Академия магоубийц 2

— Здравствуйте, дядя Рюдигер. — поздоровался я и влетел внутрь от удара ногой в пресс.

— Привет, засранец! Рад тебя видеть, и никогда, запомни. НИКОГДА! Не ослабляй бдительности. — он по отцовски помог мне подняться и заключил в свои объятья.

Девчёнки уже спали, и мужчины продолжили следить за сражением на поле битвы. Я же организовал перекус для дорогого преподавателя, который внимательно посмотрел, как мы тут живём. Послушал и посмотрел за игрой в «Эпоху битв», приказным тоном указывая Густаву, что и как делать. Густав не посмел ослушаться, и с треском проиграл компьютеру, после чего Рюдигер назвал нас всех криворукими раками и отжал шлем, начиная новую игру. В этот раз вместо средневековья ему выпала современность, и он разгромно и оперативно закончил свой матч, катком пройдясь по противнику.

— Учитесь, сосунки. — победно поднял руку тёмный маг и отправил всех спать, ведь вскоре подъём на тренировку и занятия.

Когда все разошлись и остались лишь наши ребята, да три сонных лебедя рядом с кряхтящим и портящим втихую воздух Шугой, я выдал преподавателю комплект постельного, постелив в гостинной, прямо на том диване, где мы в своё время успевали и выпить, и за жизнь поговорить, и сегодня ацтекский прорыв совершить.

Рюдигер приоткрыл дверь, желая глянуть на свою красавицу и на набирающего мощь юного птарха, что практически полностью сменил оперение.

— Спят девчонки, крепко спят. — высказал очевидное мой сегодняшний гость, решивший что добираться домой, а дом его был в противоположной стороне долины, на которой раскинулась территория академии, не комильфо.

— Спокойной ночи, дядя Рюдигер. — Пожелал я ему всего хорошего и отправился сам в комнату, отдыхать.

— Ээ? — раздалось сзади и смертельное предчувствие опасности пронзило меня в то же мгновение.

Я замер, занеся ногу над границей комнаты с красотками и наглым птицем.

Мне в спину словно тысячи клинков упёрлись, обещая нарезать меня тонкими ломтиками, если я сделаю ещё хотя бы шаг. Мне показалось, что даже краски мира исчезли, оставив лишь три цвета: чёрный, белый и кроваво-красный.

Я закрыл дверь и вернулся в гостинную.

— Вы не против, если я на соседнем диванчике высплюсь? — спросил я с мокрой от пота спиной преподавателя.

— Не против, только не храпи. — сказал он, и ещё до того как я закончил расстилаться, сам принялся выдавать серенады, от звука которых в доме дрожали окна.

Охохох... Что-то мне подсказывает, что эта ночка так просто не закончится...

И я как знал. И вновь накаркал. Ведь разбудил меня дикий девчачий визг, ор и суровое отцовское: «АРИНИЯ! ПАСКУДА МАЛОЛЕТНЯЯ! КУДА ТЫ УБЕГАЕШЬ? ТАЩИ СЮДА СВОЮ ЖОПУ, ВСЫПЛЮ ТЕБЕ РЕМНЯ ОТЦОВСКОГО! ИЗВРАЩЕНКА ДОЛБАННАЯ! Я НАУЧУ ТЕБЯ БЛАГОЧЕСТИЮ, ПОЗОР СЕДИН МОИХ»

На фоне этого крика девичье «Папочка, не убивай, ты всё не так понял!» — выглядело слишком жалкой попыткой отсрочить собственную казнь.