Она и он. Бои без правил (Сборник рассказов)

За ВДВ!

Вот часто люди на свое руководство жалуются: то скучное, то слишком нервное, то скупое, то злобное. Мне с руководителями повезло так, что даже самой себе завидно. Люди они неординарные, поэтому с ними много интересного происходит.

Расскажу вам одну историю, которая случилась с моим шефом несколько лет назад. Из-за хронического заболевания вынужден он раз в год на продолжительное время ложиться в больницу. Больница строгая: телевизора и прочих увеселительных мероприятий не предусматривалось, посещение родственников и коллег – в строго определенное время, курение – на лестнице. Борис Абрамович через несколько дней затосковал. Жена, как положено, навестила его с вечера, передала новости и передачу с продовольствием, анекдоты травились в палате по десятому кругу, за окном смеркалось. Сердце Бориса Абрамовича требовало свободы.

… Одиннадцать часов вечера, Наталья Николаевна смотрела увлекательный фильм. Дверь открылась, и пред ней появился радостный Борис Абрамович. На сильное удивление супруги он ответил, что отпросился из больницы: мол, пошли навстречу его горячему желанию побыть с любимой женщиной.

К удивлению Натальи Николаевны, муж оказался несколько ободран и в синяках по сравнению с его состоянием несколько часов назад. Всё выяснилось через полчаса: из клиники позвонили и вкрадчиво поинтересовались: а не дома ли её супруг? Оказывается, шеф договорился с товарищами по палате о помощи в побеге. Сплели несколько простыней, по ним он спустился на дерево, а оттуда – на землю. Не зря в молодости Борис Абрамович служил в ВДВ.

На следующий день он вернулся в больницу.

Гипербабка

По моему мнению, бабушка все же должна быть дородной, степенной и мирной по отношению к посторонним людям. Эта же старушка сразу показалась мне не такой, как надо. Она была маленькая, щупленькая и настолько целеустремленная, что всем телом стремилась куда-то вперед.

Она вбежала в вестибюль больницы, где столпилось много родителей в очередь на комиссию, и попыталась прорваться в кабинет.

– У меня назначено, – помахала она перед нами направлением.

– У всех назначено, – откликнулась очередь.

– Да? – удивилась старушка. – И у всех с часу до двух?

Очередь согласно кивнула.

Бабушке пришлось встать последней. Но без дела ей было скучно, поэтому она рванула на охрану, чтобы узнать, на какое число сегодня записывают на комиссию.

– Вот вы когда записывались? – спросила она у меня, вернувшись от охранника.

– Не помню, – честно призналась я. – Месяц назад, наверное.

– Вот! – старушка торжествующе подняла палец. – И мы. А они сегодня записывают на восемнадцатое. Представляете?

– А вы месяц уточняли? Может, они на восемнадцатое декабря записывают? – предположила я.

Старушка сбегала к охранникам и вернулась обратно. Стоять ей надоело, поэтому она согнала молодую женщину, хотя рядом было свободное место. Сев рядом с намеченной жертвой, она принялась терзать ее вопросами. Жертвой оказалась не совсем еще старушка, но явно чья-то бабушка. Быть жертвой ей не понравилось, и она сбежала. Через пять минут освободилось место с другой стороны от активной старушки. Совсем недолго помолчав, она вновь обратилась ко мне:

– А вы с чем здесь?

Мне не хотелось делиться с незнакомым человеком диагнозом сына, поэтому я миролюбиво ответила:

– Ничего страшного.

– А мы с грыжей. Надо внучке грыжу удалять. Я вот думаю: не рано ли?

Я заметила, что грыжу лучше удалять раньше, на что мне была поведана история какой-то девочки, у которой в раннем детстве была грыжа. Но мать решила не оперировать ребенка, и потом эта девочка выросла и даже вышла замуж и родила троих детей.

– А еще у нас аденоиды, – добавила старушка.

Я заметила, что все же пусть она решает вопросы с операцией с врачом, я в этих вопросах некомпетентна. Но моему старшему сыну грыжесечение сделали в два с половиной года.

– А сейчас-то вы с чем? – не унималась бабушка.

– А можно я не буду вам говорить? – начала я раздражаться.

– У вас мальчик или девочка? – перевела разговор бабулька.

– Два мальчика.

– А-а-а! Так у вас, значит, у второго мальчика грыжа, – бабушка была довольна, словно решив сложнейший кроссворд.

– Тьфу-тьфу-тьфу. Нет, – резко среагировала я. – Извините, но неужели вы не понимаете, что задаете нетактичные вопросы? Я не буду вам отвечать.

Старушка обиделась и молчала целых пять минут. По прошествии она снова повернулась ко мне и умоляюще произнесла:

– А почему вы не хотите говорить?

Чтобы не оскорблять глубоко пожилого человека предложением сходить далеко и без продуктов, я сбежала тоже. Старушка решила не печалиться, а поискать новые способы убивания времени. Она стала кидаться к каждому вышедшему из кабинета, чтобы узнать, на какое число назначена операция. При этом она пыталась заглянуть в листок с направлением на операцию.

– У вас на какое назначено? – метнулась она к супружеской паре.

– На февраль.

– А у вас? – интересовалась она у молодой женщины.

– На двадцать третье.

– Февраля?

– Ноября, – удивленно ответила женщина.

– А почему на разные месяцы? – возмущалась бабушка.

Очередь начала нервно хихикать.

– Представляете, а ведь кто-то с ней живет, – заметила я.

И все как-то сразу перестали смеяться.

Нет, все ж таки бабушка должна быть дородной и неспешной. А еще печь пироги.

Искусство в массы!

Вечер, Москва, метро. Народу в вагоне до состояния сплюснутых бутербродов. Молодой человек решительно рассекает толпу. Встав посреди вагона, он начинает декламировать стихи. Стихи доморощенные, написанные самим юношей. Я восхитилась: так трудно внедрить своё искусство в массы, про выпуск книги совсем умолчу, а этот парень – такой настойчивый и решительный, снизошёл до народа.

В содержании опуса говорилось о различных достоинствах и добродетелях молодой девушки. Поэт не скупился на слова и строки. Жаль только, что ко мне это явно не относилось. Окружающие мужчины начали язвительно комментировать бойкого юношу. Наверное, их жизненный опыт разительно отличался от опыта поэта. Но молодого человека трудно было сбить с толка:

– Граждане пассажиры, – обратился он к толпе, – так трудно в наше время служить искусству! Чтобы писать стихи, у меня совсем нет времени на работу. Не дайте погибнуть таланту, помогите, кто сколько может.

Толпа захихикала. Юноша надавил:

– И имейте в виду, что я мог бы стихи читать и дольше! Оцените мою скромность.

Люди расчувствовались, а может, испугались повторного прослушивания стихов. В руки молодого дарования посыпались десятки. Молодой человек прослезился:

– Огромное спасибо, люди. Можно, я вам в благодарность ещё стихи свои почитаю?

20.02.2008г.