Ромка Рамазан. Городок на бугре.

Побег

Пленники обессилели. Исхудали. Шерсть на них свалялась и свисала грязными сосульками. Дрожащие, слабые ноги еле держали их. Псы неподвижно лежали — нос к носу.

Стоило им сказать только одно слово «винюсь» — и тут же бы их выпустили из Кактусовой тюрьмы. А там — спи, ешь, пей. Сколько угодно.

Всего одно словечко надо было вымолвить. Но они его не говорили.

Трижды сам Соня Первый Котофеич приходил. Обещал простить, забыть, только бы повинились друзья.

— Нет, — отвечали те.

А время шло. За часом час. Вот день ещё один угас.

Сгустилась мгла. Настала ночь. Друзьям и говорить невмочь.

Лежат, прижавши к носу нос. Чуть слышно прошептал Артос:

— Погибнем мы здесь.

Горестно вздохнул Фомка. И снова прошептал Ромка:

— Всюду и везде. При любой беде. Нос и хвост не опускать. Выход из беды искать.

— Искать, — бормотнул Фомка.

— Искать, — выдохнул Артос.

А утром рано-рано, когда из-за тумана чуть солнышко взглянуло на остров первый раз. В тот самый сонный час. Вдруг что-то затрещало. Как гром загрохотало.

Вскочили друзья. И увидели над Кактусовой тюрьмой маленький краснобокий Вертолётик.

— Скорей! — крикнул Ромка. — Помните, как нас учил Самосвал? Давайте дружно. Ну!

Из последних сил они закричали:

— Властелин любой дороги! Ты один пройдёшь везде. Я — твой брат четвероногий. Не покинь меня в беде!

Вертолётик качнул красным боком и полетел дальше.

Тогда Артос подставил спину Фомке. А на Фомку вспрыгнул Ромка. Высунув голову из-за колючей ограды, Ромка закричал:

— Властелин любой дороги! Ты один пройдёшь везде! Я — твой брат четвероногий. Не покинь меня в беде!!

Снова качнулся Вертолётик. Развернулся и круто стал снижаться над Кактусовой тюрьмой.

На сонном острове поднялся такой большой переполох. Сам Соня Первый испугался. И от испуга вдруг оглох.

А стражники-ежи схватились за ножи. Выставили пики. Изошли в крике:

— Караул! Скорей сюда! Приключилася беда!!

Гадюки ошалели. От злобы посинели. И тоже зашипели:

— Ш-ш-шюда! Ш-ш-шюда! Ш-ш-шюда! Ш-ш-шлушшилася беда!

И все ползли, бежали, катились к Кактусовой тюрьме.

Но Вертолётик подлетел к тюрьме скорее всех. Из него выпала длинная верёвочная лестница. Сквозь треск и шум друзья услышали:

— Цепляйтесь скорей!

Дверь Кактусовой тюрьмы распахнулась.

Показалась Гадюка с раззявленной пастью.

Следом протиснулся Ёж-стражник.

Изловчился Фомка и сунул свой хвост Гадюке в раскрытую пасть.

А Ромка швырнул в глаза Ежу-стражнику горсть земли.

Поперхнулась Гадюка.

Крутанулась Гадюка.

Сбила с ног ослеплённого Ежа-стражника.

Тот пал под ноги другому Ежу.

На другого повалился третий.

Такую кучу малу устроили, не поймёшь, где чья голова, где чьи ноги.

Тем временем Ромка, Фомка и Артос схватились зубами за лесенку.

Вертолётик стрелой взмыл в голубое небо. Подтянул лесенку с друзьями к распахнутой дверке. И те в неё попрыгали.

Дверка захлопнулась.

Краснобокий Вертолётик поднимался всё выше.

Вслед ему неслось:

— Лови!

— Держи!

— Хватай!..