Арго. Заря мечей

Глава 28. Адриан

Таверна полнилась звуками. Шумные компании дико ржали, обсуждали предстоящую уборку озимых зерновых культур, цены на пиво в столичных кабаках и какого-то Джона или Джека, который на прошлой неделе попался с любовницей на глаза жене, за что та проткнула его бедро вилами. На сцене, в фиолетовой шляпе и зеленом жакете, бард по кличке Соловей распевал известные всем баллады.

Уморившийся, нелепый,

К нам зашел в таверну гном!

«Весь в моче, вот образина!»

«Нет, смотри, какой урод!»

В бороде он рылся долго,

Поедал своих же вшей!

Шел туда, где бара стойка!

Гной сочился из ушей!

«Мой корабль с Гардариса,

Приволок меня к мечте!

Мне хотелось б обручиться.

Есть ли кто по вкусу мне?»

Адриан перестал слушать, не желая слышать концовку этой похабной песни. Он вообще не хотел посещать сегодня Семь великанов, более того, никогда не был здесь. Адриан прекрасно знал, что здесь происходит: люди напиваются, разговаривают и находят женщин на одну ночь. Причем мало кого интересовало, было ли это платное мероприятие, или же женщина была столь падка на харизму собиравшихся здесь пьяниц. Адриан чувствовал себя не в своей тарелке. В этой тарелке он не хотел не то что пить или есть, но даже находиться.

Однако, новое назначение, неожиданно свалившееся на него, обязывало провести с командой хотя бы какое-то время. Гон что-то рассказывал, активно жестикулируя и вдруг, прислушавшись, различил концовку песни.

И под общий плач и хохот,

Женщина вдруг подошла.

Протянула руку гному,

И сказала, не тая:

«Друг мой, я готова выйти

За тебя ну хоть сейчас!

Только вот с моим преданным

Ситуация — атас!»

Отвечал ей, удивленный

Гном, расправив бороду.

«Я же женщина, о чем ты?»

Показала вдруг пизду!

— Фу… — вырвалось изо рта Адриана. В таверне раздался хохот и восторженный визг. Даже те, кто пришел вместе с гномом, не смогли сдержать эмоций. Гон вскипел, лицо его побагровело, и он посмотрел злобными глазами на Соловья.

— Ты чего, пес собачий? — он встал на лавке и следом, чтобы обратить на себя внимание, запустил вилку, измазанную в соке красного краба, в сторону барда. Та легко воткнулась в лютню, которой Соловей прикрылся в последний момент. — Ты че, сука, самый остроумный? Знать должен, что здесь такие песни не нужны!

— Простите, простите… — боязливо начал Соловей, показав половину головы из-за лютни. — Не хотел вас обидеть! Позвольте, исполню что-то по вашему заказу!

— Хорошо! Хочу, чтобы ты исполнил номер, в котором заглотнешь свой собственный хер! Че, слабо?

Такое предложение Гона вызвало больший смех, чем давно известная песня про грязного гнома. По столу застучали кулаки, призывая барда к представлению. Тот помялся несколько секунд, после чего выбежал в одно из служебных помещений и закрыл за собой дверь. Хохот повторился. Гон занял свое место, на котором располагалась подкладка, помогавшая ему быть на одном уровне с собеседниками.

— Думаю, лучше поучительного урока, чем этот, он не получит, — усмехнулся гном. — О чем я там говорил?

Гон вновь углубился в рассказ о том, как в молодости грабил поселения на Гардарисе со своей бандой, главой которой был его отец. Молодой гном воспитывался в такой культуре и не знал другой жизни. Государство же на Гардарисе не славилось хорошими солдатами и военными – лучшие уходили к пиратам, наемникам или бандитам, а то и вовсе отправлялись служить в другие страны, например – в Нал-Батор. Поняв, что грабить ему не нравится, а на островах Гардариса он уже не сможет обелить свою фамилию, он переехал в Кальторн.

Рассказывал он это некоторым новобранцам, которые отважились пойти вместе с ветеранами Виверна в Семь великанов. Адриан же не слушал, он отвернулся и смотрел на огонь одной из ламп на соседнем столе. Пока Соловей был на сцене, он мог отвлекаться хотя бы на песни, которые иногда были приличными. Слушать же рассказы Гона для паладина было невыносимо.

— Я хочу поднять эту кружку, наполненную золотым элем, за нашего нового, золотого капитана! Адриан, за тебя! — остальные закричали, стукнулись деревянными кружками с гномом и сделали по несколько крепких глотков. Адриан лишь приподнял кружку с элем, как бы принимая тост, но поставил ее на стол, не тронув, пока остальные пили.

— А я, — начал Вайс, но, икнув, перебил сам себя. — Видел, Адриан, что ты не выпил!

Сидевший справа от него Каер – один из тех, к кому паладин относился хорошо и даже с некоторой приязнью, толкнул его в плечо.

— Адриан, ты чего? Выпей кружечку. Одну всего. Религия же не запрещает.

Новый капитан с пониманием посмотрел на кружку, и, все же, сделал несколько глотков. Впервые за последние несколько лет по губам и горлу Адриана пролилась эта жидкость. Он поморщился. Но, через несколько минут, перестал смотреть на огонь и начал хотя бы слушать.

Когда паладин подключился, говорил уже Жорж. Это был один из новичков, бывший «коллега» Вайса по Багровой луне, в которой они оба отбывали срок. Жорж был тридцати четырех лет сухой и подвижный мужчина. Тело его было испещрено шрамами. Полуседые волосы еле доставали до плеч, закрывая несколько порезов на самой голове.

Его товарищ, Этьен, уже клевал носом, не в силах сопротивляться действию алкоголя. Он был моложе Жоржа года на четыре, каштановые волосы собирал в пучок. Носил обрезанную чародейскую мантию, превращенную в накидку, которая служила капюшоном и закрывала спину наполовину.

Брать таких людей в команду всегда было нелегко.

— Я тогда спасся от сертанцев. Ну, как спасся, бочину мне отхватили так, что этот кусок в лазарете отращивали несколько магов целый день. Мне тогда сколько… лет семнадцать было. Это ж сколько времени прошло…

— Семнадцать лет и прошло, — встрял Вайс.

Рассказывал Жорж о войне в Хаффенгаре, которая, действительно, произошла около семнадцати лет назад. Началась она, как и многие другие войны, из-за конфликта территориального. Сертания отхватила себе большую часть земель, на которые положил глаз Низиль-Хей. Потихоньку, не сразу, но война разрослась. Конечно, Низиль-Хею стали помогать Калторн и Веландис, так как находились в союзе Трех. А Сертания, бывшая тогда и без того сильным государством, призвала на помощь Эззитанию и некоторые племена Тарлетта. Война длилась около трех лет и уносила жизни огромного количества людей.

— Меня ведь вывезли оттуда, из Хаффенгара, буквально недели за две до катастрофы, – продолжал бахвалиться своей живучестью Жорж.

— А это правда, что один маг устроил весь катаклизм? — спросил Черри, еще один из новобранцев. Молодой парень, судя по всему, брил голову не часто, так что волосы его были максимум в сантиметр длиной. Горящие глаза его говорили о том, как счастлив он попасть именно в этот отряд.

— О, парень, это именно так! Мало, кто верит, но именно Арториас устроил этот взрыв. Точнее, он его сдержать хотел, а получилось… то, что получилось. Гад живучий, выжил ведь! А положил столько народа! Сколько там по примерным подсчетам? – Жорж толкнул Этьена, который нехотя приподнял глаза.

— Дак, кхм… До миллиона… — Этьен снова повесил голову.

Говорили они про взрыв, который резко закончил конфликт. Хаффенгаром эту территорию прозвали лишь после катастрофы. С языка уний «хаффен» означало «пустое», а «гар» — «пепелище». Огромная территория была уничтожена аномальным взрывом, так что, конфликт закончился потому, что конфликтовать было больше не за что.

Сертанцы планировали уничтожить штаб, в котором собралось все командование: командиры трех стран, маги и сам Арторис – профессор стихийной магии Коллегии Веландиса, которому хорошо заплатили за участие в войне. До сих пор он считается лучшим магом, и неспроста. Несколько лучших магов Сертании провели обряд, призвав огромную мощь в виде зеленого луча, который должен был уничтожить штаб противника. Арториас почувствовал, что недалеко собирается сильная магическая аура. Когда он вышел на воздух, то увидел луч, устремившийся к лагерю, разбитому вокруг древней крепости. Арториас попытался не просто отразить, а поглотить энергию, а потом уничтожить вражеских партизан. Но он не рассчитал мощи энергии. Произошел взрыв. Огромная территория, размером с целую страну, стала недоступной для людей. Взрыв поразил около трех-четырех километров, на остальной же территории возник такой уровень магической радиации, который не позволял живому существу находиться там слишком долго. Лишь в последний момент Арториас успел перенести некоторых людей из командования подальше от места взрыва. А сотни тысяч в этот день погибли.

— Ну, говорят, он потерял руку, — вставил Вайс в рассказ Жоржа. Тот состроил многозначительную мину.

— Может быть… В любом случае, что с того? Если и потерял, давно уже отрастил. Как мой бок, — Жорж похлопал себя по ребрам. — Он ж самый сильный, нет? Думаю, и дня без руки не проходил, паскуда. Сила силой, а угробил людей…

Жорж стукнул кулаком по столу.

— Этьен, ты ведь в Коллегии учился? — обратился Адриан к пьяному магу. — Почему тебя выгнали?

Голова мужчины слегка запрокинулась, а улыбка растеклась, будто Этьен не в силах был контролировать мышцы лица.

— Коллегия – место для выпендрежников и лицемеров. Даже вас, паладинов, отступники уважают куда больше.

— Не думаю, что уважение отступников – важная субстанция, — заметил Гон. — Несколько магов, собравшихся в кучку, сами себя-то защитить не могут.

Этьен усмехнулся и с усилием вернул голову в вертикальное положение.

— Зря вы недооцениваете тех, кто живет вне союза Трех. Если вы думаете, что он представляет собой непобедимое… Ну, короче, не так сильны ваши Кальторн и Веландис. Да и Цвейт не сильно отличается. Когда живешь не в государстве, а во всем мире, видишь куда больше. Вы думаете, что там, где нет страны, нет и силы. А мы видели там… Че мы там только не видели. Отступники давно уже стали собираться в большие группы, гильдия разрослась куда больше, чем кажется остальным. Многие стягиваются во Флавению: местные дикари – не обезьяны с дыркой в жопе. Кланы стали объединяться. Тот, кто обладает магией, чувствует: там она нестабильна. Стягивается туда. Забавно, знаете…

Этьен провел пальцем по бортикам кружки, плавно поднес ее к губам и сделал три жадных глотка, выпустив из уголков рта две струйки эля.

— Забавно, что мир стал так нестабилен. Мы слишком хорошо стали разбираться в магии. И теперь магия убьет нас! Хе, нет, вы запомните мысль! Понимаете? Сначала катастрофа в Хаффенгаре. Потомки уний и сертанцы не смогли совладать с той мощью магии, которой научились пользоваться. Что дальше? Теперь мириум… Кхм, эльфы, етить их. Флавения, опять же. И это – только то, что очевидно. Понимаете? Когда вершиной владения магии был огненный шар, все было безопасно. А сейчас? Корабли падают с неба! Города сносятся до основания за пару часов! Середина континента уничтожается ебанистическим взрывом! Ха! Да, вот так Арго сам себя и уничтожит. А что потом? Эх…