Ночной сторож

— Успеет, папа,— сказала она.

— Теперь детей рано начинают учить.

— Зачем глаза портить?

— Ты же не испортила.

— Успеет она читать, а не успеет — тоже не беда.

— Мне кажется, тебе не помешало, что ты рано читать начала.

— В школе научат. Пусть учится вместе со всеми.

— Валина машина? — спросил он.— Где же он сам?

— Рокеев? У Смоляков.

— Вроде за грибами собирался.

Она догадалась:

— Так это ты его просил захватить нас с Маринкой?

— Он хороший парень,— сказал папа,— Его у нас ценят. Он тебе не нравится?

— Да нет, папа,— сказала она.— Ничего.

— Вот возьми немного денег. Маринке купишь что-нибудь от меня, премию получил.

— Спасибо, папа,— сказала она, избавляя его от неловкости.

— Мне кажется, ты слишком много требуешь от людей,— осторожно сказал он.

— Разборчивая? — Она засмеялась.— Я бы не сказала. Но в конце концов никто не стыдится своей разборчивости в еде или там в запахах, почему надо стыдиться разборчивости в людях?

— Потому что мы их не едим,— хмыкнул он. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. По-моему, у тебя есть многое, что тебе мешает.

С годами у него все чаще это чувствовалось. Лишними казались ему хлопоты и гости бабушки, лишними ее, Машины, чувства. Он хотел, чтобы им было хорошо, и думал, что для этого они должны избавиться от лишнего.

На даче у Смоляков слышался репродуктор. Диктор объявил: девятнадцать часов по московскому времени. Было еще светло.