Темная сторона Мечты

Глава 5

Даже если весь день ждешь звонка, делая вид, что занят чем‑то очень нужным и важным, телефон на столе все равно задребезжит неожиданно и в самый неподходящий момент.

Прошла неделя после возвращения из Крыма. Алина тоже вернулась, но на работу еще не вышла. Позвонить ей домой Андрей не мог. Поэтому, когда раздался звонок, мгновенно вылетел из кухни и с нетерпением схватил трубку. Но это была не она.

— И куда ты пропал? Неделю пытаюсь до тебя дозвониться, — Андрей услышал в голосе Инги хорошо знакомые повелительные интонации, и ему сразу стало скучно. — Только не говори, что потерял мой номер и поэтому не звонишь.

— Заработался. На работе завал. Но думаю о тебе каждый день, — он попытался смягчить свои слова. — Ты мне даже снишься. Вот сегодня приснилось, будто ты подстриглась под мальчика и стала совсем юной.

— Ты мне зубы не заговаривай. Врешь, конечно, но я сделаю вид, что верю. Что еще остается забытой женщине? — Инга сразу почувствовала, что ее звонок не вызвал привычного восторга. — Не хочешь сегодня встретиться? — спросила она и сама удивилась тому, с каким волнением ждет ответа.

— Я бы с радостью, но сейчас никак… Некогда, — Андрею совсем не хотелось ничего выдумывать, а хотелось побыстрее закончить разговор.

— По голосу чувствую, что предложение, которое я тебе сделала в нашу прошлую встречу, тебе не понравилось.

— Ты о чем? А, о бизнесе? Нет. Никудышный я предприниматель.

— Но я тебе не только это предлагала, — напомнила Инга, сама не ожидая от себя такой настойчивости. — Про главное ты почему‑то забыл.

— А что было главным?

— Вроде как я сделала тебе предложение пойти со мной под венец.

— Ах, ты про это… — протянул Андрей. — Я подумал, ты шутишь.

— Нет. Не шучу. Ты же знаешь, я девушка серьезная и словами не разбрасываюсь.

Инга опять говорила в повелительном тоне, да еще с нотками обиды.

— Извини. Значит, я не понял.

— Просто «извини»? А где ответ?

— Ну, Инга, прекрати, — Андрей попробовал рассмеяться и превратить все в шутку. — Мы же просто друзья.

— Ты со всеми друзьями сексом занимаешься?

Андрей чувствовал себя виноватым, но не настолько, чтобы оправдываться.

— Мне кажется, ты хотела этого не меньше, чем я, — сухо ответил он.

— Ну это же хорошо, когда хотят оба. Разве не в этом смысл? — Инга вспомнила, в чем главное оружие женщины и голос ее стал мягким и нежным.

— Наверное, поэтому ничего подобного я никогда раньше не испытывала, — добавила она тихо.

— Это замечательно, но ты же сама сказала, что любовь — это глупость. А отношения надо строить на точном расчете.

— Мало ли что я сказала. Не могла же я броситься к тебе на шею с криком: Андрей, жить без тебя не могу!.. Я все‑таки женщина.

— Мы знакомы десять лет. За это время можно было что‑то придумать, чтобы я догадался.

— Десять лет назад ты убежал от меня прямо из постели. Ты, вообще, представляешь, какая это травма для любой юной девушки?

— Ты не любая…

— Если бы ты знал про меня больше, — прервала его Инга. — Мне всегда с парнями не везло.

— Это ты сама себе напридумывала, — попытался успокоить ее Андрей. Долго преследовавшее его желание что‑то доказать Инге прошло. Как всегда, когда после больших усилий добиваешься того, что было не очень‑то и нужным, в душе появляется не восторг и гордость, а грусть и пустота. — Ты умная, красивая, целеустремленная. А я? Мне больше нравится покой. Разные мы, — будто успокаивая капризного чужого ребенка, добавил Андрей.

— То есть для секса я тебе подхожу, а для серьезных отношений «мы разные»? Тебе не кажется что это… как бы помягче… не порядочно?

— Знаю. Извини, я поступил не очень хорошо. Но что теперь об этом? Надеюсь, это были не самые плохие минуты в твоей жизни.

— Мне кажется, ты просто боишься, что жена окажется умнее тебя и с хорошими амбициями, — уже не сдерживая злости, выкрикнула в трубку Инга, — а ты не сможешь ей соответствовать. Ну ищи ту, кто будет изображать из себя дурочку или будет дурочкой на самом деле. Я тебя поняла. Прощай.

В трубке раздались короткие гудки. Он вздохнул с облегчением и понял, что Инга совсем не такая, как он думал раньше. Не такая сильная, не такая независимая. Но это было уже не важно.

Больше всего Андрей сейчас хотел вернуться на скамейку в Алупку и сказать то, что должен был тогда сказать. Он опять вернулся к тому незаконченному разговору.

«А что я мог сказать? Теперь все запуталось еще больше. Самым простым вариантом, как ни странно, было сказать Алине, что готов жениться. Наверное, так и надо сделать. Лучше, конечно, было бы сказать это раньше. До ее признания… Теперь это выглядит, будто он делает ей одолжение или соглашается, потому что деваться некуда. Но уж лучше так. Хотя он даже точно не знает, от кого она беременна… И нужно ли ей его предложение…»

Андрей включил телевизор. На первом канале симпатичная девушка‑репортер расспрашивала гуляющих по Арбату людей, как они относятся к заключению нового союзного договора. Граждане, не понимая о чем она, молча улыбались в ответ. На втором канале продолжала свой бесконечный путь к счастью героиня мексиканского сериала «Богатые тоже плачут». На следующем в веселом мультике про селезня‑миллиардера Скруджа Макдака его племянники утята учились зарабатывать первоначальный капитал.

Сидеть и дальше у телефона в ожидании звонка он больше не мог. Поэтому побросал в сумку необходимые вещи, достал с антресолей удочки и поехал на вокзал.

Добираться до заветного места нужно было три часа на пригородной электричке, а потом еще час пешком через поле и лес.

На одной из станций в вагон зашли два подвыпивших приятеля и сели напротив Андрея.

— Дружище, ты что такой хмурый? Накатишь с нами? — спросил веселый рыжий парень в помятой клетчатой рубашке и в черных спортивных штанах.

— Да наговаривают на русского человека, будто он вечно хмур, — вступился за Андрея второй, чуть постарше, с колючими серыми глазами, которые казались огромными из‑за толстых стекол в очках с большими диоптриями. — Не хмур он, а задумчив. Потому что каждую минуту о непримиримых социальных противоречиях думает. Из‑за этого дуракам и кажется, что он угрюм и мрачен, — мужичок отечески похлопал Андрея по колену рукой с синими перстнями на пальцах. — Выпей, брат, отпустит.

— Нет, ребята. Спасибо. Здесь начну — до озера не доеду. На рыбалку собрался.

— А как же ты один? Не боишься? — удивился молодой.

— Это да, — поддержал очкарик, — одному на рыбалку нельзя. Компания нужна обязательно. И бабы. А один… С ума сойдешь. Мысли весь мозг выгрызут. Можно, глядя на поплавок, так задуматься, что хоть бросай удочку и топись прямо в этом озере.

— Не сойду, — улыбнулся Андрей. — Там такие земляничные поляны… — мечтательно произнес он.

— Но в августе нет земляники! — удивленно возразил рыжий парень

— Да мне сами ягоды и не нужны. Главное, чтобы настроение в душе земляничное было.

Андрей был единственным, кто вышел из электрички на этой всеми забытой станции, одиноко грустящей между полем с пожелтевшей рожью с одной стороны железной дороги и зеленой рощей с другой. Когда поезд отошел, он почувствовал, что оказался в другом мире, который всегда был где‑то рядом с ним, но, наверное, в каком‑то другом измерении.

Просыпаясь по заведенному на одно и тоже время будильнику, день за днем совершая одни и те же почти ритуальные поступки, встречаясь с людьми, ведущими такой же, как и ты, образ жизни, забываешь, что кроме пыльной конторы, забитого усталыми пассажирами метро и пятничных пьяных споров на прокуренных кухнях, существует вот этот мир: пугающий и одновременно очаровывающий городского жителя бескрайними просторами лугов и полей, густыми лесами, быстрыми реками, закатами в полнеба. Того же самого неба и того же самого солнца, про которое в городе почти забываешь, а если и видишь иногда сквозь просветы серых бетонных коробок, то воспринимаешь лишь как причину бесконечных дождей или нестерпимой жары.

Андрей сто лет не был на рыбалке. Когда‑то давно он нашел это волшебное место, где было все, о чем мечтаешь в детстве. Место, где извилистая лесная река впадает в большое озеро. Сюда он во время бесконечных летних каникул, не сказав родителям, сбегал с приятелями в солнечные погожие дни.

Здесь можно было сколько хочешь загорать на горячем песчаном берегу, купаться в прозрачной воде, объедаться лесными ягодами, которые, конечно, во много раз вкуснее маминой огородной клубники и смородины. А еще можно перебраться по бревну через речку на другой берег в темный вековой ельник, где за поваленными в лесной чаще деревьями с вырванными из черной земли корнями, похожими на сказочных животных, всегда ждет что‑то новое и неизвестное.

От платформы дорога вела через поле на небольшой холм. Между ржаных, уже созревших колосков, кое‑где попадались красивые сорняки: васильки, колокольчики и ромашки. Тропинка поднималась вверх незаметно, и идти можно было почти без усилий. То и дело на дорогу выскакивали чибисы с белыми грудками и смешными хохолками. Дождавшись Андрея, они улетали в сторону с пронзительными жалобными криками, наверное, пытаясь отвести посторонних от своего потомства. Один раз почти прямо из‑под ног в густую рожь сорвался выводок куропаток. За испуганной мамашей послушно улепетывали уже крупные птенцы. Зависнув высоко в небе, заливался трелями одинокий жаворонок. Вокруг громко стрекотали кузнечики, и с шумом проносились стрекозы и какие‑то жуки.

На холме у завалившейся набок серой деревянной церкви Андрей остановился. Но не потому, что устал. Отсюда с высоты открывался самый красивый вид, который он когда‑либо видел.

Через бескрайнее поле, сверкая плавными изгибами и песчаными, разогретыми солнцем обрывами, над которыми кружили ласточки, к невидимому озеру лениво текла река. Ближе к железной дороге поле пересекали уходящие за горизонт ровные зеленые линии лесозащитных посадок. Кое‑где сохранились редкие березовые рощи. В них он когда‑то собирал грибы и сушил на кухне на веревках, развешанных рядами над газовой плитой.

От ощущения, что ты являешься частью этого мира, у Андрея перехватило дыхание. Он несколько раз сглотнул и, чтобы не совсем раскиснуть от впечатлений, отвернулся и, глядя себе под ноги, стал быстро спускаться в сторону, где внизу холма начинался лес.

Через несколько минут он дошел до светлой березовой рощи. Дорога то выходила к реке, то опять пряталась между деревьями.

У излучины березы кончались. Здесь им на смену выстроились высокие, как мачты фрегатов из детских книжек, золотистые сосны. Предчувствуя встречу, Андрей улыбнулся и ускорил шаг. Скоро он оказался на краю высокого обрыва. Внизу, подмигивая солнечными бликами, сверкала река.

Быстро скинув одежду, он по появившейся еще в детстве традиции, не раздумывая, понесся вниз. Через несколько мгновений, когда остановиться на крутом склоне было уже невозможно, он, подняв миллионы брызг, с диким криком счастливого человека влетел в ласковую прозрачную воду.

Накупавшись, будто откладывая на потом самый вкусный кусок торта, Андрей посмотрел вниз по течению, где на воде лежали давно уже упавшие с высокого берега деревья. Он знал: там, в глубоком омуте, прячутся огромные язи, сомы и налимы.