Мой лучший худший друг

Глава 4

— Дочь дьявола! Где твои бекары? Твои промахи в знаках портят тебе все пассажи. Еще раз.

Я невольно вздохнула и начала играть снова.

— Занятие окончено! До свидания, увидимся в следующую субботу, — сказала мне женщина небольшого роста со вспыльчивым характером, прослушав только две строчки произведения.

— Но с начала занятия прошло только десять ми…

— Даю тебе больше времени посидеть за фортепиано дома, а не травмировать мою психику своей грязной игрой.

— Пока, миссис Браун.

— И не забудь подучить правила этикета, а то это занятие станет для тебя последним. — закричал мой преподаватель, и я, не дослушав ее слов, хлопнула дверью и ушла.

Я дошла до дома за полтора часа и завалилась на диван.

*Звонок*

— Ну кто еще хочет высказаться?! — крикнула я, и еле встав на ноги, направилась ко входу.

Я открыла дверь, и зевнув, уставилась с сонным взглядом на незнакомого мне человека, в ожидании его слов.

— Извини, я, наверное, тебя разбудил? — Я продолжала на него смотреть. — Просто прошло уже два месяца, а мы еще даже не познакомились.

— А должны? — спросила я, зевнув.

— Ну, думаю, не помешало бы.

— А я думаю, ты ошибся домом, — сказала я, закрывая дверь.

— Нет, постой, — удержал он ее. — До презентации осталось меньше чем два месяца, а ты, судя по всему, даже не помнишь меня.

— Какая презентация? Ты кто? Откуда я тебя должна помнить?

— Ну так про…

— Нее-ет! Только не говори, что ты как-то связан с моими проектами. А то мне навязали уже одного недоразвитого художника. Кстати, куда он пропал? Нам скоро выступать…

— Ну так…

— …надо будет, …

— …это я …

— …а он, как….

— …и есть.

— Ааа-а, так это ты мне и пытался сказать!!!

— Ага, вроде того, — сказал этот парнишка, кажется, слегка пребывая в шоке.

— Ну, придётся пригласить тебя выпить чая.

Я провела гостя на кухню и стала его расспрашивать:

— Тебя зовут…

— Найерт, — представился он.

— Точно. Найерт Ли. Слушай, как видишь, я и подавно забыла про этот проект. Надеюсь, у тебя есть какие идеи?

— Да, есть парочка.

Я уставилась на него и стала слушать.

— Ну, во-первых, мне придется тебя слегка разочаровать. В любом случае тебе надо будет сочинить несколько мелодий. Но так как мои рисунки должны соответствовать этим мелодиям…

— Ты хочешь сказать, что я должна под тебя подстраиваться?!

— Ну…

— Нет, так не пойдет, я не смогу сочинить мелодию, опираясь на твои каракули…

Найерт неожиданно достал свои работы, и я не смогла больше сказать ни слова.

— Вот, несколько моих «каракулей», — показал он мне свои рисунки.

— Вау. Но откуда ты их срисовал? У нас нет таких мест.

— Да. Эти места я нахожу в своем подсознании. Разве ты музыку не из головы берешь?! — сказал он улыбаясь, будто гипнотически.

Сразу после недолгого молчания я опомнилась:

— Рисунки у тебя конечно красивые…

— Картины, — поправил меня этот зашуганный парень.

— …но извини конечно. Я считаю, что каждый из нас должен внести что-то свое. Поэтому дай мне время на разработку собственной идеи, а уж после этого мы с тобой поговорим, — сказала я бегло.

— Ну тогда не стану тебя отвлекать от дел, — сказал Найерт, встав со стула, и направился к двери.

— Ага, пока, пока, — сказала я, снова зевнув.

Дверь у входа хлопнула и в тот момент, будто захлопнулась дверь в мои мысли. Около недели я не думала ни о чем…

…ни о чем и ни о ком. Кроме Найерта. Это могло показаться странным, но в то самое время я чувствовала что-то очень неестественное в моем понимании, и это чувство мне казалось самым чистым и вдохновляющим. Опираясь на эти ощущения, я смогла создать то, что еще пару дней назад мне казалось непосильным. Музыка звучала в моей голове безостановочно, а пальцы рук будто самостоятельно скользили по клавишам, не подчиняясь мне. Такого волнения я не испытывала никогда прежде. Мне было так хорошо и в то же время стыдно от того, что со мной происходило внутри, не говоря уже о том, как я выглядела снаружи.

Время летело очень быстро. Пыль уже засыпала все «полки и дверные ручки», которые только были у меня в доме. Дышать было совсем нечем. Но и избавиться от этого беспорядка я тоже не могла. У меня просто не было вдохновения, которое часто требовательно не только в искусстве, но и в уборке, и во всем, в общем-то, что мы делаем.

*Арт*

— Ну она просто жжет! — обратился Джодж к Жаклин.

— Она никогда прежде так не играла, — сказала Жаклин, наблюдая за моей игрой. — Ее пальцы…

— Замолчи. И просто наслаждайся.

— Шопен — мой любимый композитор!

— Жаклин! Тсс-с!

Я доиграла до конца Ноктюрн, и не обнаружила своих друзей. Тогда я решила испробовать что-то новое. То, что еще буквально вчера урослось в моей голове.

Пальцы снова начали переползать с одной клавиши на другую, мелодия полилась, будто гладкий ручей с горы. И я, будто почувствовала рядом чье-то присутствие.

— Тебе понадобилась всего неделя? — неожиданно обратился ко мне знакомый голос.

Я резко обернулась, и мне стало смешно. Но этот смех больше походил на истерический, нежели душевный.

— Боже, Элис, что с тобой происходит?! — спросила я мысленно сама себя. — Спроси у него: «Как дела?».

— Ты так хорошо играешь. В наше время людей с такими способностями редко где встретишь, — опередил он меня.

— Ты так думаешь?

— Я уверен.

— Что ж, с тебя тогда рисунок.

— Картина, — снова поправил меня Найерт.

— Не важно.

Найерт посмотрел на меня с недовольным лицом и вздохнул.

— Кажется у тебя через пять минут начинается пара, — сказала я, мигом взглянув на часы.

— Вообще, перебивать людей не очень хорошо…

— Ну все, пока, Найерт.

Зануда только посмотрел на меня каменным взглядом и ушел. А я, в свою очередь, тоже собралась и поехала к маме.

День был теплым и сухим, не смотря на вчерашний дождь. Проезжая мимо пустынных мест под песни 80-х, я думала о своем, пока мне не послышалось знакомое начало. Я сделала звук громче и меня понесло.

Через несколько минут я ощутила, как по моему лбу стекает теплая жидкость, схожая по консистенции с потом. Но она была не прозрачная, а алая, и текла она не потому что мне было жарко, а потому что каким-то странным образом мой, «спрятанный» от наскучившего ноября, кабриолет был уже перевернут.

— Это все ты! — обратилась я к человеку, который стоял неподалеку от места аварии и смотрел на меня.

Услышав мои обвинения, он подошел ко мне, заглянул в перевернутое окно и сказал:

— Нет, Элизабет. Это ты виновата.

— Кто ты? И откуда знаешь мое имя? — сказала я, вися в кресле вниз головой.

Он посмотрел на меня очень грозным бешеным взглядом, и ничего не ответив, ушел.

— Ээ-э-э-эй, помогите мне! — кричала изо всех сил я. — Кто-нибудь! Ээ-э-э-э-й!

Я чувствовала, как кровь стекает в голову, а из головы наружу, и у меня в глазах все больше мутнело.

— Пожалуйста! — сказала я хрипло последнее слово и отключилась.