коротко кивнул и глазами указал в сторону своей спальни. Тот, кого назвали Павлом, поднялся.

— Приготовься бежать, — кинул он стоящему у окна человеку и направил руку на стекло. В следующую секунду огненная вспышка разрушила оконную раму и осветила двор, привлекая внимание окруживших дом людей.

— Вперёд!

Впрочем, мужчина в команде не нуждался. Стоило отгреметь взрыву, как он бросился к основному входу, разумно предположив, что всё взгляды сейчас направлены в другую сторону. Раздались какие-то крики. Похоже, побег прошёл не так гладко, как ему хотелось.

— Теперь ваша очередь.

Мужчина бережно поднял свёрток, уложив его на одну руку. Второй он подхватил изувеченного человека и занёс обоих в небольшую комнату, служившую седеющему мужчине спальней.

— Под ковром…

Продолжать не потребовалось. Павел пинком ноги откинул ковёр в сторону, открыв квадратный деревянный люк. Под ним оказалось что-то вроде сырого погреба: пустое помещение размером в какую-то пару квадратных метров пустовало.

— Спусти нас… Туда. И закрой за ними люк.

Павел с долей восхищения посмотрел на мужчину. По всему выходило, что у него в комнате с самого начала был тайный ход, благодаря которому он мог скрыться, однако вместо этого он вышел навстречу неминуемой смерти. Сам Павел сильно сомневался, что смог бы поступить так же.

Аккуратно придержав мужчину, он помог ему спуститься вниз. Затем настал черёд ребёнка. Павел всмотрелся в лицо племянника. Ему показалось, будто в их внешности есть что-то общее, но, разумеется, это было самовнушением: малыш был слишком мал, чтобы говорить о подобном с уверенностью.

— Как его зовут? — напоследок спросил Павел, передавая крохотный свёрток почти седому мужчине. Тот ничего не выражающим взглядом посмотрел на элементаля. В его глазах ясно читалось: «Да, ты помог нам, но всё же именно из-за вас сегодня погибла целая семья».

Не дождавшись ответа, Павел принялся закрывать люк. Ему опасно было надолго отлучаться — тогда его отсутствие смогут заметить, и появятся неудобные вопросы. Когда между люком и полом осталась лишь крохотная щель, на грани слышимости прозвучало одно слово, произнесенное хриплым голосом:

— Игорь.

Павел убедился, что плотно задраил люк, а затем закрыл его ковром, скрывая беглецов. А затем, насвистывая под нос незатейливую мелодию, с чувством выполненного долга вышел из спальни и закрыл за собой дверь, направившись на второй этаж.

Несмотря на царящий вокруг беспорядок и многочисленные трупы, он впервые в жизни чувствовал себя так хорошо