Рыжик на обочине

6

— Как тебе Лили? — спросила Ада. Она позвонила как раз посреди завтрака, так вышло. Проснувшись среди ночи от упорного стука дождевых капель по мертвым листьям под окном, Майка выключил радиобудильник и позволил себе поспать подольше и пропустить утреннюю пробежку. Теперь ему пришлось отложить кусок бекона и вытереть пальцы, прежде чем он смог взять трубку.

— Мне кажется, она довольно приятная, — сказал он. — Но замуж ей, как по мне, малость рановато.

— Ей двадцать один, — сказала Ада. — Я была моложе, когда выходила замуж. Но я понимаю, о чем ты. Она немножко… наивная или что-то в этом роде. И как Джой собирается содержать семью? Сейчас-то у нее есть работа, но на днях она рассказывала свой сон: она пыталась запихать близнецов в автокресло для одного младенца, а всем известно: если тебе снятся младенцы, значит, ты хочешь своего.

— Если снится младенец, значит, ты хочешь своего?

— Сигнал от подсознания: ты готов к новому этапу жизни.

— Ладно, — сказал Майка, подумав. — Но ты уже сколько лет твердишь, мол, пора бы Джою вести себя в соответствии со своим возрастом. Может быть, это послужит для него стимулом.

— Может быть. — В голосе Ады прозвучало сомнение. Потом она добавила: — Церемонию проведет преподобный Лоури, я тебе говорила? Наш пастор из «Столпа баптистов». Семья Лили не воцерковлена, а он сказал, что будет счастлив обвенчать молодых. Вчера вечером он заезжал к нам, обсуждали обеты. — Она засмеялась. — Он спросил Джоя: «Ты ее любишь?» Джой подумал и ответил: «Да, иногда».

— Иногда! — эхом откликнулся Майка.

— Ох, — выдохнула Ада, — в общем, думаю, это лучшее, на что может надеяться большинство супругов. Кстати, тебе помощник не нужен по технической части — наверное, нет?

— Да я и сам-то почти не нужен, — сказал Майка. — Ты о ком?

— Ну, я думала про Джоя.

На такое, по мнению Майки, не стоило даже отвечать.

— Кстати говоря, мне как раз пора заняться делом, — сообщил он, и Ада ответила:

— Да, конечно, не стану тебя задерживать.

Он положил телефон и взял еще кусок бекона.

В половине одиннадцатого он вышел открыть дверь плотнику — некоему Генри Беллу, который специализировался на забивании всех отверстий, в какие могли пролезть грызуны. Это был долговязый рыжебородый парень, на вид ровесник Майки. Он приходил и раньше (мыши стали на редкость изобретательны) и поприветствовал Майку застенчивой улыбкой и вопросом:

— Как дела, приятель?

— Нормалек дела, — ответил Майка, проводя его внутрь.

Дождь стих, но Генри тщательно вытер рабочие ботинки о коврик у входной двери.

— Неужто маленькие негодники снова пробрались в бойлерную? — спросил он.

— Нет, там пока все в порядке, насколько могу судить. Теперь квартира 1В. Квартиросъемщица утверждает, что они в кухне.

— Дератизатора вызывали?

— Был человек. Велел передать вам, что нашел помет за холодильником.

Генри прошел следом за Майкой через холл, инструменты позвякивали у него в чемоданчике. Майка позвонил в дверь Иоланды.

Она открыла в купальном халате, или как это называется — цветное одеяние до пола, с длинной молнией спереди.

— Доброе утро, — сказала она Генри. — Вы мышеборец!

— Именно так, — ответил Генри.

— Не ожидала, что вы такой высокий.

Генри обернулся к Майке, бросил на него бесстрастный взгляд.

— Он проверит за холодильником, — сказал Майка Йоланде. — Предположительно, там находится штаб вражеских сил.

— И плиту, — добавил Генри. — У вас плита газовая или электрическая? — спросил он Йоланду.

— Газовая, вообще-то, — сказала она, убирая выбившуюся прядь волос за ухо.

— Значит, могут проникнуть там, где газовая труба проходит через стену, — сказал Генри и направился в кухню, а они последовали за ним по пятам.

Генри поставил чемодан с инструментами на пороге кухни и, наклонившись, вытащил из него длинный тяжелый фонарь. Майка и Иоланда, которым он не позволил пройти, остались в коридоре, откуда наблюдали, как Генри совершает обход по периметру кухни, подсвечивая фонариком плинтус.

— Вчера вечером я смотрела телевизор и передо мной пробежала мышь, — сказала Йоланда. — Я не из тех, кто визжит и запрыгивает на стул, но напугалась изрядно, можете мне поверить. Знаете, как что-то вдруг внезапно начинает двигаться, а ты вовсе этого не ожидаешь? Когда лишь краешком глаза видишь, как оно промелькнуло. Ты такая: «Ой», и сердце стучит, и волосы на затылке встают дыбом.

— Это атавизм, — кинул через плечо Генри.

— То есть?

— Рефлекс, оставшийся от тех времен, когда мы жили в пещерах.

Генри закончил обход кухни и вернулся к двери. Они оба отступили, пропуская его в коридор. Генри двинулся дальше, светя фонариком.

— Не знаете, он женат? — шепнула Йоланда Майке.

— Понятия не имею.

— Хм, — сказала она. И задумчиво посмотрела вслед Генри.

— Иоланда, — заговорил Майка, — можно задать личный вопрос?

Она просияла и обернулась к нему.

— Наконец-то! — сказала она. — Я думала, до этого никогда не дойдет.

— Все эти свидания в интернете и тому подобное. Ужины с незнакомыми людьми. Вас не тянет махнуть на все это рукой? В смысле, вам не надоело? Почему вы продолжаете кого-то искать?

Она не обиделась, хотя вполне могла бы.

— Наверное, я плохо усваиваю уроки, — сказала она с легким смешком, а потом более серьезно добавила: — Думаю, я делаю это ради предварительного этапа.

— Предварительного?

— Ради того момента, когда я планирую, что надеть, и наношу макияж, надеясь, что в этот раз у нас, может, что-то да получится. А когда опять ничего не получается, я говорю себе: по крайней мере, эта часть доставила мне удовольствие. Эта часть имела какой-то смысл. Нужно собраться и двигаться дальше, вот что я себе говорю.

— Да, но как насчет того, чтобы учиться на собственном опыте? Не попадать всякий раз в одну и ту же ситуацию?

— Сдаться и притвориться мертвой, вот вы что предлагаете, — парировала она.

Он понял, что в этом споре никто из них не победит.

Генри, очевидно, закончил осмотр. Он вернулся из коридора и наклонился, укладывая фонарь в чемодан.

— Похоже, вход у них действительно за плитой, — сообщил он, выпрямляясь. — Я набью металлические листы за… Кстати, я видел, ваш дератизатор поставил ловушки с арахисовым маслом.

— Это неправильно? — спросила Йоланда, с энтузиазмом заглядывая ему в лицо.

— Ну, лично я предпочитаю тахини.

— Тахини!

— И чуть присыпать сверху кунжутным семенем.

— Кунжутным семенем! Я думала, что тахини и есть кунжут.

— Это мое личное мнение.

— Да, конечно. И это так разумно! — Йоланда уже почти пела.

Генри глянул на нее благосклонно.

— Другие жильцы не жалуются? — спросил он Майку.

— Пока нет, — сказал Майка. — Разумеется, жалобы посыплются, как только вы тут закончите и уйдете.

Генри философски кивнул.

— Ладно, оставлю вас делать свое дело, — сказал Майка. — Счет, как обычно, на мое имя.

— Непременно, — сказал Генри и склонился над чемоданчиком с инструментами.

Майке пришлось самому закрывать за собой дверь. Йоланда, кажется, не заметила его ухода.

На ланч он порубил остатки курицы гриль, нарезал сельдерей, добавил майонез и каперсы (он считал нужным раз в неделю, ближе к выходным, разгружать холодильник). Выкладывая каперсы, припомнил историю, которую ему однажды рассказала Кэсс. Она принесла на пикник с четвертым классом тунцовый салат с каперсами. «Мисс, — сказал ей один мальчик, — мне очень нравятся капризики». Изображая этого мальчонку, Кэсс заговорила детским голосом, звонче и тоньше обычного. Майка всегда считал, что люди выглядят глупо, когда подражают чужим голосам. По правде говоря, он и сейчас так считал, но ему хотелось бы снова пережить тот момент. На этот раз он бы просто порадовался тому, как Кэсс морщит нос, говоря о чем-то, что ее смешит. И как ее глаза превращаются в треугольники, оттого что щеки высоко приподнимаются, когда она смеется.

Капризики! Отличное слово.

Посреди ланча поступил звонок от клиента.

— «Технарь-отшельник», — сказал он, и женщина ответила:

— Привет!

Бодрая, оптимистичная — похоже, немного за двадцать.

— Привет, — откликнулся он.

— Я Розали Хейс, — сказала она. — А вы и есть Отшельник?

— Да.

— У меня тут такая странная история. Я живу в доме моей бабушки, понимаете?

— Окей.

— То есть теперь это мой дом, она мне его завещала, но я только недавно переехала. Бабушка умерла в сентябре от инсульта.

— Сочувствую, — сказал Майка и отправил в рот ложку куриного салата.

— И она была здорово оснащена — в смысле, всякой техникой. Компьютер, принтер, мобильный, даже айпод. Настоящий «Айпод классик»!

— Вам повезло, — сказал Майка.

— Но нет паролей.

— Нет паролей?

— Ну, я имею в виду, что не знаю ее паролей. Я надеялась найти где-нибудь список, но ничего не нашла. Есть только пароль от интернета, на клейком листочке под модемом. Но нигде не видно пароля от компьютера. А компьютер хороший, практически новый, я могла бы им еще долго пользоваться. Я обращалась к производителю, но они сказали, что ничем не сумеют мне помочь.

— Ну да, не сумеют, — согласился Майка.

— Вот я и подумала, может быть, вы приедете сюда и попробуете что-нибудь сделать?

— Я?

— Наверняка же у вас есть какая-нибудь хитрость на такой случай.

— Боюсь, никакой хитрости нет, — сказал Майка.

— Совсем? Вы ничего не сможете сделать?

— Ничего.

— Ох, черт.

— Какой у нее пароль от интернета?

— Что?

— Вы сказали, что нашли пароль от интернета. Какой?

— Милдред6З, — ответила девушка. — Милдред — ее имя, а в 1963-м, насколько я помню, она вышла замуж за дедушку.

— Попробуйте этот же пароль на компьютере, — посоветовал он.

— Уже пробовала, — сказала она. — И всякие варианты. Не сработало. Но вот видите? Все-таки вы знаете кое-какие хитрости.

— Те же, что и вы, — сказал он. — И вы уже попробовали.

— Айпод не запаролен, — сказала она, и в голосе ее появилась таинственная нотка, словно девушка собиралась что-то ему посулить. — Айподом я могу пользоваться сколько угодно!

— Уже хорошо.

— Но я не могу записать на него новые песни. Потому что айпод синхронизирован с компьютером. А ее песенки — такой легкий музон.

— О господи, — вздохнул он.

— Понимаете? Музычка для эскалаторов. Для приемной дантиста.

— Сочувствую всей душой, — сказал Майка.

— Давайте вы все-таки приедете и посмотрите, что можно сделать? Я понимаю, у вас есть минимальная ставка, которую мне следует заплатить, даже если вы не вычислите ее пароли.

— Можете быть уверены: вычислить пароли я не смогу, — сказал он. Потом спросил: — А коврик для мыши?

— А?

— Поискали наклейку под ковриком для мыши?

— Да, смотрела, — сказала она.

— Под принтером? Под ящиком стола? Под бумагой в лотке принтера?

— Все перерыла.

— Значит, она использовала пароль приложения. Не повезло вам.

— Но ей же нужен был пароль от компьютера, чтобы попасть в приложение, — сказала Розали. — Разве не так?

— Нет, если она полагалась на свою память.

— Вы смеетесь? Она была старенькая. Записывала адрес у себя на руке, если собиралась куда-то ехать.