Купчиха

Глава 11

Обратная дорога действительно оказалась лёгкой. Имея заводных лошадей, они проделывали за день большой путь даже особо не торопясь. До Бармана Тео с Вилькой добрались на восьмой день к обеду.

Уве Лассер встретил их преувеличенно радостно, но при этом не смог скрыть удивления. Теодор расплатился с ним за полученное снаряжение и провиант, но не остался, как Уве его ни уговаривал. Сказал, что они с Вилькой торопятся в Альтенбург и будут двигаться даже ночью, тем более что в начале лета они светлые. На вопрос Лассера об их миссии махнул рукой: сдали парнишку заказчице и с плеч долой. На вопрос о том, пришёл ли виконт по дороге в себя, отвечала Виола, да так ловко, что даже Тео ничего не понял. Врать напрямую не стала, но из её слов складывалось впечатление, что бедный мальчик не жилец.

В результате они пополнили запасы съестного и покинули Барман незадолго до сумерек. Но не поехали по прямой на Альтенбург, а почти сразу свернули. Тео опасался, что Уве их так не отпустит и решил подстраховаться.

Они нашли ночлег в ближайшей деревне. Какая-то молодка, жившая у околицы, пустила их переночевать и накормила до отвала, за что Виола отвалила ей целых четыре серебряных горта. Наутро они сделали ещё петлю по лесу прежде чем вернулись на тракт до Альтенбурга. Отсюда ехать оставалось не больше половины декады.

Возможно, они зря приняли столько предосторожностей: никто за ними не погнался и никто не поджидал на дороге. Неизвестно, как бы повернулось дело, если бы они остались ночевать в Бармане, однако путь в Альтенбург они продолжили свободно. Был ли Уве Лассер виновен в сговоре с гильдией убийц или нет, но он не стал преследовать старого товарища и его спутницу. Для Виолы польза была: наконец она смогла переключиться, перестать всё время думать о том, что было и закончилось, сосредоточиться на вопросе "а что же дальше?".

Местность за Браманом снова изменилась: лесов стало меньше, возделанных полей и яблоневых садов больше. Дорога была широкая, безопасная, деревни встречались на каждом шагу и в каждой был трактир, в котором Тео вместо пива предлагали крепкую вишневую настойку, а Вильку угощали лёгким, приятным яблочным вином.

В одном таком трактире примерно в трёх переходах от Альтенбурга она наконец решилась заговорить об этом с Теодором. Подошла к вопросу со свойственной ей практичностью. Велела подать им ужин в номер, чтобы поговорить без свидетелей, и начала без экивоков:

— Дядя Тео, я всё думаю как устроить свою жизнь после того, как мы доедем.

— А что именно ты хочешь? — живо отреагировал Теодор.

— Я хотела открыть свой магазин и начать торговлю. Всё же я купчиха, обучена именно этому и чувствую, что дело у меня пойдёт. Товар я знаю, поставщиков найду Нужен дом с лавкой на первом этаже, пусть и небольшой, и лицензия торговой гильдии. С этим уже можно начинать, только мне пока не хватает денег.

Теодор душевно радовался. Его девочка говорит о деле, о будущем. Значит, история с графёнком отошла наконец в прошлое. Теперь бы внушить ей, что он, Теодор, стал частью её жизни и уходить оттуда не собирается. А на каком основании Пусть только согласится с этим, примет его помощь, а основания он как-нибудь придумает. Он спросил:

— А много тебе нужно?

Вилька тут же принялась считать.

— Ну вот смотри. Сейчас у меня есть деньги, которые выдала эта змейская графиня: пятьдесят золотых гитов. Хорошо, но мало: одна торговая лицензия съест половину. А даже самый маленький дом с лавкой меньше чем за сотню в год не наймёшь. Ещё ремонт, оборудование и жить на что-то надо. Конечно, можно обосноваться не в Альтенбурге. В городке поменьше выйдет дешевле. Если старуха Пропп отдаст мне мою вдовью долю

— Сколько это, Вилечка?

— По брачному контракту двести гитов. И то так мало только потому, что меня взяли безо всякого приданого. Проппы жадные, но не бедные. Двухсот пятидесяти золотом хватило бы чтобы начать дело.

Тео напомнил:

— Ты была в этом деле моим напарником, так что гонорар от графини я должен разделить с тобой. После того, как я выплачу налог гильдии и учту все издержки, остаток мы поделим пополам. Это выйдет ещё примерно сорок гитов.

Девушка заволновалась:

— Может, я тоже должна заплатить налог со своих пятидесяти? Сколько это?

— Мы платим пятую часть, — сообщил Тео, — но ты ничего никому не должна. Ты же не в гильдии.

Виола никак не хотела понять Теодора. У неё были свои представления о справедливости и отступать от них она не собиралась.

— Тогда как я возьму у тебя деньги? Это твой заработок. Мы договаривались, что ты проводишь меня в Альтенбург, о деньгах речи не шло и я не собираюсь их у тебя отбирать. Я достаточно получила от графини.

Вот как тут действовать? Возражать? Но что? Или схитрить? А может рассказать ей всё как есть и пусть решает сама? Последний вариант был самым лучшим, но стоило Тео попытаться изложить Виоле вслух свою историю, как у него язык примерзал к нёбу, холодели от волнения руки и он уводил разговор в сторону. Вот и сейчас:

— Вилечка, мне очень обидно это слышать. Для того чтобы я выполнил заказ ты сделала вдвое больше меня, но почему-то не желаешь это признать и принять заслуженное. Но если не хочешь забрать у меня половину как плату за свой труд, возьми в долг. Я человек небедный, за много лет накопил кое-что. Но я один и деньги мне особо не нужны. Лежат в банке без дела. А ты умница, я знаю: дело у тебя пойдёт, ты мои капиталы не потеряешь, а приумножишь. Так что не думай лишнего: бери в долг. У меня единственное условие: пусть в твоём доме всегда будет комната для одного старого наёмника.

На глазах у Виолы показались слёзы: слова Теодора тронули её до глубины души. Если она пока сомневалась брать ей деньги у Тео или не брать, то постоянное место в своей жизни он себе уже обеспечил. Она вскочила, обняла своего друга и оросила слезами его камзол, повторяя:

— Дядя Тео, дядя Тео, какой ты хороший, дядя Тео…

Наконец она успокоилась, села на свой стул обратно, налила себя чай и тут Теодор вдруг кое-что вспомнил. Он добыл из-за пазухи пакет обёрнутый кожей и продемонстрировал ей с гордым видом. Вилька сначала смотрела на него с недоумением, а затем сообразила:

— Наследство от разбойников?

— Скорее от тайной гильдии, — подтвердил Теодор, — Векселя на предъявителя почти на тысячу гитов. Если учесть, что ты прикончила двоих, а я только одного

— То деньги пополам, — сказала девушка жёстко.

Потом подумала и спросила:

— А не будет ли тайная гильдия против, что мы захапали её деньги? Конечно, те убийцы не выполнили задание, но

Тео отлично понял что она хотела сказать. Нахмурился:

— Девочка моя, ты права как никто. Безопасность прежде всего. Деньги наши, но мы их пока придержим. Векселя предъявим ко взысканию не сейчас и не в этой стране, благо они выписаны на международный банк Зайгорда. Его отделения есть везде. Подождём года два-три, потом съездим в Кармеллу или Афросилайю и там обналичим. Тогда никто концов не найдёт. А нам и через несколько лет деньги будут не лишними.

Вилька от всей души с ним согласилась.

Этот разговор как-то поставил всё на своё место. Они за время своего вынужденного совместного путешествия крепко сдружились и с трудом представляли, что их дороги разойдутся. Но теперь было ясно: им и дальше идти вместе. Теперь у них будет общее дело: Вилькин магазин открытый на деньги Теодора. Это снова делало их компаньонами, а эти связи иногда бывают крепче и лучше родственных. Совместный интерес это сила. И пусть Виола собиралась вести дело сама, а Тео пока не планировал прекращать свою карьеру в гильдии. То, что они не будут путаться друг у друга под ногами, только скрепляло этот союз. А кроме того Виола чувствовала, что за всю жизнь никто, даже родной отец, не относился к ней так душевно и не был ей ближе Теодора.

Теперь, приняв принципиальное решение, они только уточняли детали совместной деятельности. Виоле хотелось открыть магазин в родном Альтенбурге, а Тео агитировал за Элидиану. Там и климат мягче, и законы лучше, и жизнь дешевле, да и лицензия элидианской торговой гильдии стоит меньше. К тому же в Гремоне вольных королевских городов немного, а в Элидиане других и нету. Зависеть же от воли местного феодала как-то глупо. Мало ли что он потребует за разрешение поселиться и начать дело в своём городе.

После встречи с графиней Гедвигой эти доводы быстро нашли путь к сердцу девушки. Она даже выпросила у Тео карту и в свободное время изучала, подбирая город, где можно было бы поселиться. Даже подумывала о родине предков матери Мезьере, но наёмник отговорил. Розничному торговцу среди оптовиков не выжить. Тео не сказал ей, что ему туда возвращаться не стоит. Так что Виола пока не приняла окончательного решения.

Но вот настроение по мере приближения к Альтенбургу у неё портилось с каждой лигой. Теодор не мог понять почему его девочка стала такой мрачной, а Вилька представляла себе грядущий разговор с бывшей свекровью, встречу с мачехой и уже готова была плюнуть на всё и повернуть лошадь прочь от родного города. Только природное упрямство и привычка не сдаваться помогали ей теперь. А ещё присутствие Теодора, перед которым ей не хотелось выглядеть слабой.

Как перед дедом Шапсом, — думала она. Только старого Отто Виола побаивалась, а Теодор вызывал в душе совсем другие, тёплые чувства. Роднило их в её представлении то, что и от того, и от другого она хотела, чтобы ею гордились.