Шикша

Полевая кухня у нас в лагере представляла собой огромный военный шатер (или палатку), растянутый ближе к лесу. Внутри был длинный предлинный грубо сколоченный стол и две длинные-предлинные такие же скамьи. В начале шатра был вход для людей, в конце шатра - вход для Аннушки, небольшой столик, печка и куча всевозможной кухонной всячины, разобраться с которой могла только сама Аннушка. Этот уголок при желании отгораживался от общего пространства плотной брезентовой шторой. "Чтобы дым не лез людям в глаза", - как объясняла Аннушка Петровна. В дождливые дни полевая кухня служила избой-читальней для всех членов экспедиции. "Красный уголок", как её все называли. А в очень холодные дни там топили печку и можно было немного погреться.

И вот в этом закоулке я и помылась, предварительно отгородившись шторой, чтобы если кто-то случайно забредет - меня не увидели.

И вот выношу я, значит воду, для этого я открыла штору и выхожу в общее помещение, держа в руках таз с грязной мыльной водой. И тут мне прилетает из полумрака (лампа была в моем закоулке только):

- Горелова!

От неожиданности я взвизгнула, рука дрогнула, и грязная вода выплеснулась из таза. По закону подлости - прямо на женщину, которая меня окликнула. Та заорала в ответ.

В общем, когда на наши вопли сбежались все, картина на полевой кухне представляло собой довольно унылое и малоэстетичное зрелище: в темноте посреди кухни стоят две бабы друг напротив друга, одна мокрая словно курица, а у второй лысая голова перетянута куском марли в зеленке, и обе с перепугу орут дурниной.

- Тьху ты! - констатировал общее отношение Колька. - Ну ладно у Гореловой от удара по голове мозгов не осталась, но вы-то, Нина Васильевна, с какой целью весь народ сейчас перепугали?

Мужики захохотали. Обидно, я скажу так, захохотали. А мокрая Нина Васильевна смерила Кольку уничижительным взглядом, молча развернулась и вышла.

В результате осталась отдуваться перед коллективом я одна.

- Так куда ты всех мужиков наших подевала, а Горелова? - со смешком спросил высокий тощий субъект в роговых очках.

Я пожала плечами.

- Одна пятерых разогнала, - хохотнул другой, красивый блондин спортивного типа. - Даже Уткина.

Мужики еще похохотали, перебрасываясь плоскими шуточками, пока, наконец, в дверях показалась раскрасневшаяся после бани, уютная Аннушка Петровна в развевающемся ситцевом халате, наброшенном на такую же необъятную ночнушку, и зычным голосом прогудела:

- Баня свободна!

От этих воистину волшебных слов мужиков как ветром сдуло. Все наперегонки ринулись в баню. Даже Колька и тот убежал, не забыв, при этом отобрать у меня пузырек с зелёнкой обратно.

Мы с Аннушкой остались одни.

- Что тут за крики были? - спросила она.

- Да я воду выношу, а меня какая-то женщина из темноты напугала, таз опрокинулся, и прямо на нее, - расстроенно сообщила я. - А потом все прибежали и начали ржать с нас.

- А-а-а... - махнула рукой Аннушка Петровна, - эти - могут. Им только повод дай. А Нина Васильевна чего хотела?

- Да не знаю я, - пожала плечами я, - по фамилии меня окликнула только.

- Наверно про Захарова хотела разузнать, - высказала предположение Аннушка, - подозреваю, что она к нему неровно дышит. Хотя ты, Зоя, будь с ней осторожна, она тебе этот случай за так не простит. Вредная баба, да и всё.

Я молча пожала плечами - мне как-то фиолетово проблемы этих незнакомых людей. Тут хоть бы со своими хоть как-то разобраться.

- А давай-ка попьем чаю? - вдруг предложила Аннушка Петровна. - Очень оно, говорят, полезно, после баньки чаю попить.

Я чаю особо-то и не хотела, перед этот компот перепила, но поболтать с доброй женщиной и разузнать все было нужно. А когда еще такая возможность представится.

В общем, Аннушка подожгла сухой спирт под крошечной переносной горелкой и подогрела две кружки воды, бросила туда по щепотке заварки и, пока чай настаивался, вытащила из-под каких-то коробок начатую пол-литровую баночку варенья.

- Из крыжовника, - с торжественной гордостью сообщила она мне. - Я всегда с собой по экспедициям две-три баночки крыжовникового варенья беру. Ем только сама, уж очень оно настроение мне повышает. Секрет это у меня такой. А вот сейчас и тебя угощу. Так что кушай, Зоя. Ты за эти дни всякого натерпелась.

Я благодарно кивнула и отказываться не стала. У Аннушки были сушки и пряники (разнообразных пряников так вообще целый огромный пятидесятилитровый мешок), так что похудеть в этой экспедиции мне не грозило (остальным, впрочем, тоже).

- Ты представляешь, - тем временем жаловалась мне Аннушка Петровна, - попросила я этого дурня Митьку сделать мне веник в баню. Так он постарался и сделал! Нарезал берёзовых веток, всё как положено, а внутрь ветки багульника вложил. Целый пук. Я веник распарила, не глядя, и давай себя багульником парить. Думала, сдурею там. Чуть не окочурилась. Уж я его потом этим веником отходила, куда видела!

- А он что? - поинтересовалась я для поддержания разговора.

- Сказал, дурень, что у меня очень здорово сиськи трясутся и он ради этого готов, чтобы я его всё время этим веником лупила. - Возмущенно продолжала она, потрясая надкусанным пряником в руке, - Ну вот скажи, не дурень ли?

Я согласилась, что дурень, еле-еле подавив смех, когда представила эту картину.

Вообще мне эта Аннушка нравилась. Лет ей было примерно между сорок и пятьдесят. Была она некрасива, двигалась с грацией бегемота, но при этом в лагере ее все любили и любое ее распоряжение или просьбу выполняли едва ли не быстрее, чем даже приказы самого Бармалея. Может быть причиной была Аннушкина незлобивость, или же тот факт, что всей полевой кухней и остальным хозяйством заведовала она, но тем не менее человеком в экспедиции Аннушка была очень важным.

Засыпала я под шум лиственниц и елей в теплом ватном спальнике в своей собственной палатке, на которую мне показала сердобольная Аннушка Петровна.

А рано утром, как только начало светать, назначенные Бармалеем мужики ушли искать Борисюка, Захарова, Уткина, Токарева и Лукьяничева.

Мы же остались ждать известий.

"Камералкой"* в подобных экспедициях называют полевую, часто переносную, лабораторию (это может быть вагончик, домик, палатка, тент), где происходит камеральная обработка полевого материала: к примеру, сушка образцов пород, почв, растений, консервация отдельных частей животных или растений, работа с бинокуляром или микроскопом (часто нужно провести первичные определения срочно, пока образец еще свежий), определение навесок образцов, их сортировка и так далее.

<p>

</p>

<p>