Зарубежный детектив - 87

ГЛАВА 24

Приехал представитель полиции капитан Обри. Торндайк пошел разговаривать с ним. Я закрыл за Торндайком дверь библиотеки и запер ее на ключ. Впервые с тех пор, как я вынул из кармана мертвого Джека Флайшера фотокопии, я остался один.

Я разложил их на столе возле окна и раздвинул пошире занавеси. Копия свидетельства о рождении гласила, что Генриетта Р. Краг родилась в округе Санта-Тереса 17 октября 1910 года и была дочерью Джозефа и Элмы Краг. Документ этот был подписан доктором Ричардом Харлоком из Родео Сити.

Вторая фотокопия оказалась более интересной. Это был кусок первой страницы «Санта-Тереса стар» за 28 мая 1952 года. Под заголовком «Убийство нефтяного магната остается загадкой» жирным шрифтом было набрано: «Разыскивается банда из подростков». А далее шел текст: «Полиция продолжает расследование убийства, имевшего место 24 мая на пляже в Малибу. Жертва — житель города известный нефтяной магнат пз Техаса Марк Хэкетт. По словам помощника местного шерифа Роберта Обри, было арестовано, но впоследствии освобождено более десятка подозрительных лиц. Разыскивается группа мотоциклистов, которая была замечена в районе Малибу вечером 24 мая.

Хэкетта застрелили во время прогулки вдоль моря 24 мая вечером. Пропал также его бумажник. Полиция нашла револьвер, опознанный впоследствии как оружие, из которого было совершено убийство. Семья погибшего состоит из его вдовы и сына Стивена».

На той же газетной странице была еще одна заметка под заголовком «Снова смерть на рельсах».

«Родео Сити (от нашего специального корреспондента).

Поезд считается самым дешевым средством передвижения, однако некоторым путешественникам он стоит жизни. За последние несколько лет на довольно пустынном участке железной дороги к югу от Родео Сити зарегистрирован ряд несчастных случаев со смертельным исходом. Тела погибших были обезглавлены, расчленены и подвергнуты прочим увечьям.

Последняя жертва смерти на рельсах, вторая по счету за этот год, была обнаружена вчера помощником шерифа Родео Сити Джеком Флайшером. Удостоверения личности при погибшем не оказалось.

По словам Джека Флайшера, одежда мужчины свидетельствует о том, что он был сезонным рабочим. В карманах у него осталось двадцать с лишним долларов, что исключает попытку ограбления.

Помощник шерифа Флайшер рассказал нашему корреспонденту трогательную подробность. Погибшего сопровождал мальчик лет трех от роду, который, по-видимому, провел ночь возле тела отца. В ожидании дальнейшего расследования ребенка поместили в приют».

Помимо подтверждения того, что мне уже было известно, эта вторая заметка давала понять, что Флайшер умышленно приостановил расследование. Он, конечно, знал, кто погибший, и наверняка заблаговременно выкрал у него удостоверение личности. Наличие денег в кармане ничуть не исключало возможности преднамеренного убийства, которое мог совершить сам Флайшер.

Меня поразило, что оба эти происшествия случились одно за другим с разницей в три-четыре дня. Это, разумеется, могло быть и просто совпадением, но Флайшер, по-видимому, так не считал. Кроме того, очень похоже, что капитан Обри был тем самым помощником шерифа Обри, который занимался расследованием убийства Марка Хэкетта пятнадцать лет назад.

Я застал капитана Обри в гостиной вместе с Торндайком и доктором Конверсом. У Хэкетта никаких серьезных повреждений не обнаружено, объяснил доктор, просто ему довелось пережить довольно серьезное потрясение. Тем не менее доктор категорически возражает, чтобы с его пациента снимали показания, пока он не отдохнет. Агент ФБР и капитан полиции не стали настаивать.

Когда Конверс договорил, я увел его в соседнюю комнату, чтобы никто нас не слышал.

— В чем дело? — раздраженно спросил он.

— Я хочу получить ответ на свой вопрос о Сэнди Себастиан. От чего вы ее лечили прошлым летом?

— Без разрешения пациента я не могу сказать. Мне не позволяет врачебная этика. — Конверс помолчал, а потом его брови полезли вверх. — Это вы уговорили доктора Джеффри позвонить мне вчера?

— Не совсем так. Я задал ему этот же вопрос.

— Не намерен отвечать ни ему, ни вам, — твердо отозвался доктор Конверс. — У девочки и без того куча неприятностей.

— Вот я и стараюсь избавить ее от этих неприятностей.

— Довольно странным манером, не так ли?

Тогда я решил сформулировать вопрос несколько иначе.

— Она что, прошлым летом злоупотребляла наркотиками?

— Я не буду отвечать. — Но по его глазам я понял: «да».

— Психосоматическими средствами?

Любопытство взяло верх над врачебной этикой.

— Почему вы так думаете?

— Я слышал, что она пыталась покончить с собой. Неудачный экскурс с помощью ЛСД иногда может оказаться очень кстати. Вам это отлично известно, доктор, не сомневаюсь.

— Разумеется.

— Может, присядем и поговорим поподробнее?

— Нет, сэр, ни в коем случае. Я не имею права обсуждать личные дела моих пациентов.

— Личные дела Сэнди теперь стали достоянием гласности. И не забывайте, что я на ее стороне.

Конверс покачал головой.

— Прошу извинения, но мне пора в больницу на обход.

— Как себя чувствует Лупе?

— Поправляется.

— А Лупе злоупотребляет наркотиками?

— Откуда мне знать?

Резко повернувшись, Конверс вышел.

В гостиной меня ждал капитан Обри. Торндайк пересказал ему все, что услышал от меня, но у Обри было ко мне еще несколько вопросов.

— Вы ведь имели отношение к этому делу почти с первого дня, — сказал он. — С чего, по-вашему, все это началось?

— Началось это в тот день, когда Дэйви Спеннер познакомился с Сэнди Себастиан. Они оба чувствовали себя обиженными и испытывали неприязнь к своим семьям.

— Про Спеннера я кое-что слышал. Он человек психически неуравновешенный и состоит на учете. Ему не следовало гулять на свободе. — Его серые глаза смотрели холодно. — К счастью, долго гулять ему не удастся. Я связался с Родео Сити. Они нашли «дарт» дочери Себастиана. Машина сидела по брюхо в грязи к северу от ранчо. Полиция округа Санта-Тереса рассчитывает не позже чем сегодня взять Спеннера.

— И что потом?

— Это их забота. — Фраза Обри показалась мне странной, ее можно было понять по-разному. — Его обвиняют в убийстве без смягчающих вину обстоятельств, поэтому судьба его решена. Что же касается девочки, то тут вопрос более сложный. Прежде всего она несовершеннолетняя и никаких правонарушений за ней не числится. Кроме того, на ее счастье, она удрала от Спеннера до того, как он убил Флайшера.

— Сэнди — не преступница. Как только она увидела, что дело принимает серьезный оборот, она сбежала.

— Вам ведь, кажется, удалось с ней беседовать? Интересно, какой бес вселяется в такую девчонку? — Обри был искренне обеспокоен. — Моей дочери тоже шестнадцать лет. Хорошая девочка, но и эта была неплохой. Где у меня гарантия, что и моя собственная дочь в один прекрасный день не надумает разбить человеку голову?

— Мне кажется, Сэнди затаила обиду на Лупе. С то-го-то, вероятно, все и пошло.

— А в чем дело?

— Пока у меня нет доказательств, капитан, я лучше помолчу.

Он наклонился ко мне, лицо у него стало красным, наверное, он думал про собственную дочь.

— Он принуждал ее к сожительству?

— Мне об этом ничего не известно. Но каковы бы ни были их отношения, все это в скором времени прояснится. Люди из отдела по надзору за условно осужденными уж постараются прояснить все детали.

Обри недовольно взглянул на меня и направился к выходу.

— Я хотел поговорить с вами еще кое о чем, — остановил я его. — Пойдемте к вашей машине. Там нас никто не услышит.

Он пожал плечами. Мы вышли из дома. Обри сел за руль, я устроился рядом.

— Вы тот самый Обри, что когда-то служил в полиции Малибу?

— Да. Поэтому-то мне и поручили нынешнее дело.

— Я слышал, что это уже не первое серьезное преступление в семье Хэкеттов?

— Совершенно верно. Мистера Марка Хэкетта застрелили на пляже.

— Удалось ли вам хотя бы собрать сведения об убийце?

— Нет. Такие случаи, когда преступнику удается мгновенно скрыться, расследовать нелегко, — виновато признался Обри. — Вся беда в том, что мы не могли найти ничего общего между грабителем и жертвой.

— Разве причиной убийства послужило ограбление?

— По всей вероятности. У Хэкетта пропал бумажник, а он имел обыкновение носить при себе много денег. Что оказалось, как видите, большой глупостью. На берегу у него был коттедж, где он любил проводить вечера. Вот его и поймали на этой привычке, сумев сорвать немалый куш.

— Кого-нибудь арестовали?

— Мы задержали с десяток подозрительных лиц. Но никого из них обвинить в преступлении не сумели.

— Вы кого-нибудь из них помните?

— Через столько лет? Нет, конечно.

— Я назову вам одного человека. Джаспер Блевинс.

— Нет, не помню, — покачал он головой. — А кто такой этот Джаспер Блевинс?

— Отец Дэйви Спеннера. Если верить старой газете, выходившей в Санта-Тересе, он попал под поезд возле Родео Сити через три дня после убийства Марка Хэкетта.

— И что же?

— Интересное совпадение.

— Возможно. Но такие совпадения встречаются на каждом шагу. Иногда они действительно что-то значат, но чаще — ничего.

— Это, по-моему, значит.

— Вы хотите сказать, что существует связь между этими двумя преступлениями, то есть между убийством Марка Хэкетта и похищением его сына?

— Какая-то связь определенно есть. В газете также упоминалось, что вы нашли револьвер, из которого был убит Марк Хэкетт.

Обри повернулся и с уважением посмотрел на меня.

— Вы недурно поработали, а?

— Удалось вам установить, кому принадлежал этот револьвер?

Обри ответил не сразу.

— Самое странное было то, — наконец сказал он, — что этот револьвер в некотором роде принадлежал самому Хэкетту…

— Что дает возможность предположить, не внутрисемейное ли это дело?

Обри поднял руку, останавливая меня.

— Дайте мне закончить. Револьвер принадлежал Хэкетту в том смысле, что был куплен одной из его нефтяных компаний. И лежал у них в конторе в Лонг-Биче в незапертом ящике стола. О нем забыли, и он исчез, по-видимому, за несколько дней до убийства.

— Не мог ли это быть служащий, которого когда-то обидели?

— Мы произвели довольно тщательную проверку. Но ничего представляющего интерес не обнаружили. Беда в том, что у Хэкетта оказалось немало обиженных среди служащих. Он тогда только перебрался сюда из Техаса и погонял их, как стадо кнутом на техасский манер. Только в Лонг-Биче у него было около пятисот служащих, и добрая половина из них питала к нему жгучую ненависть. Но найти доказательств тому, что его убил кто-нибудь из них, мы не смогли.

— А как называлась его компания?

— «Корпус Кристи оил энд гэс». Марк Хэкетт родился в «Корпус Кристи». Не стоило ему оттуда уезжать.

Обри дружески ткнул меня в плечо и включил зажигание. Я вернулся в дом.