Детектив и политика 1991 №5

* * *

В темноте рука Симоны поползла по его животу, как маленький теплый зверек. Он слегка поежился от удовольствия и открыл глаза. Она впервые осмелилась на такую интимную ласку — может быть, потому, что считала его спящим.

Они вернулись к ней домой сразу после просмотра фильма. Малько долго не мог уснуть. Его мозг лихорадочно продолжал искать способ бегства с Гаити. По возможности, вместе с Симоной. Однако решение все не приходило. Единственное, что он мог сделать, — это убить трех следивших за ним тонтон-макутов. Но даже если это ему удастся, то что дальше? Амур Мирбале спустит на него всех своих людей. Порт, аэродром и все ведущие к доминиканской границе дороги наверняка находятся под наблюдением. И рассчитывать на помощь гаитян — особенно ему, иностранцу и белому, — нельзя: они слишком запуганы дювальеристами. Надеяться — и то не слишком сильно — можно только на Берта Марни, которому тоже надо спасать свою шкуру.

Прижавшиеся к его телу теплые губы Симоны рассеяли эти невеселые мысли. Ее нежный рот был более действенным, чем весь производимый на Гаити "буа-кошон". Она заметила, что он проснулся, но молча и неутомимо продолжала свои сладостные ласки; потом легла на него, спрятала лицо на его плече и стала тереться о него животом — все быстрее и быстрее, судорожно дыша ему в ухо. Распаленный Малько положил ей руки на поясницу и сильней прижал к себе. Она вздрогнула, как кошка, которую неожиданно погладили, и ее движения замедлились, а дыхание сделалось ровнее. Потом она снова энергично заерзала на нем, словно торопилась поскорее все завершить. Малько сдерживался, сколько мог, пока не понял, что чуда опять не произойдет. По его вине: он пока так и не сумел избавить Симону от неотступно преследовавших ее призраков.

Он целиком отдался своим ощущениям. Симона на ухо прошептала ему по-креольски слова любви и обессиленно затихла.

Позднее, уже погружаясь в сон, Малько почувствовал у себя на плече теплые капли слез.