Сокровище Пущи

– Есть в Старограде люди, – сказал Вешкин. – Уважаемые. При деньгах. Надо бы им досуг организовать.

– Досуг?

– Охоту.

– Это не ко мне. Иди в Марковское лесничество.

– Да им не обычная охота нужна, а эта… эксклюзивная, – понизил голос Вешкин. – Им бы в Пуще… На зубра…

Взвизгнули ножки табуретки. Что-то грохнуло.

– Эй-эй, – забормотал Вешкин. – Только без рук.

– Ты совсем берега попутал? – спросил Арс вроде бы спокойно, но у меня от его тона волоски на шее встали дыбом.

– Не отказывайся сразу. – Гость, кажется, мнил себя бессмертным. – Там серьезные люди. Очень серьезные. Большие деньги поднять можно.

– Не все измеряется деньгами.

– Ты бы подумал. – Голос Вешкина стал еще тише. – Не стоит таким людям дорогу переходить.

– Угрожаешь? Мне?

– Тебе, тебе. Ты ж просто егерь. Можно и другого на твое место найти, посговорчивее.

– Пошел вон, – процедил Арс.

В гостиной снова что-то упало. Раздались торопливые шаги.

– Я еще зайду, – сообщил Вешкин уже почти с улицы. – А ты все ж подумай.

Хлопнула входная дверь. Лих бросил на меня хитрый взгляд и нырнул в гостиную. Я выглянула тоже.

– Ушел? – спросила тихо.

– Ушел.

Я уже не таясь выбралась из кладовки и уселась на диван рядом с Арсом.

– Все слышала? – поинтересовался тот немного обреченно.

– Кто это был?

– Аркадий Вешкин, – нехотя сообщил егерь. – Гнилой человек. Из тех, кто ради выгоды пойдет по головам.

– И сейчас он хочет пойти в Пущу на охоту?

– Да. Мне часто приходится отлавливать браконьеров. Жажда наживы гонит их в Пущу за тем, что высоко ценится на рынках. Но такую наглость я встречаю впервые. Охота, да еще и на зубра! Зубр считается настоящим Хранителем Пущи. Священным животным для всех в округе.

Лих тихонько муркнул, словно пытаясь успокоить хозяина. Я погладила Арса по плечу.

– Нужно что-то делать, – пробормотала задумчиво. – Пойдем к Зудину?

– Бесполезно, – усмехнулся егерь. – Вешкин отопрется.

– То есть, отопрется? У тебя есть свидетель. Я.

– Свидетель чего? Это был просто разговор. За такое не сажают.

Я насупилась, признавая его правоту. Состава преступления тут действительно нет. Вешкин скажет, что его не так поняли, и все.

– Но Вешкин ведь не отступится. Он угрожал тебе и явно не просто так.

– Я разберусь, – уже спокойнее пожал плечами мужчина. – Только не лезь в это дело, хорошо? Не хочу, чтобы ты попала под раздачу.

– А я не хочу, чтобы ты пострадал, – вздохнула тихо.

Губы Арса дрогнули в улыбке, но он тут же посерьезнел и попросил:

– Феодора, пообещай.

– Обещаю, – я подняла руки. – Ладно, мы вроде бы собирались в Пущу?

Вместо ответа Арс поднялся и выглянул в открытое окно.

– Боюсь, на сегодня Пуща отменяется.

– Почему?

– Идет гроза.

Я подошла к нему и выглянула тоже. И правда, пока мы тут разговаривали, погода поменялась. Тяжелый теплый воздух стал абсолютно неподвижным. Слева, из-за реки, на деревню быстро наползали грузные дождевые тучи с белесоватым подбрюшьем. Отчетливо слышались первые раскаты грома, а затянутый серой пеленой горизонт то и дело подсвечивали вспышки молний.

– Наконец-то, – прошептала я. – Так давно не было нормального дождя.

Словно в ответ на мои слова, по листьям ударили первые капли. А буквально через минуту дождь обрушился на Прилесье сплошной стеной. Воздух сразу посвежел, напитываясь влагой. Капли разбивались об оконную раму, об отлив и щекотали кожу, заставляя счастливо улыбаться.

– Великие Предки, как же хорошо, – вздохнула я, зажмурившись.

– Хорошо, – согласился Арс.

Молния разорвала небо над нашими головами, а потом грянул оглушительный гром. Но я только рассмеялась. Воздух, пахнущий озоном, мокрой землей и цветами, кружил голову. Мощь стихии, трепавшей деревья, пьянила. Казалось, она пропитала собой все вокруг, проникала сквозь кожу, бурлила в крови мелкими пузырьками игристого вина.

– Хо-ро-шо, – раздельно произнесла я и снова рассмеялась.

– Феодора? – В голосе егеря послышалось странное беспокойство.

Я развернулась к нему и обхватила за шею. Запах политого дождем луга смешался с ароматом мужчины, таким терпким и притягательным. Взгляд уперся в узкие мужские губы. Интересно, а каковы они на вкус?

– С тобой все в порядке? – спросил Арс, придерживая за талию.

– Почти, – немного пьяно призналась я. – Будет в порядке, когда ты перестанешь хмуриться.

Кончиками пальцев я коснулась морщинки между его бровями, провела по лбу, скользнула на висок, потом выше. Короткие пряди волос пощекотали ладонь. То ли черные, то ли седые… Неправильная, нехорошая седина.

– Не хочу, чтобы ты грустил.

– И все-таки с тобой что-то не так, – качнул головой Арс.

Я хихикнула. Мне не хотелось думать. Хотелось выбраться на луг, под дождь, чтобы танцевать и радоваться стихии. Позволить ей смыть с себя усталость, сомнения и тревоги. Почувствовать настоящую силу, разбудить ее в себе, стать частью чего-то большего. И поделиться этим с мужчиной, которые очень неожиданно стал небезразличен.

– Очень похоже на передозировку энергией. – Не оценил моих порывов сухарь-Арс, продолжая удерживать. – Но ты не маг, а значит… В тебе разгулялась кровь ведьмы.

– Кровь? – переспросила я и тряхнула головой, чтобы прийти в себя.

Через эйфорию пробились воспоминания о словах ведьмы из Старограда. «Сила – это ответственность». А ведь я даже не решила еще, готова ли к такой ответственности.

– Наверное, мне лучше присесть, – моргнула я растерянно.

Арс без вопросов поднял меня на руки и перенес на диван. Ко мне тут же запрыгнул домовой, прижался теплым боком, сворачиваясь рядом клубком. Стало полегче.

– Сильно же меня приложило, – пробормотала, запуская пальцы в длинный кошачий мех.

– Ведьмы черпают силу из стихий, – сказал егерь и отошел к камину. – Поэтому тут нет ничего удивительного. Кроме того, что ты пока не ведьма.

Он сунул туда полено и ловко развел огонь. Дерево затрещало, нагоняя уют. Лих поддержал его умиротворяющим мурчанием. Арс уселся прямо на пол рядом. У меня аж зачесались пальцы, так сильно захотелось коснуться его.

– А откуда вообще берутся домовые? – спросила, чтобы справиться с непонятной тягой.

– Лих сам завелся, – ответил Арс. – Пришел однажды да так и остался. Как ни странно.

– Почему «как ни странно»?

Егерь немного помолчал, но все же ответил:

– Домовой не в любом месте поселится. Ему нужен крепкий благополучный дом, счастливая семья или хотя бы довольный жизнью человек. А я, бывает, неделями в лесу пропадаю, да и вообще…

Я сразу поняла, что имелось в виду под этим «вообще». Себя егерь не считал ни счастливым, ни довольным. Явно не без причины, но лезть ему в душу сейчас не хотелось.

– И что Лих у тебя делает?

– Ест и спит, – хмыкнул Арс. – Потом снова ест и снова спит.

Лих поднял голову и возмущенно муркнул. Я почесала его за ухом.

– На самом деле, домовые очень полезны, – посерьезнел егерь и тоже погладил Лиха по голове. Для этого ему пришлось почти что обнять меня. Жаль, ненадолго. – Они поддерживают порядок в доме. Охраняют его от пожаров или другой нечисти. Из-за Лиха я могу спокойно уходить в лес и не бояться, что здесь что-то случится.

– А от злых людей он тоже может защитить? – спросила, имея в виду одного конкретного человека. Или не одного…

– Зависит от того, кто попытается навредить. Домовой все же не всесилен.

– Понятно.

– Как ты? – Искоса глянул на меня егерь. – Легче?

– Легче.

Дождь еще не закончился, но гроза уже уходила дальше, на Староград, который тоже соскучился по дождю, отчего ее зов почти не тревожил.

– Не понимаю, что на меня нашло, – призналась со вздохом. – Сколько во мне той ведьминой крови? Капля или две. Мама ведь тоже когда-то приезжала сюда, но в ней дар не проснулся. Иначе бы она не умерла.

– Что с ней случилось? – тихо спросил Арс.

– Чернокровие. Папа привозил самых лучших целителей, обращался и к обычным врачам, но чернокровие ведь не лечится, если человек не одарен силой.

– Мне жаль.

– Мне тоже, – грустно улыбнулась я. – Мы все ее очень любили. Папа больше так и не женился, хотя многие знатные семьи были бы рады с ним породниться. Он до сих хранит маме верность.

– Но это не помешало ему организовать брак у тебя за спиной, – заметил Арс.

– Да, – я поморщилась. – И с чего вдруг? Ты не подумай, у него тяжелый характер, но своих детей он любит. По крайней мере, мне казалось, что любит.

И сам ведь женился по любви. Мама рассказывала, что у отца была другая невеста, когда они встретились. Но ему ничто не помешало нарушить договоренности и послушать зов сердца. Неужели папа не помнит, каково это – связать судьбу не по договору, а с тем, кого выбрало сердце?

– Будь осторожна с Рылинским, – посоветовал Арс мрачно. – От него можно ожидать чего угодно.

– Я сказала ему, что не собираюсь за него замуж. Мне бы очень хотелось, чтобы Петр принял мое решение, но…

Я попыталась вспомнить, что он говорил мне, когда мы «общались» у калитки. И чем больше вспоминала, тем сильнее мне все это не нравилось.

– Кажется, он его не принял и собирается добиваться меня, – сказала тихо, не сводя глаз с Арса. – Здесь, в Прилесье.

Егерь чуть нахмурился.

– Попробую поговорить с ним еще раз. – Мой голос превратился в шепот. – Скажу, что ничего не выйдет, что ему тут не рады и…

– Феодора, – оборвал меня Арс, – не нужно. Если ты переживаешь, что… что у нас с ним может возникнуть конфликт, то зря. Я умею держать себя в руках.

«Я просто не хочу, чтобы тебе снова стало больно, как было сегодня», – тянуло сказать, но я промолчала. Чутье подсказывало, что это было бы слишком личным, глубоким. А меня только-только подпустили ближе.

Поленья в камине затрещали, потом над ними взлетело что-то похожее на шарик жидкого огня.

– Ты видел? – ахнула я, сразу забывая о своих метаниях.

– Конечно, видел, – хмыкнул Арс. – Это огневка. Огненный дух. Они селятся в печах и каминах, но люди обычно прогоняют их, потому что боятся.

– А ты? – спросила негромко.

– А я… – он дернул плечом. На секунду его лицо снова стало мрачным, как недавно прошедшая грозовая туча. – А я ничего не боюсь.

У меня вырвался укоризненный вздох. Что же случилось с тобой, Арс, что превратило тебя в хмурого отшельника? Почему ты забыл о счастье и разучился радоваться жизни? Кажется, что ты словно похоронил себя в этой деревне.

Но задавать такие вопросы я, разумеется, не стала. Вместо этого, махнув рукой на приличия, забралась с ногами на диван, а потом и вообще улеглась, чуть не уткнувшись носом в плечо Арса. Сам егерь никак не отреагировал на это, продолжая задумчиво рассматривать танец огневки. Лих, будто самый обычный кот, лежал, прижавшись ко мне, и умиротворяюще мурчал. И я поняла, что сейчас лучше выбросить из головы все тревоги. Пусть вечер побудет спокойным и уютным. Так нужно нам обоим.

Поленья постепенно догорали, разваливаясь крупными кусками угля, внутри которых еще таился жар. Огневка взвилась в последний раз и рассыпалась искрами, чтобы уснуть до следующего вечера у камина. Я ощутила, что глаза начинают слипаться.