Ладонь, расписанная хной

* * *

Ну и гадость же этот пилатес! Поднять ногу, опустить ногу, задействовать мышцы кора. Вы серьезно? Я настраивалась на легкие упражнения, правда, теперь уже не понимаю почему. Эти-то к легким отнести никак нельзя. Какие-то акробатические этюды. Одной женщине от меня дважды досталось песком в лицо, пока я делала махи ногами, и я падала на живот в каждой планке. Планка, как же. Давайте уже называть вещи своими именами: это паданка.

А еще я потеряла равновесие и влетела прямо в худосочную филейную часть моей будущей свекрови, которая, в свою очередь, врезалась в инструктора по пилатесу. В этот момент солнце как раз поднялось и осветило сцену, чтобы все могли насладиться зрелищем. В результате вся группа слегка передвинула свои коврики в сторону от меня. Очень вежливо. А я стала настоящим центром настороженного и слегка раздраженного внимания.

— …Опускаемся на четвереньки. Спина прямая, мышцы кора напряжены.

Да где этот ваш кор, который надо напрягать?

— А теперь тяните таз вверх! Поднимаем ногу, да, выше, ВЫШЕ, тянем ее к небу! Да, это так приятно! Да, так приятно!

Подождите, разве это не асана из йоги? Женщина-инструктор дышит глубоко и так истово, будто мы находимся на склоне холма, вдали от цивилизации, а не в наполненном смогом и мусором городе.

— Зоя! — шипит над моей скорченной спиной Лалит. — Выше ногу надо поднимать. Вы-ше!

Ноздри снова стали самой значимой частью его лица, учитывая, что я вижу его шипящую голову опущенной между ног.

Скажите, как удержать равновесие, стоя на одной ноге, тем более в согнутом положении? Ну все, с меня хватит! Я принимаю позу ребенка, опираясь о землю обоими коленями, ложась на них и вытягивая перед собой руки.

В застегнутом на молнию кармане штанов вибрирует телефон. Я выхватываю его так, будто от него зависит моя жизнь. Арнав! Вот кто всегда рядом, когда нужен! Я осторожно подношу экран к лицу, все еще находясь в позе ребенка.

«Ну как оно? Вы уже успели все возненавидеть?»

«Ох. Я забыла коврик. И Лалит был этому не рад».

«А он бывает чему-то рад?»

Неужели у босса не найдется хотя бы одного доброго слова о моем женихе? Ну да, Лалит требовательный, и мы всё еще учимся быть парой, но он же не безнадежен!

«Кстати, отлично подготовились к контрольной по математике, Зоя!»

«Спасибо. Удивительно, насколько сообразительными становятся дети, когда прекращают болтать и начинают слушать. Вам предстоит подготовка к химии, на следующей неделе. Удачи».

«Лучше к химии, чем к математике. Бррр».

Да, в драконовой броне обнаружилось слабое место: математика. Я все больше узнаю о своем начальнике. Например, это он кормит маленького лохматого котенка, живущего возле киоска с чаем, рядом со входом в наш офис. Сухариками, размоченными в чае, представляете? После этого несчастное существо, которое я назвала Пушком, наевшись кофеина, целых полчаса носится как безумное, чтобы потом упасть и уснуть возле нашей двери. И не подумайте, я не слежу за своим боссом. Просто каждый раз, когда я заглядываю за пыльный занавес комнаты отдыха, он беседует там с седым киоскером, а вокруг него скачет котенок.

— …А теперь ПОДНИМАЕМ эту ногу, всего на дюйм! ДЕРЖИМ! Держим на этом уровне, всего десять секунд! ВЫ СПРАВИТЕСЬ! Десять… девять… восемь…

Мать Лалита, привычная к этим адским позам, спокойно болтает со своей сестрой.

— …Торговец овощами обсчитал меня на девять рупий! Я предупредила его, что добром это для него не кончится!

— …Завтра снова встречаемся в шесть часов…

— …Зоя такая благоразумная девушка, правда?

— Эээ, да, и к тому же послушная!

— Да, Пинти, правда чудесно, что она тебя слушается? Какая невестка в наши дни так себя ведет?

Я не говорила, что мою будущую свекровь друзья зовут Пинти? Это в честь пинты. Пенджабцы умеют давать прозвища. Отца Лалита зовут Соленый, потому что он всегда все досаливает. Когда я рассказала папе, что отец Лалита каждое утро солит свои кукурузные хлопья, папины щеки обрели подозрительный зеленоватый оттенок. А меня, будущую невестку Пинти и Соленого, скорее всего, назовут Зинти. Если только не Плюшкой или еще какой-нибудь столь же милой кличкой. Кстати, у Лалита тоже есть прозвище: Лалли. И на некоторых диалектах пенджаби оно означает… пенис. Так что вот какая выйдет славная пара: Лалли и Зинти. Упаси Господь!

— А теперь ляжем на спину, — с явным удовольствие вздыхает инструктор. — Поднима-а-аем голову вместе с плечами. А теперь поднимаем ноги так, чтобы стать похожим на чашу. На чудесную чашу жизни, исполненную возможностями. А теперь возьмите себя за пальцы ног, но не отрывая поясницу от коврика. Прекрасная растяжка!

Да, растяжка была бы хороша, если бы мне не мешал выпуклый живот!

Бип!

Что Арнав прислал на этот раз?

«Вы должны это увидеть».

Я не могу смотреть видео в позе «чаша жизни», поэтому воспринимаю это как повод закончить с упражнениями. Ура! Мои ноги со стуком опускаются на песок и насыпают его в другие чаши, которые в результате становятся полны раздражения, а не мыслей об открывающихся возможностях. Я тихонько выбираюсь из центра группы и усаживаю уставшее тело на славный, крепкий камень позади занимающихся адептов.

О долгожданный отдых!

Когда я открываю сообщение, из моего телефона вырывается резкий громкий звук, напоминающий выход воздуха из пробитого колеса, и застает врасплох инструктора по пилатесу. Та замирает на середине упражнения и награждает меня гневными взглядами.

Что? Мой босс прислал мне видео, на котором у человека отходят газы во время занятия пилатесом! Кто мне это отправил, взрослый мужчина или тринадцатилетний подросток?

Мне приходится прилагать титанические усилия, чтобы прекратить смеяться. Мало того, мое хихиканье после толкотни и осыпания песком стало последней каплей терпения участников группы. Теперь они думают, что я решила сорвать им занятие. Что может быть хуже?

— Простите, пожалуйста! — обращается Лалит к инструктору и всей группе.

И смотрит на меня с таким зверским видом, что я переживаю, как бы у него не лопнул где-нибудь сосуд.

Вот незадача. Я быстро отключаю экран телефона, успевая перед этим отправить Арнаву пару плачущих от смеха смайлов.

Группа любителей пилатеса постепенно расходится. Кто-то остается на растяжку, кто-то бросается к торговцам кокосами. Те уже подготовились к нашествию оголодавших клиентов, воткнув трубочки в большие орехи и аккуратно выложив кремовую мякоть на бумажные тарелки. Стоит ли мне извиняться перед Лалитом и его матерью за фиаско на пилатесе и обещать, что в следующий раз я непременно исправлю свои ошибки? Вот только не пойму, какие ошибки я буду исправлять и над чем работать? Над своей физической формой или над тем, чтобы им понравиться?

«Ну как там ваши новые утренние развлечения? Энергия еще не бьет ключом?»

«Роскошно. Я врезалась в филейную часть будущей свекрови».

«С ума сойти. Еще нет и семи утра, а вы уже надираете задницы!»

«Вот этого не надо! Кстати, нам надо что-то делать с кровожадностью Чоту, прекращать ее подкармливать. Никаких больше „Сумерек“!»

«Не вижу ничего плохого в старой доброй вампирской саге».

«Ему нужно расширить кругозор и почитать что-нибудь другое. Вы не могли бы взять для него „Над пропастью во ржи“ в книжном внизу, когда поедете в офис?»

«Возьму. Вот только ему не понравится. А мы узнаем об этом по пересоленной, недосоленной и переперченной еде в столовой. Считайте, что предупреждены. Предсмертные пожелания будут?»

«Ему необязательно должна нравиться книга, он просто должен ее прочитать. И вообще я умру не от руки Чоту, а от пилатеса».

Пока я печатаю ответ, телефон начинает звонить. Это Аиша! Наконец-то! Я давно писала ей и оставляла голосовые сообщения, но она была так занята своей новой семейной жизнью, что мы не говорили со дня моей помолвки, то есть уже полтора месяца.

— Ашу! Где ты пропадала? — Я поудобнее устраиваюсь на камне, предвкушая долгий и интересный разговор с кузиной и лучшей подругой, пусть даже в семь утра.

Правда, длительность разговора зависит от того, сколько времени мне даст будущая свекровь, перед тем как заново завладеть моим вниманием. Пока она болтает со своей сестрой. Они потягивают сок из больших кокосов чуть поодаль от меня. Лалит, поглощенный своим телефоном, нервно прогуливается вдоль прибоя. Прогуливается? После пилатеса? Да он ненормальный! Я хочу сказать, какой выносливый молодой человек.

— Как поживаешь, милая? — спрашивает Аиша тихо даже по ее меркам.

— Что с тобой? У тебя странный голос.

— Все в порядке. Просто я уже давно проснулась и решила тебе позвонить, пока не началась дневная суматоха. Как у вас дела с Лалитом? Нравится ли тебе быть невестой? Правда здорово? — спрашивает она на полном серьезе, без шутки или улыбки в голосе.

Нравится ли мне быть невестой? Как сказать… Если не считать того, что пилатес — это явно не мое, забытый, но возвращенный кошелек вместе с ковриком для йоги — подходящий повод для скандала, а отношения, оказывается, могут вызывать столько боли и злости, то у нас все в порядке. А еще мой жених «встречался» с моей кузиной Таней, но передумал на ней жениться. Я не ревную, но жутко злюсь из-за того, что Таня имеет какое-то отношение к нам с Лалитом. Вдобавок он сохнет по своей фигуристой бывшей.

Лалит бережет свой телефон как зеницу ока. С одной стороны, раз уж я его невеста, мне хочется выяснить, не с ней ли он ведет переписку и созванивается. Но с другой — в этой истории странным образом оказался замешан мой начальник, который будит во мне глупые чувства, неуместные в жизни обрученной девушки. Поэтому я отвечаю самым счастливым голосом:

— Хорошо, все хорошо. У нас с Лалитом все замечательно. А быть невестой мне очень нравится, это просто чудесно.

Родных можно обмануть, если хорошенько постараться.

Группа любителей пилатеса заканчивает с перекусом и постепенно расходится по пляжу. Мать Лалита смотрит на меня так, словно собирается подойти, но я машу ей рукой, показывая на телефон.

— Ашу, — торопливо спрашиваю я, — скажи, ты никогда не сомневалась в своих решениях? Хотя бы иногда?

— О чем ты?

— Например, насчет Варуна, когда вы обменялись кольцами? Ты никогда не задумывалась, правильно ли поступила? Или того ли человека выбрала? Ты такой жизни для себя хотела?

Она недолго молчит, потом вздыхает:

— Нет, не сомневалась. — У нее такой голос, будто она сейчас расплачется. — Сомнений не было. Только сожаления.

Меня пронзил острый укол страха. Остается только надеяться, что у нее все в порядке. Правда, непонятно, что именно может пойти не так. Неужели она волнуется из-за Варуна? Он любит ее, и они хорошо ладят. Господи, только бы у нее все было хорошо!

— Аиша, — я использую ее полное имя только в серьезных разговорах, — что ты недоговариваешь?

— Да ничего. Ничего, правда. Не обращай внимания. Лучше скажи, ты забрала то сари, которое присмотрела Шейла Бу на рынке возле твоего офиса?

— Да, вчера вечером. Кстати о Шейле Бу. Она меня немного беспокоит. У нее что, астма? Последнее время она задыхается при самой маленькой нагрузке.