Забытое достоинство

Айрога окутал песчаный щит призванный его хранителем. Сейчас, в этой форме, Лана видела его в слое грез. Вечно юный старик, проливающий слезы, объятый ее огнем он пытался его потушить в призрачном шторме песков, что отражался в реальности. Окутанный фиолетовой аурой клинок демоницы обрушился вниз, но был встречен в жесткий блок. Воля Барада текла словно ручей внутри его тела, ускоряя и усиливая мышление, мышцы и рефлексы.

Он сразу бросился в сторону и словно затанцевал обрушивая на среброволосую шквал ударов, его стиль был Лане очень знаком, так же сражался и Уриил, но в этот раз было проще. Ятаганы южанина были тяжелы и усилены ветром, они свистели подгоняемые им, уходя либо в блок, либо бессильно рассекая воздух. После шестого кругового удара, в его стойке был легкий пробел, лунокрылый был все-же быстрей. Но Лана не спешила им воспользоваться, ее удар все равно отразил бы хранитель, сначала нужно было разобраться с ним. Прежде чем Барад начал новый круговорот атак, Лана вздохнула и послала вниз свою тень, отражаясь в кошмаре.

Сейчас ее сознание раздвоилось, а мысли расслоились. Душа и тело на эти мгновения потеряли единство, связанные лишь общим восприятием. Это был рискованный трюк и она была способна на него лишь благодаря тому что научилась отражать сабли Тауриэля в разных слоях. Ее душа воспарила в непривычные Грезы, а тело ударило взмахом меча. Фиолетовый блик южанин почти пропустил, возвращая ятаганы в позицию для удара. Но был спасен возникшим песчаником что стал прочнее стали, меч его расколол, но замедлился и Барад успел его отразить.

А душа демоницы уже неслась к старику, с яростным воем. Они были вне домена, но на его поле, где среброволосой приходилось нелегко. Взметнувшийся навстречу ветер замедлил полет, он словно лезвия рвал в лоскуты ее крылья, а хранитель смотрел, с осознанием своей обреченности. Он, как и Уриил узнал кем она была раньше.

Айрог встревожился когда ощутил что хранителю угрожает опасность. Представив ветер песочных равнин своей родины, он послал его поток в свое тело, что и так почти разрывалось от переполняющей его магии. Две сабли сверкнули в синхронной вспышке удара, он бил наискосок по верткой противнице. Сейчас она замедлилась и похоже отвлекалась на сражение их хранителей, чем и решил воспользоваться южанин.

Раздвоенное сознание разрывалось от перегрузок, Лана видела полет ятаганов к своей груди, а злобные удары ветра рвали ее демоническую плоть, вырывая куски черной брони и алого мяса. Она не успевала за всем уследить, от одного удара клинка ей удалось уклониться, но второй пробил нагрудник и рассек талию, оставив глубокий порез. Ей вновь пришлось воззвать к страданиям харгранцев чтобы залечить раны в кошмаре. Каждый раз она обещала себе что этот будет последним. И поступала так вновь, теряя свою человечность.

Воздух вокруг старика с лицом юноши забурлил от жара пламени крыльев, тот закрылся крепким щитом, словно бедуин надеявшийся переждать бурю. Но ее когти пронзили щит, словно песок, воя от захлестнувшей ее ненависти Лана потянулась ими к горлу хранителя.

Тело кружилось, едва успевая отводить взмахи ятаганов в сторону. Сереброволосая ушла в оборону, даже не пытаясь пока контратаковать, раз за разом воздух вспыхивал к ее лицу и груди все ближе, когда меч с трудом отражал тяжелые удары Айрога. Тот хрипло дышал пытаясь пробить ее оборону, южанин понимал что время не на его стороне и спешил. Но со стороны, для всех остальных, казалось что женщина вот-вот падет, она была ранена и явно уступала ярости врага.

Солдаты на стене мрачно молчали, а Айр вцепившись в камень не отрываясь смотрел за боем. Сердце воина заходилось в неистовом биении, а он глухо рычал от бессильного страха. Стоящая неподалеку Ульма нежно взяла мужа за предплечье:

— Все в порядке. Она справится. Лана даже не просила меня о помощи, хотя сражается против двоих.

— Какого черта? Она сейчас умрет, не медли! — прохрипел Айр, когда сереброволосая вновь пропустила удар, на этот раз пришедшийся вскользь по правому бедру.

— Еще рано. Она сказала мне ждать, пока не будет готова покончить с хранителем. Враги не должны знать что все это время она сражалась одна. — решительно ответила ему Ульма. Харгранка тоже сходила с ума от страха, но верила в ту что ее когда-то спасла.

Когда щит был пробит, хранитель попытался опутать ее канатами бури, одновременно мелькнув в вспышке перемещения. Он тянул время, полностью понимая что уничтожить демона с подпиткой от тысячи духов не в его силах. Возникнув в сотне метров в воздухе сверху, старец взмахнул руками собираясь усилить своего контрактера, но сразу передумал, едва успев поставить новый щит против воющей фурии что почти мгновенно настигла его.

Черные когти вновь разнесли его щит вдребезги, а сходившая с ума от ненависти сереброволосая поняла что пора. Она из последних усилий взмахнула клинком, отбив удар ятагана готовый снести ей голову. Она хрипло зарычала собирая пламя в груди. Она нырнула под следующий взмах, что ей отсек на палец волосы. Она приняла силу что ведьма щедро вдохнула в нее.

И взорвалась во всепожирающей буре огня, пропитанной морозным сиянием. Холодный, но смертельно горячий, огонь, что был невозможен в реальности, разошелся кольцом, а старик вновь зарыдал, ибо имя ему было — Скорбь. Оплавленный и обмороженный он рухнул с небес, но достичь ее не успел, неистовой гарпией демоница его настигла и принялась рвать и пожирать на лету. Из последних сил он потянулся к контрактеру, но хищные иглы зубов быстро разорвали горло. Длинные когти порвали на части сердце. А потом крылья демоницы схлопнулись вокруг, сжигая дотла своим жаром.

Лишенный воплощения ангел исчез словно туман, возносясь назад сквозь грезы туда, откуда пришли они все. Вечноживущие и бессмертные эндорим, после развоплощения не следовали к колесу. А отправлялись либо в свой домен, но Скорбь не имел своих душ и не желал их пленять, либо в верхний, истинный слой грез, что назывался “рай”.

Почувствовав предсмертную агонию старца, Барад, уже готовившийся нанести ненавистной северянке последний удар, пошатнулся и взвыл. Потеря хранителя прошлась по его нервам неистовой болью. Чтобы вновь его призвать, потребуются годы, пока тот соберет свое сознание воедино. А он был нужен сейчас!

Израненная сереброволосая, хищно подняла глаза на врага. Он остался один, а их бой наконец только начался. Первым делом, она усилием воли остановила кровь бившую из рубленых ран. А затем вздела меч на отшатнувшегося врага. Южанин метал взгляды во все стороны, ожидая внезапного нападения ее хранителя. Он был подавлен, но не сдался. Лана решила подлить в огонь масла:

— Куда ты смотришь, о могучий повелитель пускаемых тобою ветров? Ты еще не понял? Я всегда была здесь только одна. — ее хриплый смех и смысл слов не сразу дошел до сознания Айрога. А потом он похолодел все поняв.

— Так ты не только не женщина. Ты вообще не человек? — голос южанина чуть дрогнул. Перед собой он видел лишь фиолетовые глаза, из которых на него взглянула бездна.

— Тебе не стоило недооценивать женское коварство, глупец! — обрекающие ответила ему сереброволосая медленно отходя назад.

Пользуясь его страхом, она тянула время чтобы дать телу восстановить плоть и потерянные вместе с кровью силы. Лана мелко дрожала и пока была не готова продолжать бой, молясь чтобы смущенный потерей хранителя южанин это не заметил. Ее демоническое сердце было ослаблено после последней атаки по старцу и раны затягивались медленно и неохотно. А вытягивать страдания харгранцев, увеличивая свой долг перед ними, ей не хотелось. На несколько мгновений схватка остановилась.

Наблюдавшие за боем южане смущенно роптали. Всего мгновение назад их боец казалось был готов покарать наглую северянку, что смела поднимать меч против мужчины. Но сейчас он почему-то медлил и колебался. Лишь Бессмертный Тиран, что перед боем приказал Барду оставить противницу в живых, чтобы не уменьшать их будущих сил, сейчас заходился в гневе на самого себя. Потеря Хранителя на долгие годы, не входила, разумеется, в его планы. Как и возможная смерть одного из ближайших людей.

Поднявшись с золотого трона, что покоился на спинах сразу двух ящеров, Гархад неожиданно мощным голосом проревел, перекрикивая шепот своих бойцов и фырканье встревоженных рептилий:

— Немедленно ее убей Айрог! Она ослаблена и ранена, победа твоя!

Находившийся в внимательном ожидании герцог, услышав этот крик кивнул своим мыслям и ударил сына в плечо:

— Все. Кончай глазеть, выезжаем. — холодно он бросил сыну, на миг привлекая его внимание к себе.

— Куда выезжаем? — глухо спросил Айр, поворачиваясь к отцу. У себя за спиной, перед воротами, в укрытии стен, он увидел стоящие ряды тяжелой рыцарской конницы выстроенной в два клина и перевел недоуменный взгляд на отца.

— Действуя в два отряда, ударим южанам по флангам, невзирая на исход дуэли. Спасем твою суженую, а потом сомнем врага и перережем шаманов. Ты, я и лучшие из рыцарей пробьемся в Тирану и сразим. Вон твой конь, забирайся. — флегматично и последовательно, словно глупому ребенку, объяснил свой замысел Сандер, нетерпеливо кивнув на крупного рыцарского коня.

— Ты рехнулся? Во первых, мы положим в этой атаке половину рыцарей, а во вторых ты нарушишь данную клятву. Твоя душа… — все еще непонимающе покачал головой Айр.

— Первое, это часть плана. Они пришли из центральных земель и верны лишь короне. А второе… Я давно уже ее потерял. — печально ухмыльнулся Дюбуа и вновь кивнул на коня, — Пошел! Или ты тоже хочешь её потерять?

После окрика Тирана, Барад быстро взял себя в руки и вновь бросился в бой, Лана ожидавшая этого рыкнула ринувшись навстречу. Прежде чем их клинки с лязгом столкнулись, гигантские черные ворота крепости позади бойцов дрогнули и начали отворятся пропуская сквозь себя тяжелую поступь построенных в боевые порядки, закованных в крепкие латы, рыцарей.

От грохота копыт дрогнула земля, когда тугой волной они ринулись вперед. Едущий в первых рядах Айр, прищурившись считал метры что оставались до любимой. Его опущенная вниз рука крепко сжимала рукоять бастарда. Он не собирался ждать окончания честной дуэли, раз уж отец решил нарушить все правила. Сгорел сарай, гори и хата.

Поглощенные схваткой бойцы продолжали обмениваться ударами, не замечая приближения рыцарей. Барад наседал на среброволосую, та тянула время ловко уклоняясь от ударов и кружа вокруг врага. Когда рядом мелькнула тень, а отрубленная голова южанина взлетела в воздух, ошеломленная Лана перевела взгляд на сжимающего окровавленный меч, конного мужа. В ее глазах сквозила детская обида и удивление. Айр сухо ей кивнул на круп скакуна позади:

— Забирайся. Пора свергнуть Тирана.

— И принести демократию этим южным дикарям! — саркастично добавила, остановившая лошадь неподалеку, Алая Ведьма.

— Опять Ульма бросается всякими терминами из магии… — грустно покачала головой сереброволосая и схватившись за крепкую длань супруга запрыгнула на коня.