Царевна

День за днём идёт, мелькая,

А царевна молодая

Всё в лесу, не скучно ей

У семи богатырей.

А.С. Пушкин

"Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях"

Когда она начинала петь, сидя у окна в своей светёлке, Переслав сразу уходил в сад — сил у него не было слушать её пение! Самый младший из них, Ярополк, затихал, сидел, открыв рот, с таким блаженным видом, что хотелось дать ему подзатыльник, остальные братья делали вид, что не слышат ничего и что с появлением царевны в их тереме ничего не изменилось.

Он тоже делал вид.

В саду было свежо после недавнего дождя. Переслав привычно осмотрел высаженные им травы, сорвал пару веток, выдернул живучие желтоцветы, которые росли, кажется, круглый год и могли, дай им только волю, задушить всё вокруг.

— Ты колдун?

Переслав вздрогнул и обернулся. Царевна стояла за ним, а он и не слышал, как она подошла, больно задумался.

— Ты же дома была, пряла, пела… Что прибежала-то? — на её вопрос он не ответил.

— Дождь прошёл, а всё равно душно. Гроза будет… Я вот что сказать хотела, — она стала теребить косу, то расплетая её кончик, то вновь заплетая. Черные, как смоль, волосы скользили сквозь пальцы…

— Говори, — он отвернулся.

— Ты… Я вижу, что я тебе не по нраву. Только никак не пойму, что не так. Знаю, без спроса явилась, мешаю. Только вот нельзя мне домой.

— Тебе и тут оставаться нельзя. Да и не права ты. Придумала чего — не по нраву! — он горько усмехнулся. — Сколько тебе лет, царевна?

— Я уже давно невеста. Я всё понимаю, я…

— Ничего ты не понимаешь, — он пошел от неё к дому. — И говорить не о чем. Живи, сколько надо. Пока твой королевич тебя не отыщет.

— А ты думаешь — не найдёт?

— Ты его любишь? — Переслав резко остановился и повернулся к ней.

— Полюблю, — уверенно заявила она, опуская глаза. — Замуж выйду и полюблю.

— Думаешь, так будет? А что, если не сможешь?

— Как иначе? Он добрый и весёлый. Да и сосватаны мы давно, мы должны пожениться, государству нашему только выгода, обороняться легче будет, тебе ли не знать! Я же знаю, вы не только на охоту уезжаете, границы проверяете.

— Царевна! — он только покачал головой. Ещё совсем девчонка, думает, что уже выросла, слова мудрёные говорит, о государствах рассуждает, думает, что захочет — так и полюбит. А может и правда полюбит?

— Меня Белославой зовут! — чуть ли не с отчаяньем выкрикнула она и покраснела, словно испугавшись собственного крика.

— Хорошо, Белослава. Пойдём, — он взял её за руку и повёл за собой, обратно в садик, провёл мимо деревьев, приговаривая: — Яблоки зимние не ешь, кислые пока, живот крутить будет. Вот погоди, если до первого снега тебя твой королевич не сыщет, тогда и полакомишься. А вот груши через дюжину дней уже сладкие будут. А вот, смотри, малина… — он провел её через густые заросли орешника, вывел на маленькую полянку...

Белослава ахнула, прижимая руки к груди.

— Ух ты, сколько её! Наберу, пирог сделаю, как раз теста немного осталось…

— Да погоди ты, сама поешь, малины много, хватит на всех, — Переслав уселся на пенёк. Надо было бы уйти, но он сидел, смотрел, как она осторожно держит ветку, аккуратно снимает каждую ягоду, кладёт в рот, от удовольствия прикрывая глаза. Вздохнул.

— И где ты, царевна, научилась так стряпать, да в тереме прибирать? Вон, даже опару поставить умеешь, мы пирогов давно таких не ели…

— Так ведь мачеха меня никогда не любила, я на кухню и сбегала. Там Марфа работала, и Мария, они меня привечали, потихоньку учили всему, не то чтобы специально, вышло так. И стирала я сама себе, летом только, правда. Зимой отец строго следил, чтобы я к реке не бегала… — она вздохнула.

— Не только королевич тебя, чай, ищет, — Переслав не хотел говорить об этом, да не сдержался. Давно они с братьями думали об этом — по-хорошему, государеву дочку вернуть надо было, да решили подождать, посмотреть, какую выгоду поиметь с этого можно. Её не расспрашивали, ждали, что сама расскажет, а она и о женихе-то сказала, только когда они, как дураки, измученные её соседством, пришли свататься.

Она вздрогнула — несколько спелых ягод упали с ветки.

— Ищут, — сказал он увереннее. — Думаешь, королевич первый найдёт? А что, если не он? Царские-то палаты не так чтобы далече. Утром выйдешь — следующим утром дойдёшь.

— Вас не нашли же.

— Нас не ищут, да мы и не прячемся.

— А живёте в лесу, как монахи… И не родные вы братья, — она собрала в ладошку малину и подошла к нему, протянула с поклоном: — Угощайся, братец-Переслав.

Её ладонь так ладно легла в его, поместилась полностью. Переслав стал есть прямо с её руки, хмелея от запаха девичей кожи, свежести ягод. Голова кружилась, и сердце ухало в груди. Он поднял глаза — Белослава стояла, дрожа, смотрела на него испуганными глазами, а на щеках алел румянец.

— Братья, — он отпустил её руку, — названные, да только что это меняет? И ты нам — сестрица.

— Вот ты сказал — найдут. Думаешь, не боюсь я? Боюсь, — сказал она тихо. — Когда вы уезжаете, только и сижу у окна, да смотрю — когда вернётесь. И сердце так неспокойно. На бога только и надеюсь, что беду отведёт…

— Не бойся, — ему так хотелось взять её за руку, потянуть на себя, усадить на колени, коснуться губами её шеи, вдохнуть её запах… Ох, что же ты, Белослава, делаешь? Пока не было тебя, так вроде и приноровились жить без женщин, привыкли, а теперь все маялись, еле сдерживались. То один, то другой тайком поднимались ночью и стояли у её двери. Он сам иногда готов был вышибить дверь в её светелку плечом, схватить и…

— Не бойся, — повторил он, — пойду, за кузовком схожу для ягод.

— Постой, — она положила руку на его плечо. — Ты мне так и не сказал… Колдун ты?

— Да какой же я колдун?

— У тебя книги есть, я видала, травы знаешь, лечить умеешь.

— Умею, — он мягко убрал её руку, — да только что с того?

* * *

…Нами ты была любима

И для милого хранима —

Не досталась никому,

Только гробу одному…

А.С. Пушкин

"Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях"

Уже несколько дней его тревожили предчувствия, сны снились дурные, тягучие, тяжёлые. Переслав вставал, шёл в сени, пил воду из бадьи и сидел на скамье, ждал, чтобы сердце успокоилось.

— Тьфу ты, напасть, — приговаривал тихонько, поднимаясь на самый верхний этаж, туда, где они устроили спальню для Белославы. Он стоял, положив руки на филёнку двери, и, закрыв глаза, слушал, слышал её дыхание, внутренним взором видел её, почивавшую на кровати. Потом, словно очнувшись, вздрагивал и уходил.

И ехать ему никуда не хотелось, только было негоже говорить братьям, что он останется дома. Старший, Святогор, был в стольном граде и привёз кошель серебра и приказ — проверить южную границу, там невдалеке видели небольшой отряд сарачинов. Братья собрались быстро, привычно и выдвинулись в путь. Сарачинов никаких не нашли, решили возвращаться, и Переслав всё поторапливал братьев, которым, как назло, приспичило поохотиться на жирных, собирающихся улетать за моря, уток.

Ещё издали они услышали жуткий вой Соколко, молча переглянулись и пришпорили коней.

Переслав знал, что они увидят, и всё равно запнулся, войдя из сеней в горницу.

— Она спит? — Ярополк было кинулся к царевне, но Переслав поймал его за рубаху.

— Стой! Все стойте! Не подходите к ней… Сбегай-ка, Ярополк, принеси зеркало из её комнаты…

Ярополк кинулся выполнять поручение, остальные стояли молча, стянув с голов шапки, и ждали, что скажет Переслав. Он был одним из старших, и все знали, что если по силе и ловкости он иногда и уступает братьям, зато умнее, знает много чудесных вещей и способен любую хворь одолеть. Они надеялись, что и сейчас он как-нибудь поднимет царевну.

Переслав взял её руку в свою, пытаясь услышать, как струится в ней жизнь, но ничего не почувствовал.

— Вот, — Ярополк сунул ему небольшое зеркало в красивой резной раме — первый подарок, который они привезли Белославе из города. Переслав вздохнул, оттёр зеркало краем рубахи, поднёс к лицу царевны. Ничего. Он уже собрался убрать зеркало, когда заметил — оно едва-едва запотело.

— Она не умерла…

Братья выдохнули, стали бить друг друга по плечам.

— Но и не жива она! — перекрикивая братьев, воскликнул Переслав. — И не знаю я, что случилось!

— Смотрите! — Святогор показал на пса, который с лаем бросился на яблоко, лежавшее около лавки.

— Фу, Соколко, брось! — Дамир попытался оттащить пса, да куда там! Тот проглотил яблоко махом и тут же, клацнув зубами, повалился, хрипя, на бок.

— Отрава, — прошептал Святогор, развернулся и вышел из комнаты. Остальные стояли, переглядывались.

— Что же делать? — не выдержал Дамир. — Может, ты, Переславушко, что-то придумаешь?

— Я простую хворь лечить умею, а это… куда мне тягаться. Колдовство это тёмное, страшное… Мне надо подумать.

Переслав сжал виски руками. Надо было вспомнить всё, чему его учили когда-то… когда он собирался стать самым великим колдуном. Братья, тихонько перешёптываясь, вышли. А Переслав так и сидел на полу, обхватив голову руками, рядом с лавкой, на которой лежала царевна, когда вернулся Святогор.

— Вот что, подождём три дня, — Переслав встал, выпрямил спину. — Я сварю кое-чего, вдруг и поможет. А нет… Помнишь ту пещеру, где поначалу прятались?

— Помню, как не помнить. Жуткое место, и гроб этот пустой, вспоминать неохота.

— Видимо, её этот гроб и ждал, — Переслав прикрыл глаза, чувствуя, что земля из-под ног уходит. — Если ничего не выйдет, оставим её там, завалим вход камнями.

— Не хочешь хоронить?

Они оба с тоской посмотрели на Белославу: казалось, что она спит — так спокойно было её лицо, на щеках играл румянец.

— Не умерла она, вернуть её можно, пока она между небом и землёй, только что её держит, да как вернуть?

Святогор подошёл к царевне, коснулся осторожно её щеки.

— Тёплая… Будь по-твоему. Эх, — он тяжело вздохнул. — Не уберегли… Пойду, Соколоко ещё надо…

Переслав кивнул. Шатаясь, подошёл к столу и выпил махом чуть не половину кувшина воды.

Пришли другие братья, взяли молоко, из печи — тёплые ещё пироги с малиной, которые Белослава пекла рано утром, да ушли на улицу. Сидели, тихонько переговариваясь, перекусывали. А Переславу кусок в горло не лез. До темна он сидел над книгами. И ночью, поспав несколько часов, вскочил, снова стал искать ответ. Как только взошло солнце, он отправился в лес, собирал травы, лазил по болотам в поисках особого мха, ловил жаб под корягами. Вернулся к вечеру, злой и уставший, уже понимающий, что ничего у него не выйдет, но не попробовать не мог.

— Я такое слышал, — Ярополк пришёл к нему, когда остальные братья улеглись спать, — слышал, что если суженый поцелует, то любое заклятие упадёт!

— Сказки это, — Переслав повёл плечами. — Тут не поцелуй нужен, а противоядие.

— А что, если попробовать? — Ярополк бросил быстрый взгляд на царевну.

— Ты, что ли, суженый? — несмотря на то, что тоска грызла душу, Переслав улыбнулся. — Ну, целуй, а вдруг ты и есть её спаситель.

Ярополк встал на колени перед царевной, потянулся к ней, едва не теряя равновесие, и легонько коснулся губами губ.