Грозовой замок

Глава 12

Пройдя ещё немного, я оказался в небольшой явно рукотворной комнате с какими-то барельефами на стенах. Но самое главное стояло в дальнем углу этой комнаты. Большая двухметровая статуя, изображавшая уже знакомого мне старика. Вот только в этот раз он значительно отличался. Не было той угрюмости и грозности, как я видел раньше в храме. Наоборот, он довольно улыбался, взирая на вошедшего с… Гордостью? Да, пожалуй, это наиболее подходящее слово. Всего одно выражение лица, а как меняет восприятие этого бога.

Это всё, конечно, красиво и интересно. Но остаётся главный вопрос: что мне дальше делать? Венчи совсем ничего не рассказал. Впрочем, есть один вариант. Будем поступать так, как обычно это делают с богами. Вон, и небольшой алтарь стоит.

“Эх, какие же жадные существа эти боги”, — вздохнул я, доставая золотую монету и кладя её на алтарь.

— Перун, прими этот дар и дай своё одобрение, — произнёс я.

В тот же миг что-то вокруг изменилось. Сам воздух будто стал тяжелее и… Стал напряжённее? Да, вокруг стали мелькать лёгкие разряды молний. И прямо передо мной появился человек. Хотя человеком его называть, наверное, было неправильно. Тут совсем дебилом надо быть, чтобы не понять, что происходит. Особенно, когда этот самый человек выглядит почти в точности как статуя предо мной.

— Перун, — вымолвил я.

Но как бы на меня ни давило этой кружившей вокруг силой, голову я не склонил. Не знаю почему, но что-то в моей душе кричало, что я не должен это делать. А свой внутренний голос я привык слушать. Так что сейчас твёрдо стоял напротив бога, смотря ему прямо в глаза.

— Внучок! — напряжение быстро пропало, а этот дед резко обнял меня изо всех сил.

И в моей голове воцарилась пустота. Осознать только что произнесённое богом было слишком сложно.

— Внучок? — всё же смог взять себя в руки, задав самый главный вопрос.

— Ах да, ты же не в курсе, — мягко отстранился он от меня. — Батя твой мне сыном родным приходится. Тот ещё шалопай был. И гордый до невозможности. Никому старался не говорить о том, что отец у него бог. Всего сам хотел добиться. И добился, честно говоря. Да…

Резко погрустнел старик.

— Но… Да какого дьявола? — вспылил я, устав сдерживаться. — Почему, когда у меня отец и дед — боги, я жил и вырос в той дыре? Если родился с адамантовой ложкой во рту, то почему я об этом ничего не знал? Ладно ещё отец, у него оправдание вполне существенное — он мёртв. Но ты? Я ведь и раньше бывал в храме, подношение тебе даже делал. И ты промолчал!

— Прости.

Передо мной предстало редчайшее зрелище склонившегося в извиняющемся поклоне бога.

— Всё не так просто, как ты думаешь. Бронт отлично постарался, скрыв тебя от всего мира. Я долгое время пытался тебя обнаружить, но так и не смог это сделать. Даже когда ты зашёл в храм всех богов, я всё равно ничего не почувствовал. И лишь в тот момент, когда сделал своё подношение, отголосок твоей силы донёсся до меня. А всё дело в нём, — Перун ткнул пальцем в мой гримуар, закреплённый на поясе.

В тот же миг книжка преобразовалась в большого кота, что уселся на землю и, фыркнув, стал вылизывать шёрстку на своей лапе.

— Райто?

— Да, именно он блокировал любые способы твоего поиска. Ни кровь, ни магия не могли сказать, где ты и жив ли вообще. А эта чертовка Хель всё никак не хотела говорить. Ведь только ей одной точно ведомо, кто умер, а кто ещё жив.

Всё встало на свои места. Стоило догадаться ещё тогда, когда узнал, что Райто — это артефакт божественного ранга. Но тогда я и подумать не мог о подобном развитии событий. Да что уж тут говорить. Хоть мы, сироты, не знающие своих родителей, часто и мечтаем, что ими окажутся какие-нибудь богатые и влиятельные люди, но представить, что это боги? Это просто нереально.

— Ладно, допустим, всё так. Но что насчёт того времени, когда вы всё узнали?

— А ты сам не понял? Ведь не просто же так твой отец скрыл возможность твоего поиска. А твоя мать… Я не знаю, почему она оставила тебя именно в том месте. Причины того мне не ведомы.

— Мать? Погоди! Кто? Кто она? Она жива? — зацепился за сказанное я.

— Жива. Это всё, что я могу сейчас сказать. Но поверь, бросила она тебя не по своей воле. Остальное тебе знать пока рано, — нахмурился старик.

— Почему?

— Ты ещё слишком слаб и сам знаешь это. Просто не лезь в это дело. Хотя бы пока не станешь Бессмертным. Тогда можем вернуться к этому разговору, — по его взгляду сразу стало понятно, что большего мне не добиться.

— Ладно. Но я запомню это. Вернёмся к данному вопросу позже, — нахмурился я, но всё же не стал пытаться расспрашивать дальше. — А по поводу моего сокрытия я и так всё понимаю. Отец, видимо, основательно поцапался с этим богом света. Да так, что он хочет убить и меня, верно? Вот только почему ему это вообще позволено? Вы же глава пантеона! Почему не спасли своего сына? Почему не можете защитить внука? Что за хрень у вас там происходит? — выпалил я, тяжело дыша.

— Ох, как же я хотел избежать этих вопросов. Но, видать, не суждено, — тяжко вздохнул он, ненадолго прикрыв глаза, и всё же ответил. — Ты представляешь, что случится, если начнётся сражение между мной, главой тёмного пантеона, и Люциусом, главой светлого пантеона? Остальные боги тоже не останутся в стороне. И начнётся битва богов. Поверь, ничем хорошим это не закончится. И в первую очередь не для нас, а для вас, смертных. Такая битва заденет не только ваш мир, но и ещё минимум несколько соседних. Это будет Рагнарёк или Конец света, как назвать, но сути это не меняет. Ты ведь слышал, что после сражения Люциуса и Бронта был почти полностью уничтожен целый континент. Пусть небольшой, но всё же. Так вот, это были лишь цветочки. Они сражались не в полную свою силу. Это были лишь их аватары с ограничением силы на уровне вашего двенадцатого ранга. Будь иначе, и мог быть уничтожен весь мир. Да и не думаешь же ты, что совсем молодой бог, каким был Бронт, мог соперничать в чистой силе с главой пантеона? Их силы несравнимы. Ранг Божества — это лишь формальное вступление на путь бога. Только древние боги родились таковыми. Тогда, когда этого требовало само мироздание. Мы олицетворение стихий. Позже появились боги, олицетворяющие какие-либо области деятельности. Все же остальные просто стали ими. Сейчас же рождение бога — это редчайшее событие. Большинство новых богов достигают всего самостоятельно, занимая свою нишу в одном из миров. И лишь от него зависит, насколько сильным может стать.

— Значит, дитя бога не становится богом?

— Да, ты прав. Но у него есть шанс им стать, впрочем, как и у любого человека. Просто у кого-то вроде тебя шансов больше благодаря происхождению. Но что-то мы отвлеклись. Так вот, Люциус сам когда-то был человеком и отлично знает, что ты можешь когда-нибудь стать сильнее и захотеть отомстить. И он будет в своём праве. Даже я не посмею мешать ему лично. И не потому, что боюсь этого выскочку. Нет. Просто даже среди богов есть законы и правила. Особенно для таких древних, как я. Мне нужен крайне весомый повод, чтобы уничтожить его. И даже смерть сына, только ставшего божеством, или убийство внука, являющегося человеком, этим не является. Уж прости, но такова истина. Боги всемогущи, но столь же ограничены в своих действиях. Именно поэтому тебя и скрыли. Это был самый простой способ сохранить тебе жизнь и в то же время позволить жить свободно. Да, я мог бы после того, как узнал о тебе, отправить своих жрецов, чтобы привели тебя в мой главный храм. Но там бы ты и остался навечно. Живой, здоровый и даже довольный жизнью, но лишённый свободы. Этого ли ты хотел? В любой момент можно устроить.

— Нет! — вздрогнул я от представленной перспективы.

— Вот и я о том же. Ты так похож на своего отца. Тот тоже ценил свою свободу превыше всего. Ох, сколько ссор у нас с ним из-за этого было. Перед той битвой мы вновь поссорились. Я опасался за него, и, как ты видишь, совсем не зря. Но ему было всё равно. Это был его бой, его жизнь. Я предлагал ему вступить в пантеон, получив нашу защиту. Тогда бы я имел право вмешаться. Но он отказался. Хотел доказать, что всего может добиться самостоятельно, без моей помощи. И я позволил ему жить так, как он сам того желал. Пусть это и привело к таким последствиям.

— Могу его понять. Но какова была причина той битвы? Почему вообще это случилось?

— Хах. А почему мужчины обычно сражаются? Тут сыграли свою роль сразу две причины. Первая — он опасался усиления моего пантеона, и избавиться от нового ещё слабого бога было оптимальным выбором. Ну а вторая причина — любовь. Куда уж без неё. Люциус влюбился в твою мать. Влюбился так, как свойственно ему. Вот только твоя мать ему отказала. Она любила моего сына. И их чувства были взаимны. Вытерпеть такую обиду Люциус не смог. И случилось то, что случилось. Да, были и иные причины, не столь явные, но сути дела это не меняет.

— Я думал, боги выше этого. Какая-то слишком обычная причина, — даже немного опешил я.

— Ты забыл? Люциус раньше был человеком. Как и твой отец. И даже ставшему богом так же свойственны человеческие слабости. Что уж говорить, даже я, рождённый богом, подвержен эмоциям. Они неотъемлемая часть любого разумного существа. И честно сказать, я очень рад этому. Потому как я видел, что представляют из себя те, кто полностью лишён эмоций. Жуткое зрелище. Таким становиться я точно не хочу.

— Понимаю. Но у меня есть ещё множество вопросов.

— Задавай. Я отвечу на все, какие смогу, — довольно ухмыльнулся он. — Нечасто удаётся с кем-нибудь вот так просто поболтать. Приходится поддерживать образ хмурого деда. Увы, в этом мире меня представляют именно таким. Что ж поделать, если в первое своё появление тут я был не в духе. Один придурок решил украсть у меня… Кхм, в общем, не важно. Просто тогда мне настроение сильно испортили, вот и не сдержался немного.

— Почему только сейчас? Почему вы не явились раньше?

— Посреди храма всех богов? Чтобы они это сразу почуяли и решили посмотреть, на кого это я обратил своё внимание? — вопросительно приподнял он бровь. — Или мне нужно было отправить к тебе своих жрецов, чтобы привели в мой личный храм? Хах. Это всё привлекло бы к тебе лишнее внимание. А тут никто ничего не узнает. Это святилище изолировано от внешнего мира вдвойне, я бы сказал. Если не втройне. Люциус сам установил этот барьер. А своих святилищ у него тут нет. Впрочем, как и у любых других богов. Это теперь только моя территория.

— Понял. Принял. Осознал, — повинился я. — Тогда я бы хотел получить ваше одобрение. Я ведь прошёл испытание. Венчи сказал, что нужно одобрение, чтобы я мог принять своё наследие.

— Испытание? О чём это ты? — удивлённо посмотрел он на меня.

— Ну после входа в эту пещеру. Все эти видения.

— А-а-а, ты про это. Ох, прости, — почесал он свой затылок. — Это была просто пугалка от нежданных гостей. А то сюда постоянно пытается пролезть всяческая живность. Надоели они мне, вот я и психанул. Но они всё равно лезли и лезли. Будто мёдом тут намазано. М-да… А насчёт одобрения, так это запросто. Это всё же твоё наследие. Кто я такой, чтобы отказать тебе? Считай, что оно у тебя есть.

И никаких тебе спецэффектов или ещё чего. Даже знаков или банального письма. Просто слово. Не такого я ожидал от этого “одобрения бога”.