Кольцо и монетка

— Северус! Можно тебя?

Прятаться и отмалчиваться не имело смысла, пришлось тоже присоединиться к спектаклю. Что Минерва, что Гермиона встретили его улыбками, но если своей коллеге и начальнице Северус ответил оскалом, то по лицу девушки скользнул взглядом лишь мельком, чтобы игнорирование не выглядело слишком уж грубым и нарочитым. Она не виновата, в конце концов, что он о себе слишком многое возомнил.

— Разумеется, я провожу мисс Грейнджер, — выдавил он, когда Минерва, взяв на себя ведущую роль в этом фарсе, озвучила всеобщую просьбу. На самом деле, хотелось камином отправиться прямой наводкой к себе домой, о, или нет, лучше аппарировать, расщепиться (потому что не стоит перемещаться в пространстве под градусом!) и после этого лечить рану физическую. Она всяко будет болеть меньше, чем душа, но, может, хоть так получится отвлечься. — Ночёвка в одном доме с двумя неженатыми мужчинами — это вряд ли то, что нужно молодой незамужней девушке.

Неожиданно ему удалось смутить наконец Молли до такой степени, что покраснела и она. То ли действительно сообразила, как всё выглядело со стороны, то ли распознала намёк на собственную дочь. Северуса, в общем-то, это не заботило, важен был эффект. А по лицу Молли было заметно, что желание и дальше зазывать Гермиону переночевать в Блэк-хаусе у неё несколько поубавилось.

— Что ты такое говоришь? На что намекаешь? Да тут не только Рон и Гарри, тут я и Джинни, и...

— И Кричер на роль дуэньи прекрасно подойдёт, — кивнул Северус. — Довольно, Молли, вы уже, я смотрю, потратили целую прорву времени на глупости. Идёмте, мисс Грейнджер. Чем позднее ночь, тем более омерзительно выглядит «Дырявый котёл», так что не стоит задерживаться.

Он чуть замешкался, по правилам этикета пропуская девушку вперёд, а когда обернулся на Минерву сделать ей страшные глаза, эта невыносимая женщина ему подмигнула. Ему. Подмигнула. Каким чудом Северус удержался от невербального проклятия, одному Мерлину известно, но он действительно был в шаге от того, чтобы позорно напасть на женщину в возрасте.

Волшебное пламя переместило их в общественный камин в «Дырявом котле». Северус бы предпочёл один из министерских, но в это время суток и в канун Рождества в Министерстве точно никого не было, и, значит, выйти оттуда на Косую аллею не получилось бы. В пабе же всё оказалось примерно так, как Северус и полагал: большинство нетрезвых посетителей уже спали, расположившись кто где, но несколько пьянчуг продолжали кутить, громко распевая рождественские гимны и безбожно фальшивя. Они ещё умудрялись размахивать кружками с огневиски, так что напиток нещадно летел во все стороны: на пол, на столы и на самих «певцов». От одного взгляда на нетрезвую компанию та самая змея, которую Северус недавно растоптал вместе с какой-либо надеждой, вновь подняла голову. Он отчётливо представил, как эти насквозь пропитые рожи будут строить щербатыми ртами сальные улыбочки Гермионе, причмокивать губами и извергать всяческие скабрезности... Волшебная палочка сама по себе скользнула в его ладонь, а другой рукой Северус аккуратно подхватил Гермиону под локоток и, держась между ней и компанией бодрствовавших забулдыг, прямой наводкой двинулся к выходу в магловский Лондон.

— Эй, Роб, ты посмотри! — Уже у самого порога их всё-таки заметили. — Какая краля!

Не оборачиваясь, Северус метнул на голос связку из Жалящего и лично им модифицированного заклинания немоты. Сутки теперь этот пьяный урод не сможет ничего говорить, а заодно есть и пить, потому что любое прикосновение к языку будет оборачиваться для него мучительной болью. Или не сутки, а больше, много больше, потому что в этот раз Северус себя не сдерживал и магии вложил прилично, отыгрываясь за все случаи сегодня в Блэк-хаусе, когда ему очень хотелось кого-нибудь проклясть.

Магловская улица встретила их морозцем, от которого тут же защипало лицо, шумом и огнями, чего Северус ну никак не ожидал от ночного города. Он в принципе давно не выбирался именно в обычный Лондон: в последние годы не до того было, да и незачем, — а уж в канун какого-нибудь праздника тем более, так что изобилие красок, огней, света и движения Северуса просто ошеломило. Несколько секунд ушло на то, чтобы взять себя в руки — ещё чего не хватало, выказывать слабость и растерянность! — и он выпустил руку девушки, чтобы как можно незаметнее убрать палочку в ножны. Да уж, незаметнее, можно подумать, Гермиона не услышала полный боли вскрик, который издал тот наглый пьяница в «Дырявом котле». Северус как будто разучился логически, разумно мыслить и уровнем развития опустился ниже среднестатистического гриффиндорца, такая чушь приходила на ум. И ведь бесполезно списывать на алкоголь: его на праздничном ужине у Поттера Северус выпил совсем чуть-чуть (памятуя о том, чем закончилась попытка расслабиться на пиру в Хогвартсе), а прежде он и после куда больших доз хмельных напитков способен был на рациональные мысли и поступки. Нет, виной тому была девушка, которая стояла сейчас рядом и как будто бы не торопилась уходить, а ждала, что же Северус скажет. О, Мерлин, Гермиона же и вправду от него этого ждала.

— Спасибо, сэр, — улыбнулась она, пока Северус судорожно выискивал, что было уместно произнести в такой ситуации. Не мог же он прямым текстом велеть Гермионе аппарировать в родительский дом!

Естественно, не мог, вдруг бы она, оскорбившись, именно так поступит? Северус тогда потеряет возможность провести с ней хоть сколько-то минут наедине и в совершенно неформальной обстановке.

— Не стоит за это благодарить, мисс Грейнджер. Так бы поступил любой воспитанный волшебник на моём месте.

Гермиона с сомнением покачала головой и после порыва неожиданно промозглого ветра натянула капюшон мантии. Северус мысленно помянул Мордреда. Он так торопился проскочить «Дырявый котёл», что не озаботился ни чарами отвлечения внимания, ни климатическими. Старый кретин, последний разум потерял. Пришлось отступить немного на крыльцо паба и колдовать там; это было почти на грани нарушения закона, но вроде дежурный отряд авроров не появился, и ладно.

— Ну-с, мисс Грейнджер, и куда нам дальше?

— Нам? — переспросила она с лёгким удивлением, и Северус прикусил язык. Ну что же…

— Вы ведь не думали, что мои обязанности по вашему сопровождению закончатся после выхода из «Дырявого котла»?

Да, похоже, именно так она и думала.

— Я просто посчитала, что у вас вряд ли настолько много свободного времени, чтобы тратить его на прогулки по Лондону, сэр.

— Тем не менее, своим временем всё ещё распоряжаюсь я. Не хотелось бы потом выслушивать нотации от Минервы о неподобающем поведении, знаете ли, и о том, что я бросил девушку посредине города одну ночью. А уж что устроит Молли…

Внезапно Гермиона легко рассмеялась и всё же зашагала по тротуару по улице влево от «Дырявого котла». Не сразу сообразив, как правильно будет реагировать, Северус, в конце концов, последовал за ней, решив придержать вопрос, что её так рассмешило. Была вероятность, что ответ ему не понравится, а на сегодняшний день и без того пришлось достаточно разочарований.

— Да, от миссис Уизли мы бы легко не отделались. Я уважаю её, но в последнее время она ужасно навязчива, а мне воспитание не позволяет указывать, что её поведение, мягко говоря, неприлично. Спасибо, что помогли сегодня, сэр.

— Я не помогал.

Отрицание сорвалось с языка прежде, чем Северус осмыслил, а стоило ли вообще отрицать. Шедшая чуть впереди девушка, не сбавляя шага, обернулась на него, посмотрела, но не нахмурилась и не обиделась, чего Северус подсознательно ждал. Напротив, приподняла краешки губ в ещё одной улыбке.

— Возможно, со стороны вам так могло показаться, мисс Грейнджер, но повторю: я бы сделал то же самое для любой, кто оказалась бы на вашем месте.

Абсолютно точно нет. Будь на сегодняшнем ужине мисс Белл, мисс Браун, мисс Боунс или ещё какая-нибудь девушка, Северус бы и не подумал встревать в замысел Молли. Скорее, наоборот, пожелал бы счастья молодым, потому что, опять же, кто виноват, что юные волшебницы не умели защищать себя? Уж вряд ли он.

— Простите, не поверю. Я всегда знала, что вы не такой, как о вас говорили, сэр. Это Рон и Гарри бы не заподозрили вас в благородстве, хотя насчёт Гарри я, наверное, погорячилась, ошибаюсь, а вот Рон — точно.

— Упаси вас Мерлин произносить их имена в моём присутствии хотя бы какое-то время. Сегодняшний вечер раскрыл мне этих… юношей с достаточно неприглядной стороны.

— Вы по поводу реакции Гарри из-за кольца?

Северус, пользуясь тем, что они шли более-менее вровень, молча кивнул. Понятно, что девушка встанет на сторону друга, таковы уж гриффиндорцы, но лучше бы она проигнорировала эту ситуацию в принципе. Его отношение к Гермионе её защита Поттера нисколько не ухудшила бы, однако где-то глубоко в душе и у сердца наливалась боль. Вот почему-то этого мальчишку, что бы он ни творил, она поддерживала, видела в нём человека, ранимую душу, и…

— Пожалуйста, не думайте о нём плохо, сэр. У Гарри сейчас такой период… Он хочет хотя бы что-то в жизни решать сам.

— О да, разумеется, как я мог забыть тягу мистера Поттера к свободе и самостоятельности.

— Сэр, — укоризненно произнесла Гермиона, — пожалуйста. Вы не всё знаете. Он никому это не рассказывает, потому что не хочет, чтобы его посчитали зазнавшимся.

Очень хотелось высказаться, что Поттер на удивление недалёк от истины, однако Северус сдержался. Сейчас девушка всего лишь уколола его, и то было больно, а она же, с её-то характером, могла и вовсе оставить его здесь и уйти дальше в одиночестве, просто озвучив, что не желала дальше их общения. А Северус, несмотря на всё своё упадническое настроение, — желал.

— Попытайтесь его понять. Жизнью Гарри с самого детства кто-то да распоряжался. Сначала случилась война, и профессор Дамблдор решил отдать Гарри родственникам, которые его не любили. В Хогвартсе его жизнь была подчинена одной цели — победить Волдеморта. От него всегда ждали чего-то и чего-то конкретного. Помните, как сказала миссис Уизли? Многие маги уверены были, что ему прямая дорога в авроры, и Гарри мне признался, что поэтому-то в Аврорат и пошёл, а теперь сомневается, правильно ли. — Она вздохнула. — Он хотел хотя бы что-то решать сам, хотя бы когда семью заводить, детей. Гарри любит Джинни, вы не подумайте, но я знаю, он хотел повременить со свадьбой, чтобы они оба пока пожили для себя. А тут — такой фокус с этими самыми кольцами. Конечно, он расстроился. Всем понятно, что миссис Уизли это нарочно, но всё равно, не мог же Гарри сказать, что не собирается жениться на Джинни прямо сейчас?

Северус машинально продолжал идти, обдумывая её слова. С такой стороны он эту ситуацию не рассматривал, увидел лишь странную реакцию парня и уже сделал выводы, удачно наложившиеся на его предыдущие наблюдения. Рассуждения же Гермионы, вернее, если он правильно понял, то были умозаключения, прости Мерлин, самого Поттера, всё же казались не лишёнными логики, если так подумать. Жизнью мальчишки до прошлой весны и в самом деле руководило мордредово пророчество. Руками Альбуса, руками лорда, порой самого Северуса, но пророчество. Всё в конечном итоге было подчинено одной цели — остановить лорда, не дать погрузить страну в хаос и кровопролитие. Северус привык, что его собственная жизнь стала разменной монетой в этой борьбе и имела ценность ровным счётом до тех пор, пока он мог приносить пользу делу победы над Волдемортом, но о том, что и мальчишка оказался в похожей ситуации, задумываться стал лишь совсем недавно. Поттер, получается, после победы тоже только-только начал жить и учиться делать собственный выбор. Неудачно, выходит, раз с Авроратом засомневался... Да, а уж история с кольцом в рождественском пироге была ему как палочка к горлу. Северус неожиданно устыдился собственной выходки, несмотря на то, что одно-то кольцо точно предназначалось Поттеру или его подружке, а он, можно сказать, просто закрепил результат, спасая Гермиону. Противно стало, словно Северус вновь вернулся в то время, когда вынужден был, следуя плану Альбуса, вести мальчишку по его пути к верной смерти...