Карты, виски, два ствола

Стас, физиономия которого теперь оказалась совсем близко, жарко сопел в ухо, увлеченно дрочил Егору и иногда даже по-прежнему щекотно целовал его в шею у основания роста волос или в один из позвонков — тот, что торчал заметнее других. От этого всякий раз хотелось передернуть плечами. Егор в какой-то момент и передернул, не сдержавшись, и в итоге был тут же наказан — острые зубы Стаса больно впились в загривок, удерживая, вынуждая покориться, словно бы метя.

— Совсем рехнулся? — просипел Егор, закинул руку за голову, вцепился своему вконец заигравшемуся ебарю в волосы и…

И тот, сука, застонал сладко и, кажется, кончил!

Этот постыдный для Егора, чье тело и послужило источником удовольствия для другого мужика, факт подтвердился после того, как Стас заметно отяжелел, навалившись, засопел прерывисто и довольно… А потом вдруг отстранился, шлепнул по Егоровой заднице, чпокнул снимаемым презервативом и сказал:

— Молодец. Спасибо!

— Что?! — выдохнул ошарашенный Егор. — Что, мать твою?! Да ты, блядь, что, вообще?..

— А чего ты хотел-то, мил человек? — разом посуровев, поинтересовался Стас. — Может, думал, что после того, как ты мне свою невинность отдал, я, как честный человек, буду должен на тебе жениться? Или просто все тобой проигранное верну?

— Нет, — буркнул Егор, который и сам плохо понимал, что с ним творится и откуда взялось дурацкое чувство обиды. — Нет, конечно. Я сыдиотничал. Ты меня наказал. А кроме того, еще и жизни поучил, но…

— Что но?

— Ничего, — отмахнулся Егор, поднялся с дивана, на котором, кажется, потерял что-то куда более важное, чем анальная девственность, и поплелся в сторону ванной.

Хотелось смыть с себя все. Очиститься хотя бы физически, если с души все скопившееся там все равно не счистить. Времени на это ушло, кажется, довольно много, потому что, когда он вернулся, Стас уже был одет и сидел все в том же кресле. Причем так, будто ничего только что и не произошло: курил, прихлебывал виски, а появление голого Егора вроде бы даже проигнорировал. Впрочем, это было даже хорошо — одеваться без пристального присмотра всяко легче.

Саднила натруженная задница, щипало на шее — там, куда укусил этот кретин, жалко тряслись мышцы на бедрах. Да и зубы приходилось сцеплять, чтобы подбородок не принялся дрожать.

— На, — сказал вдруг возникший за спиной Стас и сунул под нос Егору почти полный стакан с виски.

— И тебе, добрый человек, тоже спасибо, ты тоже молодец, — буркнул тот.

Выпил залпом, мотнул головой, жахнул стаканом по глянцевой столешнице и двинул к выходу.

— Может… повторим? — вдруг негромко спросил Стас, когда Егор уже взялся за ручку пока еще запертой двери. — Скажем, в выходные, чтобы времени побольше было… Поговорим, и… И еще: одна встреча — один твой долговой вексель. Сможешь вернуть все, что спустил.

— Я за деньги не ебусь, Станислав Дмитриевич. Даже за свои. И вообще: пошел ты на хуй!

Стас кивнул, будто того и ждал. Потом обошел стол, открыл дверцу шкафа, за которой обнаружился сейф, вынул оттуда стопку бумажных клочков-расписок, которые вчера по пьяни и в безумии азарта направо и налево раздавал Егор, а после молча протянул их ему.

— С чего такая щедрость? — глазам своим не веря, поинтересовался тот и не двинулся с места.

Интересно, как получилось, что все, судя по количеству, подписанные Егором векселя оказались в одних руках?.. Проигрывал-то он не только Стасу…

— С того, — отрезал тот и тряхнул стопкой: — Ну? Берешь? Второй раз предлагать не стану.

— Да беру, конечно! — Егор вздохнул и подошел ближе. — Хоть это и слишком сильно смахивает на оплату за оказанные услуги, а я…

— А ты за деньги не ебешься.

Егор кивнул, расписки сунул в карман пиджака, а после, секунду поразмыслив, протопал к тому самому креслу, с которого поднялся Стас, уселся осторожно и потребовал:

— Объяснись!

— Да чего непонятного-то? Я тебя хотел. Я тебя получил. Всем спасибо, все свободны.

— И как давно хотел? — начиная кое о чем догадываться, поинтересовался Егор.

— Давно. И очень сильно, — после секундного молчания, будто бы сдаваясь, ответил Стас, запустил руку в разлохматившиеся волосы и, кажется, даже дернул за них. — И мне казалось, что и ты интерес ко мне имеешь. Что мы с тобой можем… Но понимал я и другое: пойди я обычным путем — с признаниями, приглашениями на свидания, не дай бог цветочками и прочей фигней, ты меня пошлешь. Так ведь? Послал бы?

— Послал бы, — согласился Егор.

— Про что и речь. А тут… такой случай.

— И на что рассчитывал… по итогу?

— По задумке ты должен был осознать, что мужская любовь не так и плоха. Особенно, когда со мной… Что ничего ужасного, противного или постыдного в ней нет. Что это совсем не страшно и не больно, когда с правильным человеком. Понимаешь?

— У тебя так когда-то и было? — предположил Егор, всматриваясь в лицо Стасу.

Тот кивнул:

— Потому и надеялся, когда о тебе думал… Но при этом был уверен, что, если только дам слабину, ты все про меня поймешь и тут же сбежишь.

— Ты кретин. До седых мудей уж почти дожил, а… кретин.

Стас пожал плечами и отвернулся. Егор поднялся, прошагал до двери, отпер ее и вышел, оставив створку распахнутой. Остановить его никто, понятно, и не попытался: Станислав Смирнов действительно был не из тех, кто что-то предлагает дважды, уж кто-кто, а Егор это знал очень хорошо.

После он неделю пил. Затем месяц работал как вол, разгребая завалы и решая самые срочные вопросы в засбоившем было бизнесе и в своей совсем разладившейся личной жизни. А еще через месяц, измаявшись, натерев мозоль у себя в башке в том месте, где и засели разные непростые вопросы и сомненья, двадцать раз решившись и сорок раз передумав, все-таки велел заинтригованной секретарше заказать букет червонных роз (букетики-цветочки, которые «не дай бог», так, Станислав Дмитриевич?) и отправить их с курьером некоему господину Смирнову в офис.

— А записка? Должна же быть какая-то записка! — залепетала та.

— Не записка, а приглашение, — пояснил со смешком Егор и сунул заготовленного загодя короля червей ей в руки.

Этот был другим, самым обычным, не из дорогого клуба, а из соседнего газетного ларька. Но на клетчатой «рубашке» и у него имелась надпись: два неумело, но все же понятно изображенных Егором перекрещенных револьвера, а под ними пять коротких, как выстрелы, слов с вопросом в конце: «Еще раз и с нуля?».

Секретарша глянула с острым любопытством, но Егору скрывать от нее (по крайней мере, сейчас!) было совершенно нечего: реально ведь пусть и не совсем стандартное, но всего лишь приглашение выпить немного виски, сыграть в карты… Ну и как там дальше по киношной классике? Карты, деньги, два ствола? Деньги Егор из этой комбинации был намерен исключить целиком и полностью, а вот встреча двух… гм… стволов могла оказаться насыщенной. Особенно с учетом того, что один из них некоторое время назад уже… ну-у… выстрелил и даже, как выяснилось после долгих душевных метаний, все-таки попал в поставленную цель. А вот второй в тот раз ведь так и не разрядился!