Танцующий семафор

- Кто не ровня, призрак что ли? - совсем растерялся Арсений.

- Сам ты... призрак. Она вполне себе настоящая девушка. Отец у нее вот... генеральный директор крупной кампании. А я... кто я? Никто. Обычный ремонтник.

- Ага. И и ты в нее влюбился, значит? - продолжал допытываться Арсений.

- Да при чем тут это? Не влюблялся я в нее. Просто спас и все. Случайно. Она ехала на джипе, попала в аварию. А я ехал мимо, на мотоцикле...

Тот вечер выдался капризным и неудачливым. С утра зарядил дождь. Ирина не планировала выходить из дома. Сверху слышались рассерженные голоса родителей. «Опять ссорятся», - печально подумала она.

Подмяв под живот подушку, девушка уставилась в окно. С утра хотела куда-нибудь поехать погулять, устроить очередной шопинг с подругой. Но кредитная карта как-то неожиданно опустела, и Ирина планировала поговорить по этому поводу с отцом.

Скандал наверху тем временем набирал обороты.

Родители в последнее время ссорились все чаще. Пару раз Ирина слышала, как бьется посуда. Вмешиваться она не спешила. Знала, что ни мать ни отца это не обрадует и ситуации не спасет.

Ирина уже знала, что отец ходит налево. Нет, она никогда не подслушивала чужих разговоров. И никогда не собирала сплетен от обслуги. Просто, мама очень громко кричала во время скандалов. И как отец не пытался ее утихомирить, все было бесполезно. Так что, кроме Ирины, про трещину в отношениях хозяев знали почти все домочадцы.

Сама Ирина старалась быть примерной студенткой и любящей дочерью, словно это могло как-то повлиять на ситуацию в целом. Почему-то ей казалось, что хоть чуточку, но повлияет. Она второй год училась в Миланском университете, и эти каникулы планировала провести где-нибудь на южных островах. Но... отец внезапно попросил приехать в Россию. А теперь вот приходится задерживаться, по его же просьбе, хотя учебный год начался неделю назад. И главное, безо всяких объяснений.

И вот сидит она практически взаперти вторую неделю и слушает, как рушится семейная жизнь родителей.

Ирина не любила бывать дома. Возможно, именно из-за этих скандалов, а может быть и по какой другой причине. Но этот дом всегда ей казался чужим и в какой-то степени даже враждебным по отношению к ней лично. Именно дома с ней случались всякие мелкие неприятности. То вдруг со стула упадет. Да так неловко, что - либо шрам, либо вывих. А однажды и перелом случился. Очень неприятный. Ирина споткнулась на лестнице, упала и сломала мизинец.

Внезапно наверху что-то особо громко треснуло, и раздался звук, похожий на выстрел. Затем послышался топот множества ног. Ирина тоже кинулась в коридор, а затем взбежала по лестнице наверх. У дверей в кабинет отца ее остановил один из охранников.

- Вам туда нельзя, - пробасил он.

- Почему? Что случилось? - судорожно всхлипнула Ирина, пытаясь заглянуть охраннику через плечо.

- Ничего страшного, - заверил двухметровый богатырь. Других отец не нанимал.

- Но я слышала выстрел! - воскликнула девушка. - Вы должны меня пропустить. Там мои родители!

- Ваш отец не велел, - был ответ.

Фух, хотя бы понятно, что отец жив - выдохнула девушка. Но это значит, что-то ужасное произошло с мамой?

- Мама! - закричала Ирина в закрытую дверь. - С тобой все в порядке?

Дверь дрогнула и приоткрылась. В просвете показалось бледное лицо отца.

- Ирина, тебе сюда нельзя. С мамой... все будет хорошо, - пообещал он и закрыл дверь.

Пришлось возвращаться к себе. Вскоре зашла горничная Вера и предложила успокоительное. Ирина отказалась и словно по клетке заходила по комнате, пытаясь хоть немного успокоить нервную дрожь.

Примерно через час дом наполнился новыми звуками. Кажется, приехал дед, мамин отец. Потом снова были крики, из которых Ирина разобрала лишь одно - отец все-таки маму кажется убил...

Ирина прорыдала ночь в подушку, а на другой день сама решилась пойти и посмотреть на место трагедии.

На Ирину никто не обращал внимания, и девушка решила пробраться к отцу в кабинет. Никаких улик она там не нашла. Если что-то и было, то Вера все тщательно прибрала.

Найдя в баре у отца не початую бутылку с армянским коньяком и пустой фужер, Ирина решила слегка расслабиться, но сама не заметила, как уговорила половину бутылки.

В голове шумело, ноги и руки слушались плохо, зато чувства слегка отпустили, и ей уже не казалось все таким ужасным.

Прихватив с собой бутылку, Ирина спустилась в гараж, дивясь отсутствию охраны, которая обычно постоянно попадалась на глаза. Она села в машину отца, и, обнаружив ключ в замке, кивнула сама себе. Затем преспокойно выехала с обычно хорошо охраняемой территории на ночную трассу.

Бутылка побулькивала на соседнем сиденье, в колонках гремело что-то тяжелое. Ночная дорога была безлюдна. Лишь одинокий мотоциклист прокатил по встречке и исчез в свете задних фар.

Тут мозг почему-то решил, что следует притормозить, и когда Ирина нажала на тормоз, внезапно заглох мотор. Некоторое время Ирина сидела, соображая, что случилось. Потом покопалась в бардачке в поисках телефона. Вспомнила наконец что забыла телефон дома... И только тут услышала стук в стекло. Удивленно взглянув в темноту, она увидела расширенные от ужаса зрачки глаз какого-то незнакомого парня в мотоциклетном шлеме. Одновременно сзади замелькали и отразились на стекле рядом с незнакомым лицом отражения двух огней. Инстинктивно оглянувшись, девушка пару мгновений в ужасе наблюдала, как к ней, надсадно и прерывисто гудя, приближается поезд. Ирина дернула ручку двери, но та не поддалась. Потом девушка сообразила нажать кнопку автоматического замка и в последнюю секунду была буквально вырвана из машины незнакомцем. Дальше они полетели куда-то во тьму. А над ними послышался скрежет искореженного металла...

Противный скрип вагонных колес, тормозящих на рельсах все еще не смолкал, когда незнакомец прокричал ей в ухо.

- Ты жива?

Ирина застонала, чувствуя боль в ногах, руках, где-то в правом боку и особенно в голове.

- Кажется жива, - неуверенно пробормотала Ирина, пытаясь привстать.

К ним подбежали какие-то люди.

Они тоже что-то спрашивали, кричали. Потом с ними разговаривал тот самый парень в мотоциклетном шлеме. А Ирине было так плохо, что она предпочла прикрыть глаза и прикинуться лесной кочкой.

Потом их обоих забрали в полицию. Сидя в вонючем помещении за решеткой, Ирина молила только об одном — чтобы не протрезветь раньше времени. Ей казалось, что даже дикую головную боль можно пережить. Только не эту вонь. Она ощущала себя побитым зверем, запертым в клетку.

Рядом с ней угрюмо сопел ее спаситель.

- Скажи хоть мне, как тебя зовут, - попросил он тихо.

До этого Ирина отказалась называть свое имя полицаям, и они вынуждены были восстанавливать факты по уликам. То бишь по номеру искореженной машины. В том, что это удастся быстро, она не сомневалась. Наверняка машину уже искали.

- Ирина Андреевна Сенцова? - раздался насмешливый голос из-за решетки. - На выход.

Тут у Ирины проснулась совесть.

- А как же он? - спросила девушка, кивая на соседа по камере. - Человек меня спас. Буквально вытащил из-под поезда.

- С ним позднее разберутся, - ответил полицай сквозь зубы. - А за вами приехали.

Когда Ирина была далеко от решетки и уже не могла слышать слов полицая, тот оглянулся на парня и процедил.

- Не того человека ты спас, парень. Жди неприятностей.

Васек поначалу не понял, о чем его хотел предупредить полицай, но начал вспоминать и до него дошло... Дорогущий черный джип, который остался лежать искореженной грудой металла на железнодорожных путях, явно принадлежал не простому человеку.

- Ах твою ж мать, - зло выругался парень.

Знал Васек, что сильные мира сего не заморачивались особо в таких делах. Кто оказался рядом, тот и становился виновным в аварии. А там дтп, убитый джип и задержанный поезд. Может еще и поезд пострадал. Джип-то здоровенный, может еще и с броней.

Много чего передумал Васек, пока сидел в кутузке. Его продержали еще сутки, а потом... отпустили.

Васек не стал задавать лишних вопросов. Главное, выпустили, не предъявив никаких обвинений. Следователь так и сказал - за отсутствием состава преступления.

На следующий день Васек вышел на работу и первое что его ожидало в проходной, письменное распоряжение за подписью самого генерального директора, немедленно явиться в администрацию. В записке был указан номер кабинета.

Некоторое время Васек стоял перед поблескивающей золотом табличкой, не решаясь постучать. Сверяя фамилию генерального с фамилией той девчонки, понял, почему ему не предъявили обвинение в срыве графика продвижения поездов и нанесении материального ущерба.

Наконец Васек отмер и пару раз ударил костяшками по массивной деревянной двери. Дверь приоткрылась и перед ним оказалась длинноногая улыбчивая секретарша. Она попросила Васька подождать в «предбаннике», а сама скрылась за следующей дверью, не уступавшей своей монументальностью первой.

Приняли Васька довольно быстро. Из-за массивного стола ему кивнул бледный полноватый мужчина лет пятидесяти. Выглядел мужик прямо сказать не очень. Мешки под глазами говорили как минимум об одной бессонной ночи. Когда он заговорил усталым чуть хрипловатым голосом, Васек подумал, что и не мудрено. Чуть дочку родную чел не потерял. Ну или может племянницу.

- Я благодарен вам, Василий, за спасение дочери и отблагодарю, - подтвердил генеральный догадку Васька. - Но попрошу не распространяться. Сами понимаете, не тот случай, который можно обсуждать с друзьями.

Васек понимающе кивнул и заверил, что никто ничего не узнает. После чего ему дали понять жестом, что он свободен.

А в мастерской Васька ждали новые неприятности. Все валилось из рук - инструменты словно живые норовили выскользнуть и улизнуть куда-то в щель или под тумбочку в самый неподходящий момент. Васек с трудом закончил ремонт вагонного колеса, сдал работу контролеру ОТК и отпросился у мастера домой. Надо было еще разыскать мотоцикл, отогнанный полицаями на спецстоянку. Состояние свое он списал на стресс, полученный в результате произошедших с ним событий.

Уйти Васек далеко не успел. У проходной его остановил крик старшего мастера.

- Василий! А ну стой!

Парень недоуменно оглянулся, читая в хмурых глазах мужика злость.

- Давай-ка вернись. Там твое колесо взбунтовалось.

Оба поспешили в мастерские. Вагон, на который установили то злосчастное колесо, стоял наполовину выехавшим из депо.

Само колесо было на месте. Вот только без единого болта. Вместо болтов зияли странные рваные дыры. Рабочие и мастера толпились, громко обсуждая произошедшее. Каким образом были вырваны болты, было не ясно. Контролер ОТК разводил руками и уверял, что когда принимал работу, колесо было в порядке. Кто-то предположил теракт и посоветовал вызвать ОМОН.

Разборки продолжались до самого вечера. Наконец, с грехом пополам составили акт, в котором вместо причины стоял прочерк, и измотанного вконец Васька отпустили домой.

Уже в темноте, пробираясь через пути к проходной, Васек устало задавал себе вопрос о том, почему так внезапно жизнь его превратилась в сплошной кошмар. Что такого он сделал или наоборот, не сделал?