Дорога в небеса

Глава 23

Я очнулась в странном месте. Абсолютно пустое и столь же абсолютно белое помещение: белый потолок, стены, пол из какого-то странного пружинистого материала. Единственным ярким пятном тут были мы с Кэлом, которого я по-прежнему обнимала. Странный, словно искусственный, какой-то безвкусный воздух. Да и вся обстановка создавала впечатление стерильности, как будто нас поместили в некий странный карантин.

Секция стены бесшумно скользнула в сторону, и в комнату шагнул… видимо, тот, кого я так долго считала таром Фрейном. Какое-то вневозрастное лицо, белоснежные волосы, серые глаза… Он смотрел на меня молча, и мне пришлось заговорить первой:

— Простите, я не знаю, как к Вам обращаться. Тар Фрейн — глупо, Фреанэр — непочтительно… Никогда не общалась с Богами ранее, разве что только молилась…

— Догадалась? — без тени удивления спросил тот, — обращение по имени вполне уместно.

— Я должна была догадаться раньше, столько странностей… Вот только мне всегда твердили, что Боги не могут приходить в Аллирэн…

— Это правда, но тот, кого ты знаешь как Фрейна, не Бог, а… как это в твоем прежнем мире называлось? Аватар, кажется… Только через таких людей — и только людей — мы можем непосредственно влиять на события. Проблема состоит в том, что аватар должен быть рожден абсолютным одностихийником, лишь они могут выдержать наше, пусть и недолгое, присутствие. Да-да, обычно Фрейн действовал по своей воле, я вмешивался лишь несколько раз, последний — только что, и тем самым исчерпал свой лимит влияния на события на долгие тысячелетия.

— Но разве вы не можете сделать так, чтобы абсолютные одностихийники рождались чаще?

— Нет, мы никак не можем вмешиваться в то, кем рождается очередной разумный. Вот поэтому из нас всех аватар в то время, когда мир стоял на краю, был только у меня. Впрочем, речь не о том. Готова встретиться кое с кем из остальных? Увы, из всех нас только Агньер может бороться с зернами Хаоса в телах разумных, а именно это и убивает твоего мужа…

— А разве у меня есть выход? — тихо спросила я, бросив взгляд на Кэла, — да и чего мне теперь бояться?

Бог Воздуха вздохнул и коснулся стены, которая вдруг растаяла. Мы оказались посреди просторного помещения, в котором о чем-то спорили двое, мужчина и женщина. При нашем появлении спор прекратился, женщина подошла ко мне и улыбнулась. Красивое лицо, изумрудные глаза, длинные волосы цвета пшеницы, платье цвета молодой листвы. Я встала и низко поклонилась той, благодаря которой у нас с Кэлом были эти месяцы счастья. Интересно, это их подлинный облик или…

— Нет, дитя мое, мы не имеем телесного облика, это лишь образ для удобства общения, — покачала головой Теариса, коснулась Кэла и вздохнула, — бедный мальчик. Агн, — повернулась она к своему недавнему собеседнику, — ты сможешь ему помочь?

Я подняла глаза на Агньера. Так вот ты какой, ревнивый повелитель Огня и покровитель драконов! Интересный облик он себе избрал: высокий мужчина крепкого телосложения, с рублеными чертами лица, черными глазами и огненно-рыжими волосами. Он подошел и тоже коснулся Кэла, его лицо исказилось гневом:

— Сколько же силы было в этом проклятом клинке! Френ, ты его уничтожил? — повернулся он к Богу Воздуха.

— Не я. Он рассыпался в прах, когда Алиэн уничтожила связь с Хаосом.

Агньер взглянул на меня и отвел глаза. Теариса не выдержала:

— Так ты поможешь? Они заслужили!

— Заслужили, да, но… Не могу, Теа, ты же знаешь. Только драконы могут бороться с силой Хаоса, никто другой не выдержит мой Огонь, а он хотя и очень силен, но всё же не настолько…

Я с трудом сдержала готовые брызнуть слезы и произнесла:

— Так сделайте его драконом, вы же Боги!

— Мы не можем, — покачал головой Агньер, — мы не Творцы, лишь Хранители, и наша власть жёстко ограничена. Если бы могли свободно вмешиваться в то, что происходит в Аллирэне, нам бы не понадобились ни аватары, ни ты, — он прервался, но поздно.

— Значит, я не случайно попала в Аллирэн? — почти без удивления спросила я. — И решения, что я принимала, были не моими? И вы вели меня, чтобы однажды использовать мою кровь как затычку между мирами?

— Попала в наш мир ты действительно не вполне случайно, нам был нужен изменяющий вероятности, но все решения ты принимала сама, — покачала головой Теариса, — а на алтарь мог лечь любой, и миру повезло, что это оказалась ты.

— Но ведь у меня не было никаких особых свойств в прежней жизни! — возразила я.

— А изменяющие вероятности крайне редки именно потому, что обычно рождаются в непредназначенном для них мире, — пояснил Фреанэр и добавил, обращаясь к остальным, — Агн, Теа, и всё же мы должны помочь этим детям. Согласитесь, они сделали для Аллирэна столько…

— Да знаю я, — не выдержал Агньер, — если бы я мог создавать драконов так легко! Не в моей это власти!

— А в чьей? — уцепившись за оговорку, я с надеждой посмотрела на него, — умоляю, скажите!

— Только добровольно пожертвованный Огонь может сделать из недракона дракона, — нехотя, словно из него клещами вытягивали каждое слово, произнес Агньер.

— Тогда я готова отказаться от Огня ради него, — вскинула я голову.

— Этого я и боялся! — воскликнул тот и уставился мне прямо в глаза, — а ты понимаешь, что это будет значить для тебя? Ты никогда более не поднимешься в воздух, никогда не будешь парить в небесах! Ты проживешь обычную жизнь человеческого мага и умрешь в двести лет! А вот твой муж станет драконом, обретет ипостась — силы твоего Огня хватит на это. Сейчас ты готова принять это, но подумай: не родится ли в твоей душе горечь, когда ты, бескрылая, будешь смотреть ему вслед? Не появится ли злоба от того, что из-за него ты лишилась неба и половины жизни? Да, это твое решение, но всегда ли ты сможешь помнить об этом? Не станет ли тот, ради кого ты принесла эту жертву, из возлюбленного врагом?

Его вопросы поразили меня и заставили задуматься. Больше всего мне хотелось эмоционально воскликнуть «конечно, нет!», но… будет ли это правдой? Отказаться от того, что уже привык считать своим — неба, невероятного ощущения свободы, доступного лишь драконам… Смогу ли я? Но… Я вспомнила обращенные к Тине накануне ее свадьбы слова Талли: «можешь себе представить жизнь без него?» Я взглянула на Кэла, представила, что его больше не будет в моей жизни, и подняла глаза на Агньера:

— Я все понимаю и готова. Можно только один вопрос? Наши дети, кем они будут?

— Драконами, а обретение ипостаси… Ты ведь уже поняла, от чего это зависит?

— От силы характера, — без тени сомнения произнесла я.

— Правильно. Ну что, начнем? И нет, это не будет больно, как при твоем побеге из замка Шатэрран, уж от этого я смогу тебя избавить, — ответил он на мой незаданный вопрос.

— Агньер, но разве обязательно это должна быть она? — не выдержала Теариса.

— Должен быть тот, кто делает это абсолютно добровольно и тот, кто связан с ним судьбой, — совершенно по-человечески вздохнул Бог Огня и повернулся ко мне, — смотри мне в глаза!

Я взглянула и почувствовала, как меня словно затягивает в омут черных как смоль глаз, в которых вдруг заплясали язычки пламени, а мой Огонь начинает покидать меня. Я уже почти опустела, как вдруг непонятная сила отшвырнула меня прочь, точно кто-то разрезал туго натянутую между мной и Агньером резиновую ленту, а Огонь вернулся в полной силе. Бог покачнулся, но устоял, с откровенным изумлением воззрившись на возникшую между нами мужскую фигуру.

Красивый мужчина: великолепная фигура воина, резкие и мужественные черты лица, коротко стриженные пепельные волосы, серые глаза — он бросил взгляд в мою сторону, и у меня перехватило дыхание, такая сила и непреклонная воля была в них. Элегантно поклонившись Богам, он произнес глубоким баритоном:

— Простите за вмешательство, но я не мог позволить отнять у Алиэн часть ее души. Если нужен Огонь — забирайте мой, полагаю, я подойду?

— Шэртаэрр, — Теариса потрясенно смотрела на него, — но…

Я во все глаза уставилась на того, кого признала своим прародителем, кто определил мой путь и дал мне свою силу. Он чуть улыбнулся и ответил Богине:

— Грань не забрала меня, о Прекраснейшая. Видимо, из-за того, что я не смог остановить то, что сотворил Харрэш, моя душа осталась в Аллирэне, зацепившись за дневник. Тысячелетия я ждал, потеряв надежду, и Огонь моей души гас, превратившись в тусклую искру, которую можно было погасить легким вздохом. Так было, пока юная драконица не узнала мою историю, и искра не стала разгораться вновь. А когда ты, Лин, — он улыбнулся мне необыкновенно теплой улыбкой, — признала меня своим отцом, Огонь начал возвращаться ко мне…

— Ты помогал мне, — произнесла я, — советовал, наставлял… В первом полете, я чувствовала…

— Ты не дитя моей плоти, но дитя моей души, — ответил он и повернулся к Агньеру, — я готов. Огонь не отпускает меня за Грань, а мне давно пора оставить этот мир. Да и побратим заждался меня…

— Элварион тоже не ушел, — качнула я головой, — он сказал, что так его наказали Боги за то, что он сдался…

— Он наказал себя сам, — странный, словно шепчущий голос заставил меня задрожать и отступить от соткавшейся между нами фигуры высокого стройного мужчины, — только по своей воле души смертных могут остаться по эту сторону Грани…

— Тервис, ты всегда появляешься неожиданно, — сдвинул брови Фреанэр.

— Semper mors subest[1], - усмехнулся тот, и ледяные глаза обратились на меня, — так, кажется, говорят в том странном мире, откуда ты родом?

Я замерла словно загипнотизированная, а он покачал головой:

— Странно, мне показалось, ты не боишься смерти. Агньер, сделай уже наконец это, тем двоим давно пора уходить, их присутствие нарушает равновесие мира.

Бог Огня шагнул к Шэру и коснулся его груди, сделав странный жест — словно доставая сердце древнего дракона. На ладони Агньера запылало яркое пламя, он подошел к Кэлу и коснулся его груди. Тело моего любимого выгнулось в жуткой судороге и словно запылало. Я молча смотрела на это, до боли сжав кулаки и всей душой пытаясь передать мужу хоть часть моей силы. Наконец огонь опал, и Агньер усмехнулся:

— Ну вот, теперь в Аллирэне появится дракоэльф.

Повернувшись к Шэру, я увидела, что его фигура истончилась и стала полупрозрачной. Рядом возникла такая же полупрозрачная фигура Элвариона, секунда — и оба они исчезли вместе с Тервисом, лишь на мгновение меня коснулась теплая рука и голос шепнул ласково:

— Благословляю вас, дети…

— Прощайте, и пусть ваш путь за Грань будет легок, — еле слышно шепнула я в ответ, глотая слезы.

Фреанэр покачал головой:

— Агн, ты знал о том, что Шэртаэрр остался в мире?

— Нет, а Смерть своих секретов не выдает, — хмыкнул тот, — так, надо заканчивать. Алиэн, иди сюда. Сейчас я буду выжигать из него Хаос, а ты держи его душу. Готова?

Я кивнула, он коснулся моего лба, и в ту же секунду я увидела окутывающую тело Кэла плотную паутину, которая поглощала свет точно как ранивший его проклятый клинок. Взглянула на бледное лицо, почти скрытое этой мерзостью, и потянулась к любимому всей своей душой, пытаясь держать его нежностью, любовью, верой в него, и отбросить прочь порождение Хаоса, что желало пожрать его. Человеческое тело Бога Огня исчезло, а слепящее белое пламя, вспыхнувшее там, где мгновение назад стоял Агньер, потянулось к Кэлу и окутало его. С ликованием я наблюдала, как сгорает мерзостная паутина, сопротивляясь, словно живое существо. Пламя обвило последний комок тьмы напротив сердца — и исчезло, уничтожив последнее зерно Хаоса.