Корабль-греза

Сам Хербст, в «Поэтологических тезисах» (2003), пишет об этом так (ANH Poetologische Thesen, Dritter Teil):

Речь идет о парафразах реальности, но таких, которые, по крайней мере поначалу, настолько похожи на «настоящую» реальность, что обе жизненные сферы, объективная повседневность и субъективное восприятие, смешиваются воедино. <…>

«Заниматься художественным творчеством — значит копать, выкапывать вампиров. Искусство — это археология», — написал я когда-то. <…>

В первую очередь писатель становится и остается материалом для себя; по логике вещей — также его спутники и современники. С чего все начиналось. Первый круиз

В 2011 году бременская пароходная компания «КД» предложила Альбану Николаю Хербсту совершить круиз на лайнере «Астор», который она тогда обслуживала, в качестве «писателя на борту»: он должен был ежедневно публиковать дневник путешествия в своем литературном веблоге «Джунгли. Иномирье» (Die Dschungel. Anderswelt), а также трижды выступить на борту лайнера с чтением отрывков из своих произведений.

Путешествие было не очень долгим — двухнедельным, — и не очень далеким. Маршрут его выглядел так: Ницца (8 мая) — Барселона — Ивиса — Валенсия — Танжер (12 мая) — Лиссабон (13 мая) — Лейшойш (Португалия) — Вилагарсия (Испания) — Бискайский залив (16 мая) — Гернси (Великобритания, 17 мая) — Онфлер (Франция, 18 мая) — Портсмут (20 мая) — Бремерхафен (21 мая).

Круизный лайнер был не очень большим, рассчитанным всего на 500 пассажиров, но это Хербсту и нравилось: на борту не было такого столпотворения, как на лайнерах-гигантах, судно могло заходить даже в небольшие гавани.

Получилось так, что незадолго до этого умерла в хосписе — от рака, после двух операций, химиотерапии и всего в сорок с небольшим лет — близкая подруга Хербста, Урсула. Во время путешествия ему предстояло опустить в Бискайский залив урну с ее прахом.

Кроме того, как он рассказывал позже в письме Кате Шольцен (2 августа 2013) (1):

Также в круизе участвовал дядя моего лучшего друга, сопровождавший меня. Этот дядя был стар и смертельно болен. Для него это путешествие оказалось последним. Он был человеком с чувством юмора, тихим, сидел часами на палубе и только смотрел на море. Когда мы становились на рейд, он никогда не покидал судно, не хотел на берег, только смотрел нам вслед, когда мы уходили. Махал иногда своей тростью. Выдержанный человек, слегка согбенный из-за своей спины. Боли, которые у него наверняка были, он не показывал. <…> Что в этом человеке было интересным и трогательным, это что он точно знал: жить ему осталось считаные недели. Он бы хотел умереть на море.

Именем этого человека — Грегор — Хербст назовет героя своего романа.

18 мая 2011 года он опубликовал в своем блоге такую дневниковую запись (Die Löwin in Honfleur. Meine Seeabenteuer (12), https://dschungel-anderswelt.de › abaz-51-apca-181126...):

...Из всего этого я ничего не запомнил, а только спал, как три камня, на которые кто-то уселся. Все-таки вечером, именно из-за моего лихорадочного состояния, мне в голову пришла идея романа, о котором я здесь еще не хочу говорить (не хочу писать)… <…> Охотней всего я бы писал эту вещь непосредственно на борту, во время более длительного круиза...

Идея (как следует из уже цитировавшегося письма Хербста Кате Шольцен) заключалась вот в чем:

Речь идет об утопии — утопии умирания, которое соответствует достоинству человека и его воле, но тем не менее неизбежно становится прощанием. <…> Если хочешь, можешь сказать, что мой роман, уже задним числом, хотел бы дать этим двоим то, чего они, тайно или открыто, желали для себя. Я думаю, что мы, люди, все желаем себе умереть определенным образом; в нас сидит не столько страх перед смертью, который каждый из нас очень рано осознал как нечто неизбежное, сколько страх перед унизительностью жалкой, лишенной достоинства смерти. Моя книга хочет рассказать о смерти, которая является частью интенсивного приятия жизни; роман должен воплощать именно эту надежду.

Некоторые впечатления от первого круиза потом все-таки вошли в роман. И прежде всего — впечатления от шторма в Бискайском заливе (см. с. 371–382). Которые, как следует из того же письма, непосредственно связались с главной темой:

...сильное волнение в Бискайском заливе (что я тоже пережил сам, именно там, во время круиза), очень сильное волнение… и все те на борту, кто действительно был готов к смерти, начали впадать в панику, так, как если бы человек, решившийся на самоубийство, вдруг обратился в бегство, потому что из-за угла показался хищный зверь. Тут есть некое внутреннее противоречие, которое мне очень интересно изобразить. <…> У меня все еще перед глазами, в ушах, эта атмосфера после шторма, наутро, когда все собрались в буфетной: некоторые вот-вот рассмеются, другие как бы стыдятся, третьи молчат, будто испугавшись самих себя. А снаружи над морем стоит свежеумытое солнце, и все сияет серебром.

В романе таинственный мистер Байун, подаривший господину Ланмайстеру воробьиную игру, впервые поднимается на борт корабля-грезы в Танжере. Поэтому интересно посмотреть, что сказано об этом городе в дневнике первого круиза (запись от 12 мая 2011, https://dschungel-anderswelt.de › meine-seeabenteuer-6...):

В первый раз за время этого путешествия — город, где я чувствую боль оттого, что мы так скоро отчалим. Пять часов мне еще быть на берегу. Здесь я хотел бы остаться.

И конечно, уже в этом первом круизе Хербст не мог не почувствовать мультикультурного характера того маленького сообщества, которое собралось на лайнере «Астор» (запись от 10 мая 2011: https://dschungel-anderswelt.de › meine-seeabenteuer-4…):

Представители шестнадцати национальностей работают на борту: очень много русских, я уже писал об этом, украинцы, сколько-то поляков, итальянцев и турок; несколько немцев и австрийцев, один южноафриканец, много филиппинцев. История замысла романа. Второй круиз

Через три года Хербсту удалось договориться о том, что он совершит (бесплатно) большой полуторамесячный круиз на том же лайнере «Астор» — и должен будет потом написать радиопьесу на эту тему. На этот раз он тоже, уже по собственной инициативе, публиковал дневник путешествия в своем блоге «Джунгли. Иномирье», что дает нам уникальную возможность присмотреться к этапам работы над романом.

Маршрут круиза был такой:

Фримантл (Австралия; 1 апреля 2014) — Маврикий (9 апреля) — Реюньон (11 апреля) — Дурбан (ЮАР, 16 апреля) — Мосселбай (ЮАР, 17 апреля) — Кейптаун (в романе Капштадт, 18 апреля) — Уолфиш-Бей (Намибия, 21 апреля) — остров Святой Елены (24 апреля) — остров Вознесения (28 апреля) — пересечение Экватора (29 апреля) — острова Зеленого Мыса (2 мая) — Тенерифе (6 мая) — Лиссабон (8 мая) — Бискайский залив (8 мая) — Гавр (10 мая) — Харидж (10 мая) — Бремерхафен (11 мая).

Выделенные курсивом названия — те места, что упоминаются в романе. Но, собственно, в нем подробно рассказывается о путешествии только на том его этапе, когда корабль-греза уже обогнул Южную Африку и шел по Атлантике.

Дневник путешествия начинается за десять дней до него (29 марта Хербст должен вылететь из Франкфурта-на-Майне в Гонконг, чтобы оттуда, другим рейсом, прилететь в Перт и потом добраться до Фримантла) и еще до начала круиза содержит интересные записи, касающиеся намерений Хербста (2).

19 марта 2014 (https://dschungel-anderswelt.de › pp129-19-maerz-201…):

Сегодня утром он [Хербст] даже слышал сцены из новой радиопьесы, слышал голос «Рассказчика», и ему на ум пришел Отто Меллис (3). Он бы хотел, чтобы тот озвучивал эту роль. Ведь и рассказчик романа о смерти — пожилой господин: уже, а не «будет» таким. Этот текст, корабль-греза, давно переместился в реальность. Хербст вчера сказал Львице [прозвище его подруги]: «Почти два года я говорил о нем, вновь и вновь о нем возвещал и даже уже написал сколько-то страниц, и вот теперь он, новый роман, можно сказать, внезапно оказался прямо здесь».

27 марта 2014 (Über die Zeit. Am vorletzten Tag vor der Großen Fahrt. PP133 (4)):

Важно, для меня прежде всего, чтобы я оставался сконцентрированным на новом романе и новой радиопьесе; но можно предположить, что я буду писать изнутри роли, то есть как Грегор Ланмайстер, который будет рассказывать не позднейшие перипетии сюжета, а именно то, что и я сам действительно буду видеть, и обонять, и чувствовать: сконцентрировавшись на тех ощущениях, которые будут для нас общими. Или я снова расщеплюсь: на него, режиссера радиопьесы и меня… <…> но и в этом случае я оставлю за собой право смешивать реальность и вымысел. Мы все так или иначе делаем это ежедневно: интерпретируем то, что мы переживаем, даже нередко интерпретируем «наперед», так что потом то, чего мы ожидали, и происходит, или может произойти, или может этим окраситься. <…>

Но при всем том я, само собой, не знаю, что там для меня приготовит реальность: корабль при таком долгосрочном плавании есть еще и социальная система, есть, как я себе представляю, особое сообщество, как бы извлеченное из остального мира.

Временные пояса. Путешествие на Запад — путешествие к закату; это соответствует субъективному восприятию времени нашей жизни — что время движется все быстрее: в таком парадоксе, кажется, скрывается закон жизни или, скажем так, жизненный модус. Это тоже соответствует моей идее корабля-грезы.

28 марта 2014 (Der letzte Tag vor der Großen Fahrt. PP134):

Если отвлечься от большой радиопьесы, которую я там буду и хочу писать и снова и снова «ловить» для нее шумы, мне кажется чрезвычайно привлекательным, чтобы говорил не сам Грегор Ланмайстер, а я, обративший на него внимание и за ним наблюдающий: как он двигается, как говорит… тихая улыбчивая тайна, которая его овевает и побуждает меня воображать его себе. Но в самом романе говорит он, от первого лица, и, может, иногда его внимание привлекает, но лишь ненадолго, кто-то, кого он однажды опишет: это буду я-действительный, в романе. Появление автора в совершенно второстепенной роли в самом деле лишь как бы мельком.

В романе Альбан Николай Хербст действительно присутствует среди персонажей как Человек-в-костюме. Какую функцию он там исполняет — об этом потом, а пока скажу, что его внешность (по имени он не называется) достаточно узнаваема, но, конечно, только для немецких читателей, знакомых с его творчеством: бритая голова, некоторое щегольство в одежде (вечером — костюм с галстуком, даже в тропиках)… Впрочем, подтверждение его присутствию в романе можно найти и в дневнике второго круиза. Уже 1 апреля, в день посадки на судно, Хербст пишет (https://litblogs1.rssing.com › ): «(К ужину, само собой, галстук, даже если я буду единственным из пассажиров, кто носит что-то подобное)».

С первого же дня, только поднявшись во Фримантле на борт «Астора», Хербст пытается представить себе, что на лайнере находится и Грегор Ланмайстер, а пока присматривается к пассажирам. Среди них он к концу путешествия найдет почти всех персонажей для своего романа.

Фримантл, 1 апреля 2014 (Des In den Abends erster auf den zweiten Tag: https://litblogs1.rssing.com › chan-26369980 › all_p82):