ЗЕ 7 Л

— Это пакваджи…

— Да не важно! Узнали? — Люциус поджал губы, но кивнул. — А когда стали выходить статьи, вы знали, кто я?

— Нет.

— Вы интересовались автором?

— Нет.

— И всё же узнали меня.

Обмен репликами стал надоедать.

— Вас, знаете ли, трудно не узнать по описанию.

Скитер рассмеялась.

— Всё верно, дорогой мой мистер Малфой. Опишите меня. Ну же! Не тушуйтесь.

— Вульгарная блондинка, — не видя смысла притворяться, вернул он хищную улыбку. — Яркая дешёвка.

— Всё верно, — ничуть не обиделась она. И чуть повела кончиком появившейся в руке палочки, словно снимая невидимую вуаль. — А так?

Малфой шокированно застыл. Перед ним сидела симпатичная девушка с пепельными волосами, лежащими на плечах аккуратной волной, дешёвая мантия была приглушённого тёмно-серого цвета, короткие аккуратные ногти блестели натуральным бежевым цветом, а губы были лишь чуть тронуты помадой.

— Разве вы запомните бледную блондинку? Конечно нет. Зато яркую журналистку помнят все.

— Маска, — вздохнул он.

— Несомненно, — снова засмеялась она. — И знаете, Эйвери даже не узнал меня. Несомненно, он помнил имя девочки, с которой семь лет проучился в школе, но он не соотнёс это имя со мной, даже смотря на меня так же, как смотрите сейчас вы — с близкого расстояния… Вы ничего не сделали, мистер Малфой, но… Возможно, проблема именно в этом?

— Мы уже встречались, — риторически протянул он, напрягая память. Перед глазами застыл образ настоящей Скитер… нет, Скитер была журналисткой, а юная блондинка была просто Ритой, однако он готов был поклясться, что никогда раньше её не видел.

Скитер улыбнулась и покачала головой:

— Вы не вспомните.

— Но…

— И это станет моим утешением, когда мои статьи будут причинять вам неудобства. Прощайте, мистер Малфой. Вы правы, ужин в «Золотом единороге» мне не по карману даже с учётом премии, что мистер Кафф выписал мне сегодня.

Изумрудная мантия облегала силуэт, Скитер шла к выходу с идеально прямой спиной, плавно покачивая бёдрами, и Малфой против своей воли перешёл от попыток понять, чем и когда обидел её, к мыслям о том, что вот эта стервозная сучка с лицом милой блондинки нравится ему гораздо больше миссис Малфой.

Как и всегда в последние месяцы мысли о Нарциссе испортили настроение. Аппетит тоже пропал, так что Люциус с сожалением отодвинут почти полную тарелку с остывшим блюдом и встал из-за стола. Спешить было решительно некуда, планы на вечер отсутствовали, искать компанию в будний день показалось неприличным… да и не хотелось расписываться в собственной никчёмности, и пришлось аппарировать в пустой и холодный Малфой-мэнор.

* * *

Иногда Люциусу казалось, что он ужасный человек и заслуживает каждый удар судьбы, что пытался его сломить. Но такие мысли, к счастью, посещали его нечасто. В основном, после встреч (теперь намного более редких) с Нарциссой. К его огромному сожалению полностью прекратить общение с ней не удавалось: как бы они ни ненавидели друг друга, даже разъехавшись по разным домам и договорившись о непересекающемся графике встреч с Драко, ради сына оба старательно улыбались и на людях притворялись любящими супругами. Но уж если они всё-таки встречались, Нарцисса умудрялась причинять боль каждым словом, жалить каждой улыбкой и буквально испарять радость жизни одним своим присутствием.

Люциус с трудом вынес целый час, что они изображали пару на приёме. Иногда он на полном серьёзе думал о том, чтобы плюнуть на попытки восстановить репутацию и прекратить всю благотворительскую деятельности — разогнать присосавшихся к кормушке дармоедов из Мунго и Хогвартса, не в силах придумать иной способ, как можно избежать присутствия на этих нудных мероприятиях под ручку с Нарциссой.

После каждой встречи хотелось вымыться и напиться, чтобы даже изнутри очиститься огненным виски от малейших эманаций этой женщины. Но до конца мероприятия было ещё далеко, на фуршете подавали только здоровые напитки, и приходилось уговаривать себя терпеть и улыбаться. Было неимоверно скучно.

— Ах, мистер Малфой, какой неожиданный сюрприз! — въедливый голос раздался из-за спины, и Люциус резко повернулся. — Неужели вы причастны к этому мероприятию? И даже соизволили почтить скромную больницу своим сиятельным присутствием?

— Рад разочаровать вас, мисс Скитер. Виновен по всем пунктам, — ехидно протянул он, салютуя бокалом с каким-то приторным соком.

Скитер гортанно рассмеялась, запрокидывая голову, и взгляд Люциуса зацепился за родинку на её шее.

— Что же вы стоите в стороне, а не купаетесь в лучах софитов?

Он бросил взгляд на Нарциссу, окружённую толпой, и скривился.

— Мы, тёмные маги, чахнем на свету, — доверительно понизил он голос. Скитер прыснула, но сразу попыталась скрыть улыбку. Не успела — он заметил под маской ту самую девушку, Риту, с которой кратко познакомился в «Единороге». — А вы, мисс Скитер, расцветаете?

— Ну что вы, — кажется, разнообразия ради, она улыбнулась искренне. — Журналист тоже своего рода тёмный маг, так что свет и нам противопоказан.

— Тогда, быть может, нам с вами пора раствориться в тенях?

— Или, быть может, вам не стоит так форсировать события? — парировала Скитер… нет, Рита, улыбаясь.

— Поужинаете со мной? — вырвалось у Люциуса раньше, чем он успел обдумать поспешное предложение. Рита удивлённо распахнула глаза. — Просто ужин. Попробуете наконец фаршированного фестрала, м?

— Я… Я подумаю, — пролепетала она, заметила кого-то в центре зала и мгновенно вернула себе образ стервозной журналистки. — Мадам, минуточку вашего внимания!..

Останавливать её он не стал. Проводил глазами, залпом допил мерзкий сок и продолжил ленивое наблюдение за волшебниками, думая о том, как глупо обрекать себя на унылое времяпрепровождение в его-то положении. Лишать себя удовольствий, притворно улыбаться и вежливо отвечать всем этим лицемерам… И ради чего? Его репутация мертва, её уже ничто не спасёт. Даже если он отдаст всё, что имеет, на нужды Мунго, это ничего не изменит — метка на руке, Дамблдор в недоброжелателях — этого более чем достаточно, чтобы весь мир считал Люциуса гадким тёмным магом и не желал иметь с ним дел.

Багнолд согласна пожать ему руку на колдокамеру, но не потому, что действительно благодарна за вклад в развитие больницы; они ведь все искренне уверены, что это Малфой должен быть благодарен, что ему позволили оплатить счета и пригласили на фуршет…

— Пошли вы!.. — процедил он под нос со злостью.

Терпение кончилось.

Трансфигурировав из салфетки перо, он нацарапал четыре символа на другой салфетке, скомкал её и решительно направился в центр зала.

— Мисс Скитер, — ухватив журналистку за локоток, он даже не счёл нужным понизить голос перед тем, как произнести слабо завуалированную угрозу: — Я надеюсь на ваше благоразумие.

Та изумлённо моргнула, но Малфой уже шёл прочь. Все взгляды устремились следом за ним, и Рита смогла рассмотреть незаметно переданную записку.

«ЗЕ 7 Л».

«В «Золотом единороге». В семь часов. Люциус».

* * *

Зачем сделал это, Люциус не мог ответить даже себе, что уж говорить о том, чтобы дать объяснения Скитер. От скуки, интереса к ней, назло Нарциссе — каждый вариант мог быть верным. Он редко позволял себе просто делать то, что хочется, всегда просчитывая шаги наперёд, и поэтому импровизация пугала.

Заняв столик в любимом ресторане, он заказал кофе с молоком единорога — единственным, что было в меню единорожьего — и погрузился в размышления о жизни вообще и будущем. Было интересно, к чему может привести знакомство с журналисткой. Скитер была бессовестной, а это качество Малфой весьма ценил в людях, которых желал использовать к собственной выгоде. Но лгать себе не хотелось, и потому он признал, что не ради выгодного освещения в прессе своих делишек пригласил на ужин журналистку, хотя, разумеется, не отказался бы от парочки хвалебных очерков. Нельзя сказать, что Рита ему понравилась сама по себе, но она заинтриговала. Яркая, вульгарная, грубая и язвительная для всех, перед ним она почему-то показала своё истинное лицо — юное, чистое и печальное, и именно этот контраст заставил его искать с ней встречи.

— Мистер Малфой, — приветствовала Скитер, усаживаясь на место до того, как Люциус успел хотя бы привстать, не то что стул ей отодвинуть. — Вы хотели мне что-то сообщить?

— Вовсе нет, — подстраиваясь под выбранный стиль общения, лениво качнул он головой.

— Вот как? Тогда зачем же вы меня пригласили?

— Поужинать? — риторически спросил он и сделал знак подавать меню.

— Мистер Малфой…

— Бросьте, Рита… Могу я называть вас Рита?

— Нет, не можете, — сверкнула та глазами, но Люциус лишь улыбнулся:

— Так вот, Рита, не рассчитывайте на сенсацию, я пригласил вас исключительно ради ужина в приятной — и я надеюсь, именно приятной она будет — компании.

Растерянность ей скрыть удалось, лицо ничего не выражало, однако по скованности движений и напряжённой позе она легко угадывалась.

— Могу я попросить вас об одолжении? — несколько минут спустя, когда заказ был сделан, максимально любезно спросил Люциус.

— Несомненно, — кивнула та и жёстко усмехнулась: — Попросить вы можете что угодно, мистер Малфой. Это не гарантирует, что одолжение будет сделано.

Её слова, казалось, лишь обрадовали его.

— Ваша маска отбивает аппетит. Прошу, пусть со мной поужинает та Рита, с которой я в прошлый раз познакомился.

Она молчала и смотрела на него с опаской.

— Я успела много раз пожалеть о внезапной откровенности, мистер Малфой.

— Зря, — равнодушно пожал он плечами. — Вы мне нравитесь, Рита. Не это, — Люциус пренебрежительно махнул рукой на её лицо, — не Скитер.

Она вспыхнула, и за столом снова повисла тишина.

Когда тарелки опустели и невидимые слуги убрали их со стола, Рита достала палочку и, глядя прямо в глаза настороженно наблюдающему за ней Люциусу, плавно повела ей перед лицом, стягивая маску.

— Вы очаровательны. — Это не было комплиментом или банальностью, Малфой констатировал увиденное. Протянув руку через стол, он накрыл её пальцы ладонью и чуть улыбнулся. — Спасибо.

Рита промолчала и потупилась.

Было очевидно, что в естественном виде, без яркой брони Скитер ей некомфортно. И Люциус поспешил это исправить. Просто разговором, взглядами, тоном, в конце концов, давая понять, что ему действительно приятна она — Рита. Не сразу, но лёд между ними начал таять. Рита стала отвечала не односложно, а развёрнутыми предложениями, на её лице иногда мелькала пока ещё робкая улыбка, но с каждым разом эта эмоция всё свободнее появлялась на губах и в глазах.

Если бы Малфоя спросили, зачем ему всё это, он вряд ли бы нашёлся с ответом быстро. Люциус был красивым и богатым мужчиной, что обеспечивало его вниманием половины знакомых дам, а репутация плохого парня интриговала оставшихся не заинтересованными этими несомненными достоинствами. Он никогда не испытывал недостатка в женском обществе и выбирал, на ком остановить благосклонный взор, ориентируясь на личный вкус и совпадение взглядов — только идиоты тянутся к противоположностям, Люциус предпочитал в постели наслаждаться женскими прелестями, а не воевать. Но с этой женщиной привычная модель давала сбой. Скитер была отвратительна и даже опасна, но интриговала спрятанной внутри Ритой.