Мой лучший худший друг

Глава 1

— Я хочу, чтобы ты открыла это сейчас, — обратилась ко мне мама, сунув в руки маленькую, замотанную в гофрированную бумагу, прямоугольную коробочку, размером, наверное, 10x5 и толщиной в указательный палец. О том, что было внутри я даже и не догадывалась. Но в любом случае подарки от мамы всегда много значили для меня, и мне казалось, что и этот не станет исключением. Подумав еще некоторое время что могло быть внутри коробки, мое терпение лопнуло, и я наконец зашелестела оберткой.

Первым впечатлением от увиденного у меня стало удивление. Я никак не представляла увидеть пережиток прошлого. Но странным для меня было по большей части не то, что находилось под оберткой, а то что мне это подарила мама.

Хеллен Митчелл, моя мама, чаще всего была доброй и понимающей, за исключением некоторых моментов. Только вот я, наоборот, изредка понимала ее. Несмотря на все ее хорошие качества, находилось место и плохим. Нелл, как я сама иногда ее называла, всегда стремилась с полноценной гордостью выйти в люди. И не было такого случая, чтобы мама «увидела сияние в солнечном луче» или «прочувствовала запах хвои». Все что она может увидеть и прочувствовать, так это сияние бриллиантов и запах нового кожаного дивана. Она ценила лишь роскошь и все ее составляющие, не оставляя места чему-то простому. И не менее обидным было то, что нехватка ее собственной дурости сильно влияла на ближнее окружение, поэтому доставалось и нам с папой. Все это в одно время напрягало меня, потому что сама я была полной противоположностью своей матери и не любила жить по правилам. Я всегда предпочитала добиваться всего сама, чего она мне почти никогда не позволяла делать. Но в то же время Нелл всегда подталкивала меня к каким-то новым вещам и помогала справляться с ними, несмотря на то, что у нас часто возникали разногласия.

Что касается характера и внешности, мама всегда была по-своему добродушна. И даже когда она пыталась не показывать этого, ее все равно выдавал взгляд. Светло-карие глаза под нависшими веками, еле заметные брови и небольшие губы — все это отдавало только теплом. И даже когда она гневалась, ее лицо не сбрасывало нежных красок, а наоборот добавляло слегка «сероватых».

Сколько бы я не говорила о ней грязных слов, так или иначе, я вижу много чувственности и понимания, которые мама пытается скрыть.

Поэтому я была удивлена тому, что именно такой подарок она мне сделала.

Нелл смотрела на меня как обычно с милым добрым взглядом. Хотя сегодня он, наверное, был еще добрей, чем прежде. И не отводя его от моих глаз сказала:

— Думаю у тебя хорошо получится и у самой отформатировать эту кассету.

Я посмотрела в большое панорамное окно на кухне. Картина была совсем не праздничная. Дороги заливало дождем, а ветер сносил деревья — типичная осенняя погода в Денвере.

— Да уж, — мое восхищение «зашкаливало». — Можно это сделать хоть сейчас, — сказала я, понимая, что концерт будет не очень жарким.

Я поднялась наверх по крутой лестнице со стеклянными ступенями и пошла прямо по длинному коридору. По левую сторону от меня сквозь окна виднелся небольшой сад с завядшими цветами в клумбах и со свежим метровым кипарисом. Бледный и тусклый свет пасмурного неба наполнял коридор соответствующей атмосферой. Я дошла до середины и остановилась. По правую сторону от меня располагались семь дверей и одна арка. Среди них была и дверь, закрытая на ключ, за которой находилась моя комната. Ключи от нее были только у меня. Я распахнула дверь и первое, что увидела…пыль… Да, именно. Пыль.

— Как же долго я здесь не была, — сказала я сама себе и взялась за уборку, потому что считала, что лучше это делать самой, нежели пускать в свое личное пространство какую-то незнакомую полноватую тетку с пипидастром в руке.

День рождения, конечно, был не лучшим праздником для уборки комнаты, особенно 20-й, но всего час затраченного времени многого не изменил.

Протерев везде пыль и помыв полы, я взялась за форматирование кассеты:

— Боже, как это делается?! — подумала я.

Повозившись около получаса с пленкой и ноутбуком, мне удалось открыть видеозапись в электронном виде. Моему восторгу и удивлению не было границ. Мама подарила мне не просто подарок, а часть воспоминаний.

Всего было пять видеозаписей, каждую из которых родители снимали в мой день рождения и задавали вопросы. Это было что-то вроде домашнего интервью.

Видеозапись № 1

15 сентября 2002 г. / «3-й день рождения»

— Дочка, посмотри на маму, — послышался молодой голос отца. Папа пытался привлечь мое внимание, но от кукольного домика меня могло отвлечь только то, что приходилось покруче самой пластмассы для кукол. Поэтому, он повертелся около меня с карамельным леденцом, после чего я быстро променяла домик на любимую сладость.

— Мама, смотъи фто у меня есть! Смотъи фто у меня есть, мама. — «Маленькая светловолосая девочка» лезла в объектив камеры, пытаясь сунуть маме в лицо леденец.

— Какой сегодня праздник, Элиза? — спросила меня Нелл, стоя на присядках рядом с камерой.

— Мама! Сегодня мой пваздник, — ответила я, после чего опять отбежала в сторону, прижавшись к стене.

— А что тебе сегодня подарили?

— Много!

— Домик сегодня тебе подарили?

— Майк подавил, — сказала я, съедая букву «р».

— А ты Майка любишь?

— Нет, — ответила я, снова проглатывая последний звук и нахмурив лицо.

Мама посмеялась и спросила:

— Почему же? — На что я ничего не ответила. — А маму любишь?

— Угу

— А Остина? — еще раз спросила Нелл. На этот раз речь шла о нашей домашней собаке.

После этого вопроса видеозапись резко прервалась. Продолжения ее не было. Судя по всему, в момент съемки могла разрядиться камера.

Видеозапись № 2.

15 сентября 2003 г./ «Элизе 4 года»

Минуты две в объективе была видна только гостиная, наполненная светом от блестящих лампочек в потолке. На белом кожаном диване развалился Остин — наш, когда-то, домашний питомец породы «Акбаш». И все, что можно было заметить — его шевелящееся пузо. Но потом эта тишина и спокойствие резко прерываются. На видеозаписи становится четко видно «девочку со светло-каштановыми волосами». Я как всегда была на своей волне и не могла никому дать вздохнуть полной грудью. От меня уставали не только взрослые и дети, но и все наши четыре собаки.

Я пела какую-то неразборчивую песню, которую, судя по всему, только услышала в телевизоре, и по-прежнему заглатывала «р» и «л».

— Элис, какой сегодня праздник?

— Ты фто, так быфтво вабыла, фто-ли?! День вовдения вообфе-то мой.

— Что тебе мама с папой подарили?

— Вевосипеееееед! Огвомный.

— А кого любит моя девочка? — начала, как и на предыдущем видео допытывать меня вопросами мама.

— Майка.

— Как, а маму не любишь?

— Ну и маму тове.

Нелл посмеялась, погладила меня по голове, и напоследок попросила помахать меня рукой, что я собственно и сделала:

— Пока.

На этом видеозапись и закончилась.

Видеозапись № 3.

15 сентября 2004 г./ «день рождения 2004 г.»

— Отдай мне ее — сказал со злостью зеленоглазый мальчик лет 6–7, обращаясь ко мне.

— Пусти, Майк!

Два ребенка не могли поделить между собой качающуюся на деревянных держателях пятнистую лошадку. На этот раз все происходило на улице около веранды.

— Детишки, хватит ссориться, — влезла в эту «войну» мама мальчика — миссис Филен. Она забрала у них игрушку из-за который они чуть было не подрались и отнесла в дом с красной крышей.

— Элиза, кто ты у нас сегодня?! — спросила мама, влезши в объектив.

— У меня сегодня праздник! Я именинница, а Майк гость, — сказала, посмеявшись со своего друга «девочка, уже с темно-каштановыми волосами».

— А знаешь, что, Элиза? А я торт тоже есть буду, гости всегда приходят чтобы есть, — добавил мне в ответ Майк, еле проговорив все эти слова. И конечно, не забыл в конце посмеяться.

Закрывая пасмурное небо и заросшие зелеными листьями ветки магнолии, Нелл снова выставила свое лицо и спросила меня:

— Элизабет, а кого ты любишь больше всего?

— Ну мам, ну конечно Майка, — ответила я и засмеялась снова.

— Ну вот, Эндрю, нашей дочке всего пять лет, а у нее на уме один лишь Майк, — крикнула мама отцу, унося звук вдаль.

— Мама, мы с Майком поженимся еще.

Мальчик, видимо испугавшись этих слов, убежал за дом, так и не подойдя ближе к камере. Из-за этого его лицо нельзя было хорошо разглядеть.

Я рассказала помимо всего прочего еще кучу ненужных вещей и остановилась на чем-то крайне неинтересном:

— Для меня вообще это трезвучие никогда ничего не значило.

После этих слов съемка прервалась.

Просмотрев эту видеозапись, я вспомнила много неожиданных для меня вещей. Главным шоком для меня было то, что в пять лет я уже придиралась к тому, что мне не нравилось. Ну а главной загадкой для меня оставался Майк.

Видеозапись № 4.

15 сентября 2005 г./ «сад».

— Мам, смотри кого я нашла! — раздался детский голос.

— Ха, ха, ха. Улитка, — слегка подпрыгнув сказал забавным тоном мальчик. — Была. И нет, — добавил Майк, раздавив ее без всякого сожаления ногой, и немного посмеялся.

— Ааа! — закричала я, держась руками за голову. — Зачем ты так сделал, Майк?! Она же так умрет!

Он посмотрел на меня и с пустым взглядом сказал:

— Уже.

Я похоронила ее возле большого зеленого дуба. Справа от него росли небольшие деревья, еще обсыпанные росой. Небо было ярко-голубым, а мое настроение бледно-серым. Теперь.

Мама подозвала меня к себе:

— Что уже случилось?

— Нет, не люблю. Он мою улитку убил, — сказала я совсем невпопад, видимо уже запомнив то, что обычно Нелл спрашивала меня каждый день рождения.

Это была самая короткая видеозапись, потому что именно на этом моменте она закончилась.

Видеозапись № 5.

15 сентября 2008 г./ «Элизабет 9 лет».

Снова домашний очаг. Яркий огонь полыхал в мраморном камине, лампочки, налепленные на потолке, отдавали теплым светом, а Остин как всегда лежал, развалившись на пол дивана, который, кстати, уже слегка облез. Но все это внезапно сменяется на другую картину: белый рояль, на котором играю видимо я. А напротив на ковре сидят еще четыре модницы и слушают мою, в некоторых местах неритмичную, музыку. И так продолжалось около десяти минут, после чего изменилось немногое. Я и все мои маленькие подруги начали петь вместе песни классиков и услышанный в телевизоре идиотизм.

Этот ролик для меня не был странным, единственное, что меня в нем смутило — это Майк, которого здесь и вовсе не было.

Я захлопнула дверь и спустилась вниз сразу после того, как посидела больше часа уткнувшаяся в яркий экран ноутбука. У меня было очень много вопросов к маме. Но чтобы ей их высказать, мне нужно было самой разобраться что к чему. Поэтому, немного одумавшись, я пришла к выводу, что лучше сперва выпить горячего шоколада, а потом уже задаваться вопросами.

— Да что же это со мной? — сказала я спокойно, после неудачной попытки аккуратно разорвать пакетик с шоколадом. Теперь пришлось еще и кухню белую отмывать.

В голове у меня не было никакого странного чувства, просто было интересно узнать о подробностях моего детства. Но этого до конца мне сделать не удалось.