Карты, виски, два ствола

Карты, виски, два ствола

— Карты, виски… — начал, бодрясь, Егор.

— Два ствола, — продолжил за него Стас, а после пару раз ткнул языком в свою же щеку изнутри, изображая нечто совершенно пошлое.

Егор глянул и скривился. И вот, спрашивается, кто за руку тянул, в шею толкал или в зад пихал? Ох, нет! Лучше сейчас думать не про зад и точно не про «пихал», а то ведь… Егор потер лоб и уставился в карты. Все было не так и дохло. Еще бы нервишки успокоить и с мыслями собраться. Но получалось скверно. Уж больно далеко все из-за его же, Егоровой, азартной натуры зашло, и слишком многое стояло на кону. И уже ведь не о бабках речь. И даже не о просраном бизнесе. Честь, еб мать, и мужское достоинство! Уж не говоря об анальной девственности! И отступать-то некуда — пан или пропал!

Егор хлебнул из стакана, с ненавистью глянул в спокойную рожу своего визави, который был невозмутим как истинный английский джентльмен и знай лишь посасывал толстую сигару… Будто член, мать его! И вот кто мог предположить, что этот мужичелло — уже не такой и молодой, с бородой-лопатой и взглядом матерого волка-одиночки, самоуверенный, удачливый, как черт, и целеустремленный, как кобра перед броском, — окажется геем! И более того, заинтересуется не каким-нибудь сладким мальчиком-зайчиком, готовым на все за подарончики, а им, Егором — мужиком примерно того же возраста, статуса и вообще той же «весовой категории», да еще и коллегой по бизнесу…

Нет, конечно, равнять те объемы, которыми ворочал Стас Смирнов, и те, с которыми управлялся сам Егор, не стоило. Труба у Егорова бизнеса была пониже и дым пожиже. Да и последний год был… сложным. Мягко говоря. Это, собственно, и стало основной причиной того, что сегодня и поимел Егор, ведомый собственной глупостью и азартом: закрытый клуб, карточный стол, виски и пиздец. Полный и окончательный. Егор проиграл все! Вот буквально все, что было. Кажется, включая собственную задницу.

Хорошо хоть предложение это — поставить на кон свои тылы — было сделано приватно. Так, что обступившие сейчас стол господа и дамы понятия не имели, что именно разыгрывается. Блядский случай! И ведь был Егору знак свыше, тюкал ему боженька в темечко, говоря: «Не играй, дурилка, в очко! Очком все и кончится!» Ну так Егор решил, что всех обманул, когда за покерный стол уселся. Ага! Хочешь рассмешить бога — начни строить планы. А хочешь разозлить — сочти себя умнее и хитрее всех.

Соглашаясь на дикое, а оттого казавшееся несерьезным предложение торгануть задницей, внезапно поступившее от противника, Егор был уверен: в этот раз удача не подведет. Так что, отсмеявшись, а после еще и изрядно обстебав озвучившего такое Стаса, он взял да и согласился. И вот теперь был близок к тому, чтобы пасть так низко, как никогда ранее. И ладно бы с бабой на такое играл! Так ведь нет — с мужиком! Да еще с таким, которому, небось, и в голову не придет под другого лечь, хоть гейство и гуляет в крови. Такой — только сам. Чтобы подмять, нагнуть, поставить на колени даже равного. Лучше, если равного! Одна модель поведения что в бизнесе, что в койке…

От этих мыслей вдруг разом протрезвевшему Егору стало остро не по себе. Он оценил свои карточные перспективы, попытался хоть что-то прочесть на невозмутимом лице противника, не преуспел, скинул слабые карты, прикупил две взамен, глянул и внутренне застонал — всё. Вот теперь точно всё. Финита ля, как говорится. Пиздарики на воздушном шарике!

— Вскрываемся? — спросил, кажется, все понявший Стас и вновь затянулся своей долбаной сигарой.

Егор раздраженно махнул рукой перед носом, разгоняя дым, а после бросил карты на стол.

— Жаль, я думал, партия будет интереснее, — с ясно читаемым удовлетворением сказал Стас и тоже открыл то, что было на руках у него.

«Стрит» вспыхнул яркими сердечками червонного короля-победителя, и Егор прикрыл глаза. Карточный долг — долг чести… Ага! Какой, блядь, чести, если бесчестье на кону?!

— Жду вас у себя в офисе завтра, Егор Ильич. Скажем, часов в семь, — поднимаясь из-за стола, скучливо сообщил Стас. — Там и сочтемся.

Егор поднял голову: этот гад, которому он вот только что по собственной дикой глупости спустил все, включая собственный зад, смотрел в упор. И ни скуки, ни озвученных пару минут назад сожалений в его темных глазах не было и в помине — лишь нетерпеливое, жадное желание. Твою ж мать!

Остаток ночи Егор рассматривал червового короля, на обороте которого Стас небрежно написал адрес (можно подумать, он был неизвестен!) и время (будто такое можно забыть!), а еще пил и смотрел порнуху. Гейскую. Она оказалась очень разной: хлипкие мальчики трахались с такими же задохликами, статные мужики еблись с другими не менее мощными самцами, старики сосали юнцам, юнцы старикам, негры наяривали белым и наоборот. В итоге под утро у Егора было стойкое ощущение, что мир сошел с ума и нормальных, гетеросексуальных мужиков в нем просто не осталось. Да и «последний бастион невинности» в виде жопы самого Егора вот-вот позорно падет, сдавшись на милость победителю.

— Вы выглядите так, будто я вас убивать, а не трахать собрался, — сообщил Стас, после того, как Егор, еле передвигая ватные ноги, вошел к нему в кабинет в назначенное время и плотно прикрыл за собой дверь. — На замок заприте. Нам же лишние свидетели не нужны, я правильно понимаю?

— Правильно, — буркнул Егор и повернул торчавший в двери ключ. — Куда мне?

— Сначала туда, — Стас махнул рукой в сторону двери у себя за спиной. — Чистые полотенца на полке. Все необходимое — в шкафчике. Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?

Егор кивнул и даже собрался сказать, что ничего этого «необходимого» ему не требуется — уже дома подготовился к предстоящему грехопадению, но потом в пустой звонкой башке вспыхнула трусливая мысль: поход в ванную мог позволить еще хотя бы чуть-чуть отсрочить «момент Х».

— Ну и хорошо, что понимаете, — несколько рассеянно отозвался хозяин кабинета и зашуршал бумагами. — А я пока как раз кое-что доделаю.

«Сука!» — яростно подумал Егор и, злобно топая, отправился в обозначенном ему направлении.

Ванная комната, как и следовало ожидать, была роскошной. Егор принял душ, вновь уделив особое внимание определенным частям тела (мамочки родные!), вытерся толстым мохнатым полотенцем, а после им же замотал себе бедра. Выходить из ванной было откровенно страшно, но пришлось. Да и какие варианты?

— Это лишнее, — тут же прокомментировал Егорово появление Стас и ткнул пальцем в полотенце.

Сам он уже переместился из-за стола в широкое, обитое дорогой кожей кресло и теперь сидел, опять изображая стоика и джентльмена — сигара, виски в тяжелом хрустальном стакане, взгляд из-под ресниц холодно-оценивающий…

— Снимайте. И прошу сюда. Для начала предлагаю более близкое знакомство… с предметом. Можете взять подушку с дивана.

Спрашивать «зачем» не пришлось — жест, которым этот долбак указал на пол у своих ног, а после себе на ширинку, был достаточно красноречивым. Значит, подушку — под колени, чтобы после к «предмету» поближе мордой быть. А потом? Минет? Во рту тут же стало сухо, как с похмелья. А еще вдруг выяснилось, что Егор до самого последнего момента, даже в душе, когда мыл себе задницу, все же надеялся на снисхождение от этого давно и плотно знакомого по бизнесу, симпатичного Егору чисто человечески, вроде бы совершенно не злого и, пожалуй, даже порядочного человека. Мечталось, что Стас посмеется, махнет рукой и предложит забыть все как страшный сон. Но вышло иначе: тот рукой-то махнул, вот только не оТпуская, а… опуская. На колени перед собой.

В голову плеснуло злостью и обидой, хотя обижаться было не на кого, кроме как на самого себя. Сдернув полотенце, Егор развел руки: мол, любуйся, гадина, — а после, презрев предложение взять подушку (чай, не гаремная барышня!), опустился перед Стасом на колени.

— Ширинку расстегнуть? Или сами справитесь?

— Справлюсь. Не в первый раз… — Егор сказал и осекся, вдруг осознав, как это звучит. — Ну, в смысле, себе же регулярно…

— Да я понял, — усмехнулся Стас. — Я в курсе того, что вы… не по этой части.

— Думал о вас то же самое, — сварливо огрызнулся Егор.

— Ошибочка вышла…

— Да уж.

Повисла пауза. Егор как кролик на удава смотрел Стасу между ног… И эта внезапная мысль об «удаве» выбила из колеи окончательно: а вдруг там и правда… изобильно, как у некоторых порноактеров, тела которых Егор давеча изучал. Сил на дальнейшую неизвестность не осталось, и он потянулся к ремню на офисных брюках. Стас не мешал, но и не помогал никак — сидел курил, изредка прихлебывал из стакана, смотрел… Нет, все-таки какая же сука!

Пальцы дрожали, а потому с пряжкой, а после с пуговицей, скрытой под ней, Егор справился не сразу. Зато молния разъехалась будто сама, открывая чуть смятую рубашку, а под ней белоснежное белье.

— А вам ванную посетить… не пора ли?

— Спасибо, был. Как раз перед вашим приходом. Так что все… вполне гигиенично. И устроено так же, как у вас, Егор Ильич. Сюрпризов в этом смысле не будет, так что не тяните.

Но сюрприз все же приключился. Причем откровенно неприятный. Во-первых, выяснилось, что член у Стаса Смирнова и не думает стоять, а во-вторых, показался он Егору и правда ебать каким толстенным даже в расслабленном состоянии. И что теперь? Предстоит обласкать этот толстый кусок мяса, чтобы он, сука, окреп, а после «носитель» этого самого куска мог им его, Егора, еще и в зад трахнуть? Дерьмо! Блядское опизденелое дерьмо!

— Зачем я вам сдался, если вы меня даже не хотите? — испытывая идиотскую, ни с чем не совместную обиду, поинтересовался Егор и, примерившись, ткнул пальцем чужое естество.

— Хочу. Почему же не хочу? Не хотел бы… Ладно. Просто запомните: в сексе, как и в покере, надо уметь контролировать свои эмоции, Егор Ильич. Простите за эту непрошенную лекцию и уже приступайте. Думаю, минет для вас так же не нов, как и расстегивание ширинки на мужских брюках. В том смысле, что участвовали вы в этом процессе наверняка неоднократно, хоть и несколько в иной… позиции. Но и она вполне может дать понимание того, что надо делать.

Перед тем, как в первый раз коснуться губами чужого члена, Егор зажмурился и даже дыхание задержал. Но если глаза могли оставаться закрытыми хоть в течение всего… процесса, то без кислорода было долго не протянуть. Так что, немного поспорив с природой, Егор таки втянул в себя воздух, а с ним и аромат мужского тела, которого, собственно, подсознательно и избегал. Но все оказалось совсем не страшно: пахло мылом и только совсем чуть-чуть чем-то мускусным, терпким, но вполне приятным. Да и на вкус (мать моя женщина!) чужая плоть была точно не противной — кожа и кожа… Кстати, очень нежная, теплая и… подвижная. Помогая себе рукой, Егор погрузил член Стаса себе в рот. Сделал он это, кажется, слишком резко, потому что тут же закашлялся, давясь, но после дело пошло легче, да и тяжелая рука, которая вскоре легла на затылок, не принуждала и не мешала, а напротив, незаметно направляла и как-то даже успокаивала, поглаживая самыми кончиками пальцев.

Пиздец какой-то! Он, Егор Паньшин, завидный жених, мужчина в расцвете лет и состоявшийся (хоть сейчас и несколько сдавший позиции) бизнесмен, что же, вот прямо сейчас сосет мужской член? Может, потом еще и сперму проглотит?!