Любовь по ошибке

А через несколько дней начались суды над пожирателями. Гарри был рад, что схваченные сторонники Волдеморта получат по заслугам, но он был за честный суд, а вот Рон просто плевался ядом, когда читал об этом в газетах. Ему вторила Джинни, кровожадно требовавшая лютой смерти всем без исключения, кто стоял по ту сторону баррикад и оказался причастен к смерти ее брата. У Гарри снова что-то кольнуло в груди, но он слишком был влюблен в девушку, чтобы придать этому значение.

Гарри не собирался присутствовать на процессах. Он лишь хотел восстановить справедливость и реабилитировать имя Снейпа. Сначала друзья не хотели его поддерживать, сославшись на то, что это — дело министерства, но в конце концов Гермиона пришла к выводу, что это пойдет им на пользу.

Как оказалось, должность, которую Гермиона уже считала своей, ей почему-то все не отдавали, а предлагали для начала поработать стажером. Рон не понимал, для чего ему надо учиться для поступления в Аврорат, ведь для того, чтобы воевать с Волдемортом, ему этого не требовалось. Правительственные награды им не полагались, потому что Гарри с их подачи решил получить деньги, а не орден Мерлина. Потребовать справедливости для покойного профессора, непризнанного героя войны, показалось Гермионе хорошим способом напомнить о себе и своих заслугах. Теперь Гарри больше не мог отмахиваться от неприятного чувства, что что-то идет не так.

Однако Гарри все равно отправился с друзьями в министерство, потому что все еще не мыслил себя отдельно от них. Там героев войны приняли доброжелательно, хотя и без особой пышности: времени не хватало, вовсю шли процессы над пожирателями. Тогда Гарри и узнал о предстоящем суде над Малфоями.

Зная, что друзья будут его отговаривать, Гарри отправился туда, никому не сказав. Он дал показания, которые, как он надеялся, должны были помочь Малфоям, потому что испытывал признательность к Нарциссе. К тому же, он спасал Драко из огня не для того, чтобы тот сгнил в Азкабане. Поттер был уверен, что после пережитого его бывший школьный враг не мог не раскаяться.

Дав показания, Гарри вернулся в Нору, не ожидая неприятностей. Однако, они начались в тот же вечер. После ужина все отправились посидеть в беседке, наслаждаясь прохладой после жаркого летнего дня. Там-то их и обнаружил разгневанный Шеклболт.

— Молодец, Поттер! Влез, куда не просили! Даже не предупредил ни полсловом, что решил выгораживать Малфоев!

— Гарри, что на этот раз? — спросила Гермиона таким тоном, будто общалась с несмышленышем.

Гарри передернуло, но он постарался взять себя в руки и спокойно объяснил, что счел несправедливым отправить Малфоя в тюрьму. Ни друзья, ни мистер и миссис Уизли, ни Джинни его не поняли. Более того, они поддержали Кингсли, а его выходку признали безответственной.

Как оказалось, министр собирался выплатить Поттеру компенсацию из денег, конфискованных у пожирателей, у тех же Малфоев.

— Понимаешь теперь, что теперь мне негде взять денег на твои хотелки? — Шеклболт никак не мог успокоиться. Ему и в голову не приходило, что просить денег не было идеей Поттера. — Если бы ты потрудился сначала поговорить со мной, то узнал бы, что я дал негласное распоряжение не оправдывать пожирателей и не смягчать им наказания. Заметь, это не касается их семей, но в данном случае речь идет о Нарциссе Малфой, которая была гостеприимной хозяйкой в доме, где засел Волдеморт. А Драко Малфой, несмотря на юный возраст, был полноценным пожирателем с меткой на руке. Тебе ли это не знать! А после того, как наш юный герой принялся заступаться за всех подряд, наплевав на министерство, что должен подумать рядовой волшебник о руководстве своей страны? Он начнет сомневаться, не осудили ли неправильно и других пожирателей. А ведь мы собираемся проводить реформы, и эти реформы будут финансировать те, кто сейчас сидит в Азкабане, а до этого убивали честных волшебников.

Кингсли сообщил Поттеру, что ждет от него заявление в «Пророке». Гарри должен сообщить, что сожалеет о поспешно принятом решении выступить в пользу пожирателей на суде. Высказав все это, Шеклболт, наконец, убрался восвояси.

Джинни пошла проводить министра, а остальные уставились на Поттера в мрачном молчании. Гарри стало не по себе, но он чувствовал, что поступил по совести, и не собирался ни менять решение, ни извиняться за него.

Гарри смотрел на окружавших его людей и не понимал, почему они не могут принять его точку зрения. Тогда он еще не знал, что это был последний раз, когда он считал себя с ними одним целым.

========== Часть 18 ==========

Гарри не понимал, почему Уизли не могут принять его точку зрения. Тогда он еще не знал, что это последний раз, когда он считал себя с ними одним целым.

Первой начала Джинни. Она вернулась взвинченной, вероятно, Шеклболт что-то сказал ей.

— Гарри Джеймс Поттер! Ты завтра же напишешь в «Пророк», как требует Кингсли. Я прослежу, чтобы ты опять не облажался!

— Джинни! — Гарри предостерегающе поднял руку, не будучи уверенным, что сдержится, если девушка продолжит. Он и не предполагал, что его милая, мягкая и кроткая Джинни способна быть такой жесткой не только с врагами.

Однако, Джинни не собиралась останавливаться.

— Где тот Гарри, в которого я влюбилась? Тот, прежний Гарри, не побоялся ограбить банк и улететь на драконе, а этот стесняется взять то, что ему завещал крестный! А потом подлизывается к пожирателям, к убийцам Фреда! Тьфу!

Этого Гарри уже не мог стерпеть. Подумать только, его девушка упрекала его одновременно в отсутствии денег и в трусости, да еще обвиняла в том, что он сменил сторону, за которую сражался! Это же полный абсурд! Неужели она не понимает, что он не мог по-другому? Гарри выступил на суде вовсе не из-за Малфоев, это нужно было прежде всего ему самому, чтобы не потерять себя, не предать все то, во что он верил.

— Если ты и правда так считаешь, то нам не по пути, Джин, — сухо сказал Поттер.

— Вот как? — взвилась Джиневра. — Да кому еще ты нужен?

Она обожгла Гарри гневным взглядом, круто развернулась на пятках и решительно зашагала в дом. Гарри сделал несколько шагов вслед за ней, но не для того, чтобы поговорить, просто он хотел побыть один и направился в комнату, где жили они с Роном.

Тут он сообразил, что эта комната Рона, и дом принадлежит Уизли, одна из которых только что недвусмысленно дала понять, что недовольна им. Гарри впервые почувствовал, что он не член семьи, а гость. Он остановился и впервые задался вопросом, что на самом деле думают о нем миссис и мистер Уизли, Джордж и лучшие друзья Рон и Гермиона. Последняя, понимающе улыбнувшись, положила ему руку на плечо и повела в глубь сада.

— Гарри, на пару слов. Ты сейчас зря обиделся на Джинни. Остынь, пока ты не наговорил еще больше глупостей. Влюбленная девушка имеет полное право предъявлять к своему избраннику повышенные требования.

Наверное, это было так. Гермиона обычно оказывалась права, к тому же, она тоже девушка, ей ли не знать? Однако Гарри совсем по-другому представлял себе их с Джинни отношения. Ему не хотелось ничего ей доказывать, наоборот, он был уверен, что с ней обретет мир и покой, что она может ему дать стабильность и надежную семью, такую же дружную, как семейство Уизли. Джинни представлялась Поттеру такой же уютной и понимающей, как Молли. Хотя сейчас он вдруг вспомнил Артура, всегда стоящего молча за плечом жены. Гарри понял, какая роль была ему уготована, и содрогнулся.

Он пробормотал что-то о том, что уже поздно и сейчас не время вести подобные беседы, и зашагал к дому. Когда он проходил мимо беседки, Уизли, ожидавшие его возвращения, замолчали, а Молли посмотрела на него с надеждой. Однако Гарри было нечего сказать им.

Рон процедил:

— Не ожидал такого от лучшего друга! Продался слизням! — и зашагал к Норе.

Вперед вышла Молли.

— Гарри, деточка, не обращай на них внимания. Ты же знаешь, какая Джинни импульсивная, а Рон никогда не думает, что говорит! Надо научиться прощать, прости их, пожалуйста. Тогда и они простят тебя.

От изумления Гарри потерял дар речи. Он не понимал, за что друзьям прощать его. Но он ничего не сказал Молли, он всегда относился к ней почти как к матери, надеясь, женившись на Джинни, стать ей сыном. Гарри неловко кивнул и отправился следом за Роном.

Друг уже был в постели, но, кажется, не спал. Он даже не повернулся в сторону Поттера. Однако Гарри привык, что Рон его игнорирует, если что-то идет не так, и не почувствовал неловкости.

За ночь Гарри немного успокоился и утром спустился в кухню, настроенный на конструктивный разговор. Поттер настраивался на длительные уговоры и готовился противостоять им. В конце концов, если он скажет им, что просто не может поступить иначе и уговаривать его бессмысленно, им придется это принять!

Гарри сел за пустой стол в ожидании завтрака. Постепенно в кухню подтягивались и остальные члены семьи, даже Артур был дома по случаю выходного дня. Молли уже готовилась подавать завтрак, когда появилась Джинни. В руках она держала перо и пергамент. Девушка швырнула письменные принадлежности на стол перед Поттером.

— Гарри Джеймс Поттер! Ты немедленно займешься делом и напишешь это проклятое письмо, а я прослежу, чтобы ты ничего не испортил!

— Я не буду этого делать, — тихо, но твердо, сказал Гарри. Его отказ был настолько очевиден, что присутствующие поняли: переубеждать бесполезно.

И тут начался ад. Гарри вспомнил, сколько раз кухня в Норе становилась свидетельницей словесных баталий, и понял, что идеализировал это место.

— Ты что же, думаешь, что действительно кому-нибудь нужен без твоих денег и известности? — язвительно спросила Джинни.

Она уперла руки в бока, как это делала Молли, и вдруг Гарри осознал, что всегда игнорировал эту сторону характера любимой девушки. Сразу вспомнилась Джинни на метле во время квиддичных игр, Джинни с палочкой в руке, колдующая свой знаменитый сглаз. Тихой и домашней она не была никогда, это следовало признать.

К тому же, Джинни выглядела сегодня откровенно плохо. Вероятно, она не спала ночью и много плакала, от чего ее лицо опухло и покрылось красными пятнами. Мисс Уизли никогда не была красавицей, но Гарри этого и не требовалось. Ему было достаточно, что ему тепло и комфортно рядом с ней. Было комфортно до сегодняшнего дня.

Между тем девушка заговорила снова:

— Денег своих ты лишился, а если на тебя опять ополчится министерство, кнат цена твоей славе! Ты забыл, что стал знаменитым, потому что победил того-кого-нельзя-называть? Кингсли придется от тебя отказаться, если ты будешь поддерживать пожирателей! Или ты думаешь, что ты хорош сам по себе, Гарри Поттер? Ты — тощий очкарик и ничего не умеешь, ни целоваться, ни… Да с Дином мне было в тысячу раз лучше, но я выбрала тебя, потому что, в отличие от тебя, у меня есть чувство ответственности за свою семью. Мы все заслуживаем хорошей жизни. А теперь, когда ты наплевал на все, что мы для тебя сделали, я официально заявляю: между нами все кончено!