Кольцо и монетка

— Ну как же так, такую красавицу и никто не встречает, — продолжала сокрушаться Молли. — Где этот негодник Кричер? Я ему задам!

— Не нужно, мэм, всё в порядке, я ещё в состоянии сама о себе позаботиться. — Гермиона скинула мантию, оставшись в синем платье в пол. Скромное, с эдаким подобием белой блузы вместо декольте, оно подчёркивало её точёную фигурку, обычно спрятанную за магловскими кофтами и джинсами, как нельзя лучше.

Северус засмотрелся вновь, ощутив довольно болезненный укол, даже не укол, удар по гордости и самомнению. И этой-то девушке он всерьёз полагал чем-то понравиться?

— А, это, привет, Гермиона, — несколько неуверенно, с запинкой произнёс младший Уизли, уставившись на неё во все глаза, и Северуса каким-то неведомым ему заклинанием, не иначе, вздёрнуло на ноги.

— Похоже, это я оставил Блэк-хаус без домовика на неопределённый срок.

Немного удивившись, Гермиона всё-таки передала ему свою мантию.

— Подрабатываешь, Северус? — крикнула вслед Минерва.

— Раз никто больше не в состоянии встретить гостью, то да.

Джинни Уизли, очевидно, приняла это замечание на свой счёт, как хозяйки дома, потому что мучительно покраснела до самых кончиков ушей. Вкупе с жёлтого оттенка платьем смотрелось это... не ужасно, не стоит так говорить о молоденькой-то девушке, но да, некрасиво. Что поделать, такая особенность, некрасиво краснеть, досталась ей от природы. А вот тот, кому Северус и адресовал претензию, Рон Уизли, не сразу понял, зато, когда сообразил, тоже налился неприятной краснотой, как и сестра. Минерва многозначительно хмыкнула, впрочем, тут же сделав вид, будто ничего и не было. Один Поттер взирал на всё это с огромным, просто гигантским любопытством, никак, впрочем, не комментируя.

— Спасибо, сэр, но вам не стоило утруждаться, — с улыбкой встретила его Гермиона по возвращении.

— Не скромничайте, мисс Грейнджер, мне это совсем не в тягость.

— Пожалуй, пойду проверю, как дела с ужином, — вдруг громко оповестила всех Молли, — Джинни, детка, помоги мне. Рон, а что ты сидишь? У тебя же гостья, развлеки её, в конце концов.

Северус изумлённо вскинул брови от этого «у тебя же гостья», ощущая, как из глубины души полыхнуло жаждой убийства. Рука инстинктивно потянулась к волшебной палочке, чтобы наградить рыжего парочкой проклятий собственного изобретения, позаковыристей и поунизительней. Инстинкт бойца, бросивший его навстречу Гермионе, не подвёл, что-то тут планировалось, раз уж Молли чуть ли не открытым текстом подталкивала своего сыночка к девушке.

— Я что-то пропустил? — осведомился Северус светским тоном. Он дождался, когда сядет Гермиона — она выбрала ту же софу, где сидела Минерва, — и с видом триумфатора опустился в единственное стоявшее кресло рядом. Рон Уизли как находился на другом конце гостиной, так и остался, а с его места «развлекать гостью», как выразилась Молли, было весьма проблематично. — По-моему, гостей приглашал мистер Поттер, то есть, мы все, — он в упор посмотрел на Уизли и сделал особое ударение на этом слове, — его гости.

Теперь до рыжего недоумка гораздо быстрее: покраснел он ещё качественнее и интенсивнее, даже рот открыл, но возразить что-то достойное не смог. Наверное, ничего, кроме ругани, в адрес Северуса у него не имелось, либо его пыл остудил Поттер, который кивнул и сказал:

— Ага.

И всё, этого короткого слова оказалось достаточно, чтобы Северус почувствовал себя победителем. Он ещё раз одарил младшего Уизли самым тяжёлым из своих взглядов, добившись, что тот с неразборчивым бурчанием отвёл глаза в сторону, что уж говорить о каких-то поползновениях в сторону Гермионы. Ещё чего не хватало! Чтобы этот недоумок, у которого единственная извилина в мозгу получена во время тренировки в аврорском корпусе от удара, и лез к ней? Северусу было фантастически всё равно, разгадали ли остальные его манёвр (судя по усмешкам, Минерва и Поттер точно разгадали) и что подумали. Пусть рыжий придурок, занимавший сейчас приличное положение исключительно потому, что когда-то удачно подсуетился с дружбой, держится и свою мамашу держит подальше от Гермионы! Северус прекрасно понимал, что на фоне молодого и известного парня, тоже героя войны, никоим образом не конкурент, но внутри аж жгло от необходимости поставить на место наглеца, чтобы он не смел ни головы поднять, ни просто заикнуться. Обвивая сердце и обнажив ядовитые клыки, подняла голову и угрожающе шипела гигантская кобра, а сочившийся с её зубов яд разъедал похлеще царской водки.

Это извращённое, низменное, но горячее чувство буквально за секунды разрослось до такого состояния, что Северус был в шаге от того, чтобы наградить соперника каким-нибудь проклятием невербально. Его не остановили бы ни присутствующие в гостиной маги, ни сама Гермиона, которая бы вряд ли подумала о нём что-то хорошее после нападения. Повезло, что Минерва вовлекла Гермиону в светскую беседу, а его самого о какой-то глупости в очередной раз спросил Поттер. Северус не расслышал и, обуреваемый эмоциями и жаждой уничтожения, даже забыл привычно съязвить, чтобы просьба повторить вопрос не прозвучала слишком уж глупо, но мальчишка и ухом не повёл. Если бы Северус не знал его (и его родителей, всё же наследственность никто не отменял) так хорошо, то решил бы, что Поттер, упаси Мерлин, на его стороне.

Чтобы немного успокоиться, Северус нарочно не вмешивался в разговор Минервы с Гермионой, хотя было из-за чего. Эта коварная женщина, которой самое место было на Слизерине, а она затесалась в львятник, уговаривала девушку после окончания Хогвартса вернуться в качестве преподавателя или ассистента. Видите ли, Минерва давно уже искала помощника, который взял бы на себя преподавание трансфигурации младшим курсам. Несомненно, у Гермионы имелся талант к этой науке, а уж то, что она шесть лет заставляла учиться таких бестолочей, как Поттер и Уизли, свидетельствовало ещё и о выдающихся умениях педагога, но привязывать девушку к Хогвартсу... Или он уже, заведённый замечанием Молли, видел то, чего на самом деле не было, а Минерва искренне не хотела, чтобы девушка тратила свою юность на борьбу с чиновничьим аппаратом в Министерстве, получая галлоны грязи от неблагодарной общественности. Хотя, если говорить откровенно, преподавательство — тоже не лучшая затея. Практически рабство за сущие гроши и нелюбовь толп малолетних личинок волшебников. То ещё занятие для молодой девушки.

Слава Мерлину, неловкая ситуация разрешилась с появлением Кингсли. Этот медведь с гордым «Начальство не опаздывает, оно задерживается» явился ровно за минуту до указанного в приглашении времени и поприветствовал всех не по-министерски мощными и крепкими объятиями. По крайней мере, Северусу показалось, что рёбра у него ощутимо скрипнули. Он проследил, как этот министерский мужлан раскланялся с Гермионой: её Кингсли обнял всё же бережнее, как и МакГонагалл, — но желания открутить потенциальному сопернику голову не пришло. Ясно, значит, дело не в том, что этот солдафон занимал должность Министра, трогать которого было всё-таки нежелательно для жизни. Так что, когда Поттер, получив отмашку от Кричера, пригласил всех к столу, Северус хмыкнул:

— Не стой столбом, Кингсли, — и подал руку Минерве.

Он бы с большим удовольствием сопроводил Грейнджер, но Кингсли оказался ближе к ней. Ничего, главное, что не рыжий. В какой-то момент Северусу показалось, что Рон Уизли и не слишком-то рвался ухаживать за своей бывшей девушкой, но эта мысль просуществовала недолго, полностью задавленная жгучей, до нервной трясучки, яростью, стоило младшему Уизли попасться ему на глаза. Артур так сильно не раздражал, однако его сын и Молли, когда выглянула из столовой... Сравнить это чувство можно было лишь с тем, которое Северус испытывал к Поттеру-старшему, демонстративно увивавшемуся вокруг Лили, пока она ещё общалась с Северусом. Тогда бешенство точно так же отключало разум, оставляя одни голые инстинкты, превращая Северуса из расчётливого хитрого слизеринца в упёртого гриффиндорского барана. Он повзрослел, научился вроде бы неплохо контролировать себя, но едва речь заходила о шествовавшей впереди девушке, на которую покушались какие-то…

— Минерва, прошу меня извинить, — он осторожно высвободил руку и, сопровождаемый её понимающим «Конечно, Северус», отошёл в первую попавшуюся комнату.

До неё ремонт ещё не добрался, помещение как было тёмным и немного затхлым, так и оставалось, несмотря на обильное освещение. Сосчитав до тридцати и немного успокоив дыхание, Северус тихо позвал:

— Кричер.

Была надежда, что домовик Поттера после сегодняшнего подарка станет к нему более благосклонен и не откажется выполнить одну просьбу. Так и получилось. Явившийся Кричер уставился на Северуса, некогда презренного полукровку в глазах всех членов рода Блэк (кроме Рега), с искренним обожанием в глазах.

— Что хочет важный гость хозяина Гарри?

— Можешь сказать мне, что запланировала... — Северус запнулся, не зная, как обозначить статус Молли (а то, что это она приложила руку к происходящему, было очевидно), и решил сказать, как есть: — миссис Уизли на этот вечер?

Веры в благородность у некоторых представителей Гриффиндора Северуса лишился уже давно, так что, увы, не удивился тому, что его подозрения оказались небезосновательными, Молли и вправду решила воспользоваться праздничным ужином в своих целях, причём, уже знакомым Северусу способом. Одним из блюд стола должен был стать собственноручно приготовленный Молли рождественский пирог, в который она положила два кольца.

— Два... — протянул Северус, без труда догадавшись, почему столько и для кого.

Одно — для Поттера и своей дочери. Джинни Уизли жила с мальчишкой одной семьёй, но, несмотря на многочисленные публикации на эту тему и разнообразные слухи, не было ни намёка на помолвку и свадьбу. Молли решила поторопить события? Очень может быть. Уж пора бы застолбить выгодного жениха, пока другие не увели: на курсы авроров хоть и немного девушек поступало, но всё-таки они там были, конкурентки. Второе же кольцо предназначалось либо Гермионе, либо её, упаси Мерлин, потенциальному жениху. Только подумав об этом, Северус заскрежетал зубами с такой силой, что чуть не лишился парочки из них. С пальцев неконтролируемо посыпались искры — настолько негодовала его магия, не желая признавать то, что он только что узнал. Кричер загасил отдельные, успевшие долететь до пола огоньки, и Северус, опомнившись, оценивающе посмотрел на него. Согласится ли домовик провернуть одно небольшое дельце? Технически Молли для Кричера никто, эльф даже питал к ней неприязнь, помня, как она командовала чисткой дома и выкинула многие вещи прежних поколений семьи. Вряд ли эта нелюбовь прошла, Кричер слушался Молли, лишь потому что ему Поттер приказал. Северус ухмыльнулся. Он не собирался пускать ситуацию на самотёк. Пускай Молли для своего сыночка ищет другую партию, а Гермиона... на мгновение прикрыв глаза, он представил себе эту пару: она, решительная, смелая, утончённая, скромная и просто прекрасная — и бритый почти под ноль кадет Уизли с его вечно туповатым выражением лица, вконец обленившийся и Мордред знает как одетый. Воистину красавица и чудовище!