История Млечного пути

Я Корин Ройа и это моя история

Ничего не было удивительного в том, что когда мой «позаимствованный» отряд СОП из девятнадцати бойцов, ворвался на площадь сектора Таун-парк, нас уже ждали расставленные по боевым атакующим позициям силы вражеских орудий.

Если внешнюю переборку, закрывшую переход из Панорамного сектора в Таун-парк, Андресу удалось обесточить и открыть, а потом запечатать вновь, учитывая, что вакуум был и с одной и с другой ее стороны, то как он не пытался проделать то же самое со вторым, внутренним препятствием, у него ничего не выходило. Разница в давлении не позволяла открыть внутреннюю переборку. Пришлось позаимствовать резак с С-2 и просто прорезать в переборке несколько отверстий. Подождать пока переход заполнится атмосферой, давление сравняется, и система позволит открыть проход в Таун-парк.

На все это ушло естественно не тридцать минут, а больше часа. И конечно, за это время, противник успел хорошо подготовиться. Нас встречали во все оружие.

Кстати Грек Маер, похоже, улетать не спешил. Я, конечно, не мог судить, насколько сильны, оказались полученные повреждения взлетно-посадочного модуля при столкновении с конструкцией панорамного витража, но визуально, он хоть и выглядел несколько подмятым, но целостность корпуса сохранил. В любом случае, купольный панорамный витраж оказался менее прочным, чем С-2. При других бы обстоятельствах, да немного раньше, за такое, Маера и всех кто был на борту модуля, арестовали бы и сослали на Луну после непродолжительного следствия и одного формального судебного слушания. Да буквально сутками ранее, люди, следящие за соблюдением регламентов полетов и за исполнением протоколов безопасности маневрового движения в непосредственной близости от внешних технологических конструкций орбитальной станции, предприняли бы все меры, сделали бы все возможное, чтобы предотвратить это столкновение. Они закидали бы опасно маневрирующий С-2 сообщениями, выслали бы ему на перехват беспилотные корректировщики, которые постарались бы его удержать, выставили бы между Маером и панорамным витражом преграду из каких ни будь других малых судов, которые сумели собрать в спешке за такой короткий промежуток времени. Они делали бы все, что могло предотвратить подобную ситуацию. Ведь всего несколько часов назад, новость о человеческой смерти в Порту заставила бы в ужасе вскрикивать женщин, а мужчин холодно удивляться и спрашивать друг у друга о причинах, ставших для кого-то смертельными. Всего несколько часов назад, новость о смерти на станции, могла показаться не чем иным, как сенсацией, нонсенсом. Поводом для скандала, расследования. А сейчас, никто не о чем не думал. Люди, попросту или умирали, или закрывались по сигналу тревоги в своих клетях, не зная и не понимая совершенно ничего. Смерть стала повсеместным фактом за какой-то час. А тут еще летательный аппарат врезается в витраж Верхнего уровня и убивает, по крайней мере, около десяти его обитателей, не успевших эвакуироваться через переход в Таун-парк. Маеру точно светил бы после такого, трансферт на Луну в сопровождении сотрудников службы уголовного исполнения наказаний. Чистой воды террористический акт.

Но, старому командиру не привыкать к тому, что его считают террористом.

Турбореакторы взлетно-посадочного модуля, скорее всего тоже не пострадали, так что, по моему непрофессиональному заключению, модуль вполне мог лететь дальше. Возможно, только маневровые ускорители не сумеют справиться с тем, чтобы вытащить его носовую часть из разрушенного проема витража и тогда Маеру придется использовать силовые установки, направив плазменные струи из турбореакторов во внешнюю конструкцию станции чем, конечно же, еще сильнее нанесет Порту ущерб.

Практически мгновенно отключилось освещение.

Не успели мои бойцы высыпаться на площадь и найти укрытия, из-за которых можно было вести огонь, занять позиции, как наступила кромешная темнота.

Сначала пропало голографическое небо под куполом Таун-парка. Оно пропало на мгновение раньше, чем погасли все остальные источники света. Просто исчезло. Выключилось. Я даже успел увидеть уродливые магистрали коммуникаций на высоте двенадцати метров над нами, прежде чем наступила кромешная тьма.

Потом на укрытия, за которыми мы прятались, градом посыпались кинетические пули.

Темнота для солдата, облаченного в современный боевой костюм, особой проблемой не была. Визоры шлемов очень даже неплохо позволяли видеть окружающее пространство и ориентироваться на местности, даже при отсутствии совершенно любых источников света. Но мне, это действительно мешало. Я старался рассмотреть в черно-белом окружении этого мира, какое показывалось мне через забрало шлема, но совершенно не мог определить, кто и откуда стреляет. Где дистанционно управляемые роботы, а где живая сила противника. К тому же, враг постоянно перемещался, создавая непрерывное движение и путаницу.

− Нужно подобраться ближе! — Я крикнул в локальный канал отряда, обращаясь к командиру, но тот был так увлечен перестрелкой, что ответил не сразу.

− Господин! Одно Ваше слово и мы выходим в наступление! — Он сделал паузу, отправив очередь туда, где секунду назад был противник. — На их стороне перевес численности и вооружения, но мы все готовы умереть по одному Вашему приказу!

Я сидел, прислонившись спиной к стволу какого-то дерева, толщиной сантиметров тридцать, в самом начале парковой зоны и прекрасно понимал, что положение, в котором мы сейчас оказались, в которое я привел этих людей, продлится совсем не долго. Через каких-то пятнадцать или двадцать минут, боеприпасы закончатся и нам придется или отступить или умереть. Отступать было некуда. Умирать? Не лучший вариант.

Нужно идти вперед.

− Тогда идем в наступление!

− Вас понял. — Командир не поколебался ни на секунду, подтвердив получение команды, и дальше заговорил с отрядом. — Отряд! Слушай сюда! На счет «три» переходим в наступление! Необходимо занять пост рециркуляции в центре парка, замаскированный под скульптуру и закрепиться возле него. Старайтесь избегать роботизированных подвижных машин с турельными орудиями. Цельтесь по их сенсорам. — Он выдохнул. — И так, «три»!

Отряд рванул вперед.

Двигаясь позади своих людей, я видел как, стреляя на бегу, бойцы СОП попадали по такой шквал кинетических снарядов, что те хоть и не пробивали их броню, но накрывая словно стеной, сбивали с ног. Импровизированный плотный строй рассыпался с каждой секундой. Я видел, как сосредоточивший на себе один из членов отряда, плотный огонь, начал отступать и в итоге упал на одно колено. Видел, как его костюм, отражал, наверное, сотню пуль в минуту, извергая всеми конечностями и туловищем, что-то напоминающее пыль. По покрытому трещинами забралу побежали электрические разряды, замыкая и перегревая визуальные сенсоры.

Несколько ударов, похожих каждый на удары заостренной кирки, настигли в какой-то момент и меня. Один в плечо, один в голову, три в грудь и живот. Броня костюма неплохо компенсировала их силу, но испуг, оказался сильнее.

Потеряв на какое-то мгновение равновесие, я все же устоял на ногах, но испугавшись, резко изменил движение и прыгнул за стоящую, в паре метрах от меня, скамейку. Спрятавшись и пытаясь отдышаться, я вдруг осознал, что возможно могу умереть. Умереть, по-настоящему. Не так как на Бете. Не так как тогда, когда плавал в наполненном жидкостью каменном бассейне. Действительно умереть! И тут нет Беты с ее волшебной водой. Если меня убьют, я умру точно так же, как умирают все смертные на этой планете.

Чтобы я не умел, на чтобы способен не был, я должен был действовать иначе. По-другому. Не так, не наскоком. Я должен был очень и очень тихо уйти из сектора Верфь и просто прийти в Центр-холл. Без армии, без войны, смертей и попыток захвата. Я мог просто заставить любого охранника на этой станции, пропустить меня в любую закрытую дверь. А теперь…

Да. Я немного ошибся.

Назад пути нет. Теперь придется идти той дорогой, которая есть.

Я поднялся и стал догонять бойцов СОП. А в какой-то момент, в тот момент, когда до первой цели, обозначенной командиром, оставалось метров тридцать, на пути к которой возвышались небольшие деревца и непонятные постаменты, окруженные низенькими ограждениями, что-то прилетело. Это что-то имело источник света и в визоре, позволяющем видеть в полной темноте, этот источник света, был яркий словно Солнце.

− Граната! Справа! — Кто-то крикнул внутри моего шлема, а потом прогремел взрыв.

Точнее не прогремел, а вспыхнул. Светотепловой разряд выплеснулся лучами прямо под ногами у моих людей, к тому времени, когда отряд невольно разделился на группы по три-четыре человека.

Термическая граната их ослепила. Их и еще тех, кто был ближе. Визоры естественно не успели перестроиться к такой резкой и мощной вспышке. А еще, лучи короткого действия прожгли костюмы четырех моих бойцов, убив их практически сразу.

Но мы уже были достаточно близко, чтобы я мог видеть того, кто бросил гранату. И этот кто-то, выпрямившись практически в полный рост, словно не боясь ничего, полагая, что победа уже на их стороне, стоял возле поста рециркуляции и собирался бросить еще одну гранату.

Но вот он оборачивается и… активирует смертоносное устройство и бросает прямо в пустующий фонтан, где вместо воды сейчас прятались несколько бойцов. Пока не озарилась новая вспышка, он успевает снять с пояса еще одну термогранату и бросить ее на несколько метров вправо от себя, где за каким-то выступом, имитирующим природный камень, были другие защитники, а так же располагался один из роботов.

* * *

Спустя каких-то десять минут я, среди тумана пыли, ошметков человеческих тел, дыма выжженных полимеров, латекса, резины и человеческой плоти, разрушенных декоративных статуй и изуродованных растений, отыскал командира отряда СОП, которого, как и всех его людей, привел сюда на верную смерть.

Он стоял на коленях возле тела другого бойца, обожженного и с оплавленным на груди от разряда термогранаты, костюмом и. Командир пытался активировать делс через разбитый дисплей на рукаве. Его шлем был снят. Голова и лицо были в крови. Вместо левого уха виднелась лишь темное месиво вспоротой мягкой ткани. Ранец жизнеобеспечения дымился, а рука, на которой он пытался что-то сделать с командным дисплеем, была без кисти. Но он все же стоял и молча, тыкал в него пальцем другой целой руки. Его губы дрожали.

− Командир? — Я встал на колени перед ним и остановил его руку, конвульсивно пытающуюся активировать потухший навсегда экран.

Он поднял на меня взгляд. Один глаз заплыл, и видно его не было. Изо рта, тонкой нитью по подбородку стекала кровь.

− Господин… Вы живы. — Он сглотнул. — Мы победили?

− Да. Победили. — Я едва не кричал, пытаясь быть громче, чем стоны умирающих вокруг людей. — Ты и твои люди принесли великую жертву. Мы все будем помнить ваши имена вечно.

− Спасибо. — Он кивнул и снова принялся стучать пальцем по неработающему экрану костюма.

− Что ты делаешь? — Я снова остановил его руку.