Семь дней до Нового года

«В таком случае пойдём отсюда, изобрази мигрень там или ещё что».

«Я тебе Трелони, что ли?» — уходить из большого зала Квиринусу не хотелось, праздничная атмосфера как-то успокаивала его, заставляла если не смириться с происходящим, то хотя бы получать от всего этого несколько извращённое удовольствие.

«Серьёзно, ты получаешь удовольствие от моего присутствия в твоей жизни?» — снова влез в его мысли Том.

«Изгоню», — пообещал Квиринус, немного усиливая контроль.

Чем дольше они вынужденно соседствовали с Томом, тем сложнее было разделять свою и его личности в такие вот моменты. По хорошему, этого вообще не следовало допускать, но сегодня Квиринусу хотелось, чтобы и Том проникся духом Рождества.

«Спасибо, конечно, но ты же знаешь, что это бессмысленно,— не упустил возможность проехаться по его мыслям Том, потом помедлил немного и добавил: — А ещё чертовски опасно».

И это Квиринус тоже отлично понимал. Пока он контролировал их эмоции — Том держался, пусть и опасно балансируя на грани безумия. Разорвав свою душу — хотя Квиринусу всё же больше нравился термин «личность» — на части, Том лишился баланса. Вздумай он захватить контроль над телом, подавив при этом личность Квиринуса, то очень быстро сошёл бы с ума. Они это уже проходили и неоднократно, тренируясь по большей части на животных, но и с людьми картина не менялась.

«Да, обосрался так обосрался, — уныло согласился Том. — Знал бы я, что всё не так просто — никогда бы не связался с крестражами».

«Тебе говорили, что даже один — уже немаленький риск. Ты бы ещё десяток сваял», — в этот праздничный вечер Квиринусу совершенно не хотелось упрекать в чём-то Тома, но он никогда не упускал возможности закрепить эту мысль для их общей пользы.

«Понял я, понял, сколько можно это обсасывать?» — Том окончательно скис.

«Эй, ну хватит тебе, — попытался исправить ситуацию Квиринус. — Оглянись, сама атмосфера пропитана праздником. Неужели ты не чувствуешь?»

«Чувствую. Я чувствую, что меня сейчас стошнит. И тебя, между прочим, в этом случае тоже. Давай-ка сваливать. Нам ещё корень безлистника у Снейпа тырить. Надеюсь, он не израсходовал весь».

В личную лабораторию Северуса Снейпа они наведывались уже не единожды. Защита там стояла серьёзная, но этим чарам Северуса научил именно Том, обойти их умеючи труда не составляло.

* * *

«И всё же эта летучая мышь что-то почуяла, — недовольно заметил Том, когда на выходе из подземелий с крадеными компонентами для зелья в кармане они едва не столкнулись со Снейпом. — Идёт проверять свои сокровища, не иначе».

«Пусть проверяет, у него там такие запасы, что ни в жизнь пропажи не заметит, не зная, что именно искать, — отмахнулся Квиринус. — Опа, а вот это уже интереснее».

Следом за Снейпом под чарами невидимости тащился Дамблдор. Чары он использовал не самые простые и далеко не общедоступные, но был у них один неприятный минус — тебя видел тот, кто также находился под воздействием этих чар. Так уж сложилось, что Квиринус тоже предпочитал именно их. Но Дамблдор упорно продолжал пользоваться ими, делая вид, что Квиринуса не замечает, когда они сталкивались в ночных коридорах Хогвартса.

Ближе к зиме им с Томом удалось усовершенствовать эти чары, добавив в их плетение элементы ещё нескольких заклинаний, включая совсем уж редкие и малоизвестные, которые использовались при создании мантий невидимости. К сожалению, понять, видит ли их Дамблдор теперь — не представлялось возможным, хотя они пару раз выскакивали из-за угла перед ним и начинали корчить рожи. Но на лице старикана не дрогнул ни единый мускул, он, как и раньше, неизменно проходил мимо.

«Действительно, интересно, — согласился Том. — Чтобы Дамблдор да ушёл с праздника раньше его окончания? Подозрительно. Надо бы завтра за ним последить, а то он последнее время постоянно такой таинственный».

Особой таинственности в поведении Дамблдора Квиринус не замечал, но спорить с Томом не стал, давно смирившись, что у того на Дамблдоре и Поттере какой-то пунктик образовался.

* * *

Небольшой эксперимент с зельями показал, что камень в кольце действительно обладал схожими с философским камнем свойствами. И теоретически он подходил для их целей даже лучше, чем камень Фламеля, если тот вообще годился на что-то, поскольку судить они могли лишь по словам его создателя, который любил разливаться соловьём о своих успехах в алхимии.

— Шесть дней, — проворчал Том, когда они убирали котёл и оставшиеся ингредиенты в шкаф. — Ещё целых шесть дней. Ты уверен, что нам нужно столько времени болтаться здесь?

Квиринус промолчал, отвечать ему не хотелось, да и не было в этом необходимости, Том и сам себя неплохо развлекал. Иногда Квиринусу думалось, что его партнёр зачастую болтает просто для того, чтобы услышать свой голос, именно поэтому, когда была такая возможность, он предпочитал разговаривать вслух, используя подобие рта на их затылке.

— Нам нужна нормальная лаборатория, — продолжал вещать Том, а в его голосе явственно слышалось предвкушение, — мы должны выжать из этого камня всё, что сумеем. Кто знает, возможно, дело именно в нём, а не в крестраже. Что если камень поможет нам создать такое тело, которое будет поддерживать целостность моей личности?

— Её остатков, ты хотел сказать, — всё же заговорил Квиринус, не разделяя его энтузиазма. — Даже если и так — это может занять годы, и без моей помощи и человеческого тела тебе в лаборатории делать нечего. А я не могу во время учебного года надолго покидать Хогвартс, пару дней максимум.

— Ну так давай совсем свалим, дался тебе этот Хогвартс. Платят копейки, работы вагон, тупоголовые студенты. Надоело! — разошёлся Том.

— А жить мы на что будем? — Квиринус тяжело вздохнул, опускаясь в любимое кресло у камина. — Не забывай, что на эти копейки мы и существуем. И именно на них я спонсирую твои изыскания, экономя практически на всём.

— Ну вот помоги мне быстрее возродиться, и получишь столько денег, сколько тебе до конца жизни хватит.

Квиринус снова вздохнул, но в этот раз промолчал.