Главный герой. Сборник рассказов

За околицей детства

Юрка слез со скрипучей железной кровати. Поправил в шкафу кремовые льняные брюки и джинсовую рубашку — мамин подарок. Сегодня вечером он наконец-то их наденет. Юрка умылся, натянул треники и, борясь на ходу с футболкой, прошлёпал босиком в сени. Там на низенькой скамейке лежал рубль, прижатый пустой трёхлитровой банкой. Юрка сунул ноги в бабушкины резиновые чуньки и потопал на улицу, подхватив банку и деньги.

Обойдя несколько огородов, он подкрался к дому, окружённому кустами сирени. Привстал на цыпочки и постучал в окно:

— Коляныч, — шёпотом позвал Юрка.

За отворившейся со скрипом и дребезгом створкой появилась белобрысая заспанная физиономия:

— Юрец, опять ты? Сходи сам, чё я? Барбарисовна спрашивала, чё ты сам не ходишь?

— Колян, бабушка сегодня шаньги печёт, я тебя три принесу. Нет, хочешь, четыре?

Колька скуксился.

— Пять? — обречённо уточнил Юрка.

— Да не надо мне… Давай банку, — Колька вылез в окно.

Минут через десять он вернулся с молоком:

— На, держи.

Юрка поблагодарил.

— Юрец, вечером собираемся на затоне, придёшь? — Колька щурился на солнце. — Или опять нет?

Юрка пожал плечами:

— Приду, может.

— Приходи. Мне без тебя скучно, — Колька пнул камень. — Я у деда сигарет натырил. Картохи спечём. Дашку проводим.

— Дашку? — насторожился Юрка.

— Внучку Барбарисовны. Завтра уезжает. Да ты её не знаешь. Она ж на неделю всего приехала, а ты с нами не ходил. Ладно, Юрец, приходи вечером. — Колька махнул рукой и полез в окно.

Дома Юрка достал брюки и рубашку. Теперь стыдно не будет. Но к вечеру засомневался. Все ж поймут! Он будто в уме монетку подбрасывал: идти — не идти. Но сам же не давал ей упасть, а подбрасывал снова и снова. Вошла бабушка:

— Куда эт наряжаешься-то? Жениться никак собрался?

— Не, ба, я с ребятами на затон.

— До утра, что ль?

Юрка кивнул. Бабушка покачала головой и, вздыхая, поковыляла на кухню.

Притворив дверь, Юрка обстоятельно переоделся. Расстёгивал и застёгивал верхнюю пуговицу, расправлял рубаху под брюками, поправлял ремень.

Дверная ручка показалась Юрке необычно холодной. Он постоял, держась за неё, потом выключил свет и сел на кровать. В голове снова полетела безответная монетка. Юрка несколько раз подходил к двери, но выйти так и не решился. Через окно он видел светящуюся точку — костёр на затоне. Сейчас там Даша. Даша. Сколько раз он повторил её имя? Юрка решил твёрдо: завтра он с ней поговорит. Он никак не может позволить ей уехать просто так. Ну и что, что она на год его старше? Ну и что, что ей уже четырнадцать? Утром, пораньше, он спрячется в малине у дома Барбарисовны. Даша рано или поздно выйдет, и Юрка ей откроется. Он раз за разом прокручивал план. Повторял и повторял одни и те же слова. Пока не заснул.

Когда Юрка открыл глаза, светало. На часах — начало шестого. «Скоро Барбарисовна на утреннюю дойку пойдёт, надо успеть проскочить», — Юрка приоткрыл дверь и, стараясь не скрипеть половицами, прошмыгнул в сени, а оттуда на улицу. Пока он добежал, брюки пропитались росой. Приходилось то и дело их подтягивать.

Юрка вспомнил, что и тогда поутру сел зябкий туман. Барбарисовна замешкалась с подойником и пока переливала молоко, из-за тюлевой завеси в сени вышла девочка. Ростом чуть повыше Юрки. Платье в продольную полоску без рукавов. Распущенные волнистые волосы до пояса. Пахло от неё сеном, земляникой и сдобой. Она ела ватрушку. Юрка покраснел. Когда в школе они с пацанами говорили о девчонках, он именно такую себе представлял.

— Хочешь? — девочка приготовилась отломить румяный край булки.

— М-э а-а… — промычал Юрка, во рту пересохло.

— Тебя как звать? — девочка облизала измазанный творогом палец.

— Юрок, — с готовностью ответил Юрка, — Юра, Юрий.

— А меня Даша, — сказала она и ушла в дом.

Как пришёл домой в обнимку с банкой молока, Юрка не помнил.

— Отпусти бутылёк-то, — улыбалась бабушка. — Ты, чё ли, русалку увидал?

— Нет, — встрепенулся Юрка. — Ба, тебе перекопать ничего не надо? Может, прибить чего?

Бабушка обеспокоилась:

— Не заболел ты, Юрок, а?

За полдня в огороде аппетита Юрка не наработал. Сидел, смотрел, как стекает с ложки грибной суп. Только два стакана компота выпил.

— Наотдыхался уже, видать, — вздыхала бабушка. — Пора к родителям.

Вечером Юрка, как обычно, отправился в лес. Оттуда уже, под дружный гогот его друзей, доносились взрывы петард. Юрка побежал напрямик. Спустился в овраг, перемахнул через ручей и, поднимаясь с другой стороны, услышал смех. Обернулся и разглядел девчонок из своей компании. И Дашу среди них. Юрка спустился назад к ручью. Стоя под ивами, оглядел грязные треники и линялую рваную футболку, провёл рукой по нерасчёсанным сальным волосам… Домой!

— Ба, горячая вода есть? — крикнул Юрка.

Не дожидаясь ответа, он заперся в душе. День выдался пасмурный: вода не нагрелась. Юрка кряхтел, поскуливал под холодной струёй, но мылился и тёрся мочалкой.

— Глянь, губы синие! — ахнула бабушка, кутая его в банное махровое полотенце.

Юрка долго не мог унять дрожь. Вытерся наспех. Вся одежда выглядела старой и противной. Юрка выбрал более-менее приличные штаны и футболку. Подстриг ногти. Пока бабушка не видела, притащил в комнату гладильную доску и утюг.

Как правильно гладить льняные вещи, Юрка не знал. После второго же прикосновения утюга на брючине засияло жёлто-коричневое пятно. Юрка сел на корточки и обхватил голову руками.

Постепенно паника отступила. Юрка вспомнил, что когда брюки только купили, вместе с этикеткой, болтался запасной кусок ткани. Его вполне хватило бы на заплату. Но бабушке же не скажешь! Она опять догадается про русалку.

Ни назавтра, ни через день, ни через два Юрка в лес к ребятам не пошёл. Учился шить.

…

Ещё издали Юрка разглядел машину, отъезжавшую от дома Барбарисовны. И сама она стояла у ворот и махала вслед. У Юрки забилось сердце:

— Варвара Борисовна, а где Даша? — Может, он ошибся, не понял.

— Так уехала. Вон машина-то. А ты чего за молоком не ходишь, Юрок?

Юрка не ответил. Он бежал пока не выбился из сил. Машина уже скрылась за перелеском, а он всё бежал и кричал: «Даша! Я тебя не люблю! Не люблю!»