Чаша судьбы

Глава десятая

Элмерик собрался в путь быстро, ещё задолго до полуночи. Взял арфу и флейту, нож, зимний плащ (слишком жаркий для весны, но им вроде как предстояло отправиться в колдовскую зиму) и парочку оберегов — больше ничего ему в голову не пришло. Чтобы скоротать время, бард завалился на кровать поверх одеяла — прямо в одежде, только сапоги снял — и попробовал заснуть, но у него ничего не получилось. Он погрузился в свои мысли: то радовался, что пойдёт на такое важное дело, то, по обыкновению, боялся, что не справится. Интересно, хоть когда-нибудь он перестанет мучиться от неуверенности в себе? Понятно, что не сейчас, а… ну, хотя бы в возрасте мастера Патрика?

Он вертелся вместе с подушкой, сбил ногами одеяло и простыню, но никак не мог найти удобного положения. Вдобавок в комнате было душно — даже открытое окно не помогало.

Ллиун, которая так хорошо умела утешать его, в эту ночь, похоже, решила не приходить, что тоже добавляло тревоги: всё ли с ней в порядке? Элмерик вглядывался в темноту, но вокруг было спокойно: облака бежали по небу, сквозь них проглядывала бледная убывающая луна — ещё недостаточно тонкая, чтобы сделать тьму непроглядной. Воздух пах сладко — должно быть, в саду начинала расцветать сирень, а весенний ветер тихонько шелестел листвой. В деревне у подножия холма уже погасили огни — все жители давно спали крепким сном, и только в мельничном замке горело несколько окон — не он один мучился бессонницей.

Бард вздрогнул от неожиданности, когда раздался осторожный, словно мышиное поскрёбывание, стук в дверь. Сперва подумал, что ему почудилось, но звук повторился.

— Кто там?

— Это я. Рик, ты не спишь-та?

Он узнал тихий шёпот Розмари и отпёр щеколду (с некоторых пор бард предпочитал запираться по ночам, чтобы поутру никто не вломился в комнату незваным).

— Заходи. Что-то случилось? — Элмерик пропустил девушку внутрь и зажёг свечи.

— Да не… — она застыла посреди комнаты, не решаясь присесть. — Просто подумала… мы с тобой последнее время не ладили-та. Ругались. Нехорошо это.

Бард придвинул ей табурет, а сам устроился на кровати.

— Пустяки, Роз. Я никогда не хотел с тобой ссориться.

— Боишься, что прокляну? Так не боись-та! Я вот пришла пожелать тебе удачи.

В её голосе звучала такая неприкрытая тревога, что барду пришлось напомнить себе: дурные предчувствия и пророчества — не конёк Розмари. Вот если бы Келликейт пришла с таким похоронным видом, тогда да, впору было бы забеспокоиться.

— Да что ты?! Всё будет в порядке.

Девушка кивнула и, засунув руку в карман передника, вытащила подвеску с капелькой горного хрусталя. Элмерик сразу узнал Слезу Бригитты.

— Ого! Это мне?

— Ну да, — она вложила амулет в его ладонь. — Раз уж вы идёте без меня… Эх, жаль, я только одну успела сделать-та. Но к Летней битве ещё попытаюсь.

— Но почему мне, а не Шону или мастеру Флориану?

— Пойми меня правильно: они-та опытные чародеи и в случае чего сами могут о себе позаботиться-та. Эй, не вздумай возражать, дурачок! На правду не обижаются.

Элмерик опустил голову: конечно, Роз была права — куда ему до взрослых Соколов!

— Ты нос-та не вешай! — девушка погрозила ему пальцем, вмиг раскусив причину грусти. — Ежели Келликейт сказала, что ты там пригодишься, — без дела точно не останешься. Совершишь ещё свой подвиг, никуда не денешься-та. Знаешь, как Джерри тебе завидует? Ужасть!

— Ха! Так ему и надо! — хмыкнул бард, нащупав в кармане косточку от сливы.

Не оберег, конечно, а так — ерунда, но, когда отправляешься на опасное дело, не стоит пренебрегать даже шуточными подарками.

— Всё враждуете? — Розмари недовольно поджала губы, и Элмерик покачал головой.

— Не то чтобы… просто привычка.

— Скажу тебе по секрету-та: он тоже такое говорил, — девушка понизила голос до шёпота. — И знаешь, я рада. Вам с самого начала-та надо было подружиться, Рик.

— Пф, подружишься с ним, как же! — Элмерик покрутил в пальцах Слезу Бригитты, зачем-то посмотрел на свет сквозь прозрачный камешек, а затем надел амулет на шею.

— Вы с ним похожи. Даже одними словами говорите-та.

— Да ты чего? Мы совершенно разные!

Роз в ответ на это лишь фыркнула.

— Ладно, не буду спорить-та, а то, чего доброго, опять поругаемся! Ты это… будь осторожнее с этой Брендалин или Маэной, как бы она себя там ни называла. Тот, кто однажды предал, может предать снова.

— Да… — Элмерик со вздохом откинулся назад, заложив руки за голову. — Но… ведь идеальных людей не бывает, Роз. Каждый из нас совершал ошибки и делал такое, о чём потом жалел. Не то чтобы я собирался её прощать — мне до сих пор неприятно. Но допускаю, что даже Брендалин могла измениться. И, конечно, я буду держать ухо востро.

— Смотри, не обожгись снова, — Розмари вздохнула так глубоко, что пламя свечи дрогнуло, но вскоре снова выровнялось.

— Что ты! Об этом и речи быть не может! У меня же есть Ллиун. И к тому же Келликейт сказала, что Брендалин нужна нам для успешного исхода дела. Правда, я так и не понял зачем.

— Значит, скоро узнаешь. И мне расскажешь по возвращении. Лады?

Она протянула широкую ладонь — всю в царапинах и мозолях, — и бард ответил крепким рукопожатием.

— Договорились.

— Ну, сталбыть, до встречи! — стуча деревянными башмаками, она направилась к выходу и, обернувшись уже у самой двери, добавила: — И только попробуй мне не вернуться, Рик! Прокляну!