Что обо мне подумают, если у меня есть мечта

* * *

Помимо очень странных головных болей, я поочередно начала болеть всякой другой необычной херней. Раз – и у меня какая-то суперстадия отита. Причем особая, редкая форма заболевания. Как только у меня проходит отит, начинается фигня с глазами. Они распухали так, что не открывались. Называется это чудо отеком Квинке. И когда тебя этот Квинке накрывает, тебе нужно срочно скорую вызывать, чтобы отек быстро снять, иначе отек перейдет на горло и человек просто задохнется.

И как будто мне всех этих болячек было мало, я ко всему прочему прожгла себе руку в ресторане. У нас было такое блюдо, которое обливалось коньяком и поджигалось – чтобы впечатлить посетителей. Обычно всю эту красоту выкладывали на специальные тарелки, которые защищали твою руку. Но так происходило не всегда. Иногда в ход шли обычные тарелки, и, когда официант нес горящее блюдо, огонь мог наклониться и достать до руки. Вот как раз это со мной и произошло. Я подхожу к столику и говорю:

– Ваше чашушули.

А мне:

– У вас рука горит!

Короче, я получила ожог охеревшей степени. На большом пальце ближе к запястью вздулся огромный пузырь из кожи. Утром, уже с перебинтованной рукой, я отправляюсь в школу и говорю классухе, что у меня рука болит, мне надо ехать в клинику и все такое. А она мне:

– Илона, я тебе не верю. То одно, то второе… Ты и так в школу не ходишь, если что.

Это, кстати, было правдой. Из-за работы я все реже появлялась в школе. Тем не менее я говорю классухе:

– Если не верите, могу показать. Пойдемте за шкаф. Только не кричите, ладно?

Мы заходим за шкаф, я снимаю бинты, показываю ожог, а та как заорет:

– Господи! Господи! У нее там шар на руке вздулся… Мне плохо… – кричала она и хваталась за сердце. Короче, забавная у меня была классуха.

Когда на меня навалились все эти болячки, я начала думать, что проклята. Потому что ты не знаешь, что еще думать, когда тебя бросает от одной болезни к другой. У меня даже дня передышки не было. Мне было либо очень херово, либо менее херово, но никогда я не чувствовала себя хотя бы нормально.

А на первом курсе универа у меня еще и обмороки начались. Мне в принципе каждый день было очень тяжело. То есть я сижу на парах, а у меня сердце из груди выпрыгивает. Давление зашкаливает под 170. Головные боли иногда такие сильные, что дома я била рукой об стену, чтобы боль от удара перебила головную.

Ну а потом на физре я грохнулась в обморок.

Сначала мы наездились на этих сраных лыжах. Потом нас всех выстроили в ряд, и начался какой-то инструктаж или что-то в этом роде. Я вроде стояла, слушала, а затем – бац! – уже лежу на земле, а надо мной нависает куча испуганного народу.

Как оказалось, я упала в обморок и билась в конвульсиях. И ребята испугались не только обморока, но и того, что у меня, возможно, произошел эпилептический припадок. А угар всей этой ситуации в том, что физрук продолжил вести урок, хотя я прямо перед его носом упала! Все стояли в шоке! В целом эта ситуация демонстрировала отношение преподов к студентам в нашем универе. Только второй физрук, стажер, сообразил, что мне, вообще-то, плохо и меня надо отвезти в медпункт.

В следующий раз я отключилась в стоматологическом кресле. Мы делаем снимок. Дантист мне начинает рассказывать, как корни моего зуба живут в десне. Какое-то время я его слушаю, а потом отрубаюсь – обморок. Через какое-то время медсестра с доктором меня приводят в чувство, и врач мне говорит:

– Ну, подруга, давай будем считать, что я тебя проконсультировал. А само лечение будет стоить 35 тысяч рублей. Могу записать тебя на эту неделю!

Я выхожу и думаю: «Чтоооооо? 35 тысяч за зуб? Это же сургутская зарплата». Кажется, обморок спас меня от разорения. «Ах-ах!»

После обмороков меня начинают обследовать по больницам. Это занимает около полугода. Мне проверяют все органы: зрение, почки, щитовидку… Клеят на меня какие-то аппараты, в которых надо ходить целые сутки. Среди прочего мне делают и МРТ, с помощью которой находят ОПУХОЛЬ в мозге. Опухоль заработала я благодаря регулярному сильнейшему стрессу.

– Вы, конечно, Илона, уникальны, – говорит мне врач. – В 18 лет иметь такое артериальное давление, это надо постараться.

Новость о том, что у меня в голове опухоль, я восприняла в целом ровно. Меня это особо не удивило. Хотя мама испугалась, конечно. А я просто уже знала, что проклята, постоянно себе это повторяла, поэтому в каком-то смысле было понятно, что вот к чему-то такому все и должно было прийти.

Однажды моя любимая бабушка услышала мое «Я проклята, я проклята» и сказала мне:

– Илона, давай ради шутки ты будешь говорить «Я здорова, я здорова»? Вместе того чтобы повторять, что ты проклята. Все равно тебе терять уже нечего, так что, ну, побалуйся. Говори так, как я сказала. Хотя бы ради меня.

– Ладно, бабуль. Только потому, что ты просишь.

В то же время произошло еще одно событие. Мои подружки вдруг решили сходить к гадалке. Ну и я записалась по приколу. Сходила. И это, конечно, было потрясающе. Я только захожу к гадалке, а она мне с порога: «У тебя опухоль или рак».

Я еще и слова-то не успела сказать. Откуда она знает? Но я сразу прониклась экспертностью этой святой женщины. «Ах-ах-ах!»

Если коротко, то суть ее месседжа была в следующем: либо я забеременею – и у меня все пройдет, либо перееду куда-нибудь в другое место – и у меня все пройдет. И я тогда подумала: «Ну, беременеть сейчас точно не моя дорога. Поэтому надо что-то думать с переездом». И как-то так случилось, что в один из дней я прихожу на работу в свой грузинский ресторан и делаю очень красивую прическу. Все подружки-официантки заценили: «Как ты всегда это делаешь?» И я тогда вдруг подумала, что, возможно, мне стоит пойти и выучиться на прически. Такая странная мысль проскочила в моей голове. Мысль показалась странной, потому что я ничего на себя в жизни не примеряла, кроме как роль бухгалтера в будущем. Но вот окружение официанток, с которыми я общалась, помогло мне поменять мой взгляд на многие вещи. Вернее, окружение помогло мне начать мыслить шире.

В раскладе жизни моих официанток не было какой-то официальной работы. Кто брови делал, кто хотел стать музыкальным продюсером и так далее – у каждого было совершенно разное видение своего будущего. А в моей семье всегда существовал только один сценарий – «Сургутнефтегаз».

Я общалась с людьми, которые мечтали о своем уникальном пути. И я такая: «Реально?! Типа вы хотите переехать из Сургута? Что? Зачем? Какая еще Америка? Для чего? Бред какой-то! Вы что, не патриоты?» Короче, мои подружки своим широким кругозором изгоняли из меня ложные установки. Вот в какой-то момент в меня и закралась мысль выучиться на прически.

У меня были накоплены деньги, и я реально собиралась уехать. Я даже чуть ли не улетела во Владивосток на обучение, но потом нашла хорошую школу в Москве. Я съездила, офигела от Москвы. В плохом смысле. Я поняла, что этот город не для меня, потому что вообще не могла никак разобраться в этих пешеходных переходах, метро, я просто чувствовала себя идиоткой. Везде путалась, опаздывала, терялась, приходила по десять раз не туда. Поэтому и пришла к выводу, что для меня этот город слишком огромный.

Когда же я отучилась на стилиста, освоив прически и макияж (макияж меня не интересовал, но ради причесок я отучилась и на него), и вернулась в Сургут, я прямо телом почувствовала, как мне тесно в этом городе. После Москвы это ощущалось особенно остро.

«Ни хера себе мы в деревне живем…» – подумала я. А для меня это прям откровением стало, что Сургут, оказывается, не лучший город на земле. Тогда я твердо поняла, что хочу переехать. Но не в Москву, так как этот город казался для меня слишком большим. Поэтому я начала размышлять над тем, чтобы перебраться в Питер.

Обо всем этом я рассказала своему парню. Все это время я, вообще-то, была в серьезных отношениях, если вы успели забыть, ахаха. Он говорит мне: «Ну, в Питере я не был, давай переедем. Прикольно».

И что происходит дальше? Я с горем пополам оканчиваю первый курс универа, мучаясь от своей опухоли и всех остальных болячек. Мы с парнем начинаем заранее готовиться к переезду: копим деньги, решаем всякие организационные вопросы – где жить, как зарабатывать деньги и так далее. Я перехожу на второй курс, но втайне от мамки перевожусь с этого бухгалтерского-не-пойми-чего на предпринимательское дело. Это очень иронично, потому что я никогда не хотела быть предпринимателем. Я даже знать не знала, про что это. Но там был английский легче, чем на бухгалтерском деле. И вот только из-за одного предмета я меняю факультет.

На предпринимательском деле оказалось учиться вообще изи. Хочешь – приходи на пары, хочешь – не приходи. Студенты все распиздяи. Преподы – такие же. Меня уже не так сильно парит и моя опухоль, потому что я начинаю учиться на лайте. Это как небо и земля по сравнению с первым курсом бухгалтерского дела.

Я продолжаю заниматься прическами и работать официанткой. Тут начинает происходить очень странная хрень. Я каким-то образом перестаю быть лучшей на работе. Перестаю зарабатывать больше всех процентов с продаж, и моя позиция в рейтинге сильно проседает.

Я понимаю, что это неспроста. Я что-то прям просекаю, чувствую и начинаю думать, как так могло получиться и кто за этим стоит. Начинаю детективное расследование. Для начала я выяснила, кто меня обошел и показал лучшие продажи. И сильно удивляюсь: оказывается, это девушка управляющего. Каким-то образом она умудрилась сделать кассу, хотя смен у нее было в два раза меньше, чем у меня. То есть это абсурд. Такого не может быть никак.

Также я вспомнила, как она постоянно ныла, что мало зарабатывает, недостаточно получает чаевых. А потом вдруг – раз, и начала зарабатывать больше всех. Как по волшебству. Ну, и картина тут вырисовывалась сама собой.

Тут надо сказать, что управляющий был не каким-то левым челом с улицы. Он – брат директора, брат собственника, и начал работать примерно в тот период, когда у меня завязался роман с шеф-барменом. Короче, с этим управляющим мы сдружились. Постоянно тусовались, пили по ночам, обсуждали какие-то бизнес-планы… Мы прямо с подружкой могли приехать к нему домой после смены пить вино и до семи утра придумывать разные бизнесы. Например, я как-то придумала возить фрукты из Таиланда, ведь у нас в городе не было таких фруктов. Я подумала: «А что, если взять подружку, два чемодана, улететь в Таиланд, а назад вернуться уже с товаром? Потом уже дело техники. Снимаем островок в ТЦ – и вперед». Разумеется, мы этого не сделали. Да и вообще, бизнес-идеи на тех вечерах так и остались в статусе идей, но это не суть. Главное – мы с управляющим были типа крутыми друзьями. А тут мое мини-расследование приводит меня к тому, что он – главный подозреваемый.

Но пруфов не было. Мне предстояло их как-то добыть. Поэтому в один день я решила остаться на ночь в ресторане. Пока везде тушили свет и выключили компьютеры, я пробралась на четвертый, административный этаж. Там находился кабинет управляющего. Чувак оставался на рабочем месте, но что он делал на компе, можно было подсмотреть, что я и сделала. Так мне и удалось разоблачить всех. Оказалось, что управляющий брал мои столы и переносил их на свою девушку. То есть делал так, будто она обслуживала моих гостей.