Признания мои и комиссара Мегрэ

Уголовная полиция

Никогда раньше публика до такой степени не интересовалась преступлениями; в газетах для них отведены специальные рубрики, известные писатели пишут отчеты о наиболее значительных процессах. Можно сказать, что в каждом номере газеты есть «свое» преступление; всякий раз при этом повторяются слова «уголовная полиция».

Борис Тенин в роли комиссара Мегрэ

Присутствуют эти слова и во всех детективных романах. Но я считаю, что публика или вообще не имеет представления об уголовной полиции, или же это представление ошибочно.

Давайте-ка заглянем туда вместе с вами. Уголовная полиция помещается на набережной дез Орфевр, в огромном здании Дворца правосудия. Внизу, под окнами, течет Сена. На ней видна плавучая прачечная, вдалеке – арки Нового моста и даже, если высунуться из окна, – статуя Генриха IV.

Не ошибитесь дверью. Чуть дальше в здание заходят зарегистрированные проститутки, что придает набережной оживление особого рода.

Пройдем на широкий мощеный двор. Не нужно сразу заявлять, что выглядит он зловеще. Правда, стены домов темные, а на окнах нет занавесок. Но ведь мы только что оставили позади шумные и оживленные остров Сите и площадь Сен-Мишель. Не кажется ли вам, что мы попали в монастырь? Тут прохладно, несмотря на солнце. А может, мы в какой-нибудь провинциальной субпрефектуре? Оставим справа суд для несовершеннолетних – нам там делать нечего. Свернем налево. Вот и первая дверь.

Как вы сказали? Не впечатляет? Черт возьми! Большие серые кабинеты, плохо освещенные и не особенно чистые. Тысячи картотечных ящиков, стоящих вдоль стен до самого потолка. И зеленые картонные папки, словно в нотариальной конторе прошлого века.

Что это? Отдел гостиниц и меблированных комнат, о котором вы наверняка слышали. Его, словно в наказание, поместили под лестницей. Но на самом деле потому, что туда ходит множество посетителей, а многие из них вовсе не горят желанием показываться в кабинетах второго этажа.

Инспекторы выглядят как добропорядочные служащие, не так ли? Некоторые сидят и раскладывают карточки. Другие то входят, то выходят.

Хотите провести эксперимент? Тогда спросите у этого доброго малого с трубкой в зубах, в какой гостинице вы ночевали 29 мая 1930 или даже 1928 года? Через несколько минут в лучах солнца, которое сюда проникает несмотря ни на что, будут стоять клубы пыли. Но он вам ответит. Точно! И даже скажет, с кем…

Зря я, наверное, рассказал вам об этом: вы уже забеспокоились насчет своих любовных приключений. Не бойтесь. Этот отдел не болтлив. Здесь вашу карточку читать не станут, если только вы не замешаны в каком-нибудь преступлении.

Это самый скромный с виду отдел: тут трудятся настоящие муравьи, которые с карточками в руке денно и нощно шагают по Парижу – из гостиницы в гостиницу, из одних меблированных комнат в другие. В то же время именно благодаря этому отделу производится наибольшее число арестов.

«Сегодня ночью Длинный Баран убит ударом ножа на улице Гравийе», – сообщается в поступившей сверху карточке. И бригадир повторяет своим подчиненным:

– Длинный Баран… Улица Гравийе…

– Это не тот, что был с Рыжей Ненеттой?

– Тот самый.

– А любовник Ненетты – Большой Жожо…

Инспекторы отдела гостиниц знают всех на свете. Дело сделано.

– Два дня назад Большой Жожо вернулся из Марселя, снял комнату на Севасто…

Проблема практически решена. Осталось сходить на Севастопольский бульвар и разбудить Большого Жожо, который спит там сном праведника.

Можно сказать, что сотрудники отдела гостиниц – это пехота уголовной полиции. Почти все ее начальство начинало с этого отдела. Работа в нем очень изнурительная. Нужно ежедневно оставлять за собой километры асфальта, взбираться на десятки этажей. И только после нескольких лет такой каторги человек узнает свой Париж. Ему станет известно, что совершивший преступление алжирец обязательно укроется в одном квартале, а поляк будет искать убежища в другом. Ему знакомы все девицы, большая часть их клиентов и все владельцы меблированных комнат. Вот их-то нужно знать в первую очередь.

«Они все осведомители», – скажете вы. И да, и нет. Полиция недостаточно богата, чтобы платить такому количеству осведомителей, как об этом думают многие. А владельцы подозрительных меблирашек – почти все бывшие жулики или по крайней мере сутенеры. К тому же они большей частью занимаются укрыванием краденого или обучением новичков.

Но дело в том, что они еще и коммерсанты. У них можно отобрать патент. Начинают они с того, что лгут полиции, чтобы спасти клиента. Потом, почуяв, что дело дурно пахнет, заходят в кабинеты под лестницей. Бывает, что ими движет ревность либо ненависть к владельцу гостиницы напротив или главарю какой-нибудь банды. Так что, когда случается что-либо более или менее серьезное, отдел захлестывается лавиной устных и письменных доносов.

Можно себе представить, сколько анонимных писем ежедневно получает уголовная полиция. Они самые разные. Есть, например, сумасшедшие, маньяки, которые пишут всякий раз, когда где-то что-то происходит – их полиция в конце концов разоблачает. Есть домовладельцы, которым хочется избавиться от какого-нибудь жильца, и они обвиняют его во всех совершаемых преступлениях. Есть жены, доносящие на мужей, и мужья, доносящие на жен. Есть…

Писем приходят сотни, каждое утро! И, как это ни странно, их очень серьезно прочитывают от начала и до конца. Некий важный полицейский чин написал однажды: «Если бы не было случайностей, полиция не арестовала бы ни одного преступника». К этому можно добавить: «Если бы не было доносов, она не арестовала бы и половины». Читать эти письма – занятие отвратительное: даже при самом буйном воображении невозможно представить эту подземную жизнь Парижа, эту бесконечную ненависть, порой глухую, а порой яростную.

Есть письма, полные ошибок, есть написанные изящным почерком. Люди осмотрительные, чтобы лучше сохранить свое инкогнито, вырезают слова из газет и наклеивают их на лист бумаги.

Но речь о них пойдет впереди. Закончим с отделом гостиниц. В газетах появилось сообщение: «На будущей неделе король… прибудет в Париж; его пребывание здесь ограничится несколькими часами». Казалось бы, ничего особенного. Так вот: это означает дни и ночи непрерывной работы для инспекторов отдела, поскольку в стране этого короля, как почти в любой другой, есть противники существующего режима. Некоторые из них нашли пристанище в Париже. Представьте, что один из них бросит бомбу, выстрелит из револьвера или просто организует демонстрацию…

Трудятся все. Инспекторы заходят в парижские гостиницы, ведут слежку за подозреваемыми, отыскивают потенциальных демонстрантов. Представляет ли кто-нибудь из них особую опасность? Это наиболее щекотливый вопрос. Нужно выяснить, в чем такие люди нарушают закон (ведь иностранцы никогда не придерживаются закона во всем). А потом на время визита упомянутого короля их просто сажают за решетку.

Теперь вы сами видите, что путешествия некоторых особ, как говорится, будоражат весь мир. При этом я не имею в виду железнодорожную полицию, которая тем временем тщательно контролирует всех прибывающих из-за границы.

Иногда все происходит по-другому. Шеф говорит кому-нибудь из инспекторов:

– Такой-то в Париже? Давай-ка его сюда.

Речь идет о главаре небольшой шайки иностранцев, который может быть враждебно настроен к прибывающем) высокому гостю.

– Ага, вот и ты. Тебе известно, что некоторое количество иностранцев собираются выдворить за пределы страны?

Не обязательно тебя или твоих дружков. В конце концов будет видно… Нужно, чтобы визит короля прошел без инцидентов. Ясно?

– Ясно, – отвечает главарь. Он знает, что его собеседник имеет в виду.

Давайте теперь покинем отдел гостиниц и поднимемся по широкой лестнице с железными перилами, ведущей на второй этаж, где расположены основные помещения уголовной полиции. Здесь всегда царит оживление. Его создают прежде всего инспекторы, которые входят, выходят, встречаются, обмениваются рукопожатиями.

– Чем занимаешься?

– Ограбление табачного киоска. А ты?

– Между нами… Шантаж…

Двое других инспекторов ведут человека в наручниках. Здесь на это даже не обращают внимания. Обычное дело.

По этому поводу мне бы хотелось рассказать вам маленькую историю. На площадке между маршами лестницы есть застекленная дверь, через которую можно прямо попасть в другую часть Дворца правосудия. На ключ ее не запирают, так как сотрудникам уголовной полиции приходится по разным надобностям проходить через нее раз пятьдесят в день, нередко вместе с арестованными. Так вот, сравнительно недавно некий убийца спускался по этой лестнице в сопровождении двух «ангелов-хранителей». Он был в наручниках. Дойдя до площадки, он вдруг растолкал полицейских плечами, вырвался у них из рук и нырнул в застекленную дверь. Разумеется, ему заранее было известно, что с той стороны двери вставлен ключ. Оставалось лишь его повернуть. А потом, держа руки под пальто, он исчез в толпе, заполнявшей Дворец, тогда как полицейским пришлось обежать его снаружи. Добавлю только, если вам это интересно, что ключ все еще на том же месте.

Второй этаж. Огромный коридор, по обеим его сторонам двери. Довольно темно, но не мрачно. По-видимому, объяснить это можно тем, что снующие по коридору сотрудники создают впечатление людей, вполне довольных жизнью. Говорят, что долгие годы полицейские носили огромные усы и совершенно невероятную обувь. Не знаю, но, во всяком случае, сейчас ничего этого нет, тем более в уголовной полиции. Напротив, некоторые комиссары удивительно элегантны, а кое-кто из молодых инспекторов выглядят словно киноактеры.

Свернем направо. Перед нами большая квадратная приемная с красными бархатными диванчиками и привратником, сидящим в застекленной клетушке. У каждой двери висит табличка с фамилией комиссара.

Жан Габен в роли комиссара Мегрэ

Девять утра. Комиссары только что пришли и разбирают почту. В других кабинетах сидят инспекторы в пальто и шляпах. Ждут и болтают.

Звонок. Время доклада. Комиссары входят в кабинет своего шефа, начальника уголовной полиции. Кабинет как кабинет, обставленный мебелью красного дерева. За окнами залитая солнцем Сена. Здесь царит атмосфера сердечности. Лишь некоторые из присутствующих приоткрывают папки и обмениваются короткими фразами.

– Как с делом Бару?

– Шофера отпустили. Но будем следить: совершенно очевидно, что он врет.

– В Ла-Виллет убийство с целью ограбления. Кто им занимается?

– Будапешт сообщает, что два международных афериста выехали вчера в Париж.

Один за другим комиссары покидают кабинет и в свою очередь приглашают к себе нужных им инспекторов.

– Как с твоей вчерашней слежкой?

– Женщина ночевала в меблированных комнатах на улице Вавен.

– Одна?

– С клиентом, но тот через четверть часа ушел. Я проследил за ним.

Посетители ждут приема; они вовсе не так счастливы, как можно было бы подумать. Очень хорошо одетый невысокий молодой человек утирает тонким платком лоб. Ему к начальнику отдела по борьбе с наркотиками.