Те, кого нет

2

Площадку под навесом, где предполагалось застолье, Наташа прибрала еще утром, прямо с подъема — об этом просил накануне сам хозяин дома.

День начинался прозрачный, погожий, отчаянно голосили и возились в ветвях птицы, но уже к полудню снова навалилась жара. Столы и удобные полукресла на двадцать персон были расставлены как положено, оставалось расстелить скатерти, которые тугой хрустящей стопкой лежали сейчас на сервировочном столике.

Этим она и занялась, когда послышался звук открываемых ворот, негромкое ворчание двигателя хозяйского джипа, а затем и голоса.

Что-то рановато для гостей, — подумала Наташа, — ведь сказано было: начнут прибывать после двух. Она разгладила складку, чуть потянула на себя снежно-белое полотнище, оглянулась — и застыла.

По гравийной дорожке, ведущей через лужайку от гаража к дому, в полном составе шествовало то самое тесно живущее чужое семейство, о котором она и думать себе запретила. Последним вышагивал Валентин, зыркая по сторонам, как карманник в трамвае.

Наташа подавила нервный зевок, но не отвернулась, не убежала, и даже не стала прятаться за опорой навеса. Чувство собственного достоинства взяло вверх: с какой стати, если все равно целый день придется провести рядом с ними!

В этот момент Валентин заметил ее и сбился с шага. Прищурился, пожевал губами и как ни в чем не бывало двинулся дальше.

Ну и дела! Так вот чем обернулось предложение Анюты поработать вместо нее в Шаурах…

Переговоры в агентстве «Фрекен Бок» прошли как по маслу. Летом людей катастрофически не хватало, и было решено, что она приступит со следующей недели. А наутро, первым же автобусом, она отправилась в Шауры и довольно быстро отыскала дом полковника Смагина.

При ней были паспорт, который ей вернули при освобождении из колонии, пачка сигарет, мобильный, немного денег, старенький светлый комбинезон, выданный Анютой, резиновые перчатки в упаковке и адрес родичей приятельницы в Старых Шаурах.

Адрес не пригодился — хозяева наняли ее на три дня и предложили ночевать здесь же. Спросили только имя и назвали сумму оплаты. Цифра показалась ей астрономической, к тому же тут было красиво и как-то по-особому спокойно.

Наташа взялась за дело с ожесточением и начала с небольшого флигеля, примыкавшего к хозяйственным постройкам. Внутри он выглядел так, будто строители только что ушли, бросив все как придется. Заляпанное штукатуркой и цементным раствором единственное окно выходило на гараж и собачий вольер, прихватывая кусок газона, но толком разглядеть что-либо через него было невозможно.

Хозяин, представившийся Савелием Максимовичем, велел Наташе полностью освободить помещение, перенести и рассортировать по полкам в соседней пристройке все, что было свалено во флигеле, вымыть окно и пол, высушить и проветрить. «Родион поставит тут стол, пару стульев и электрокамин. Кушетка имеется, приведете в порядок. Постельное белье вам выдадут».

Звучало вполне по-армейски. Правда, она так и не поняла, кто такой Родион. Охранник, может быть, водитель? Но было не до того — она провозилась до самого обеда, но флигелек вылизала до блеска, а закончив, отправилась в большой дом за дальнейшими распоряжениями.

Хозяйка, Инна Семеновна, жарила котлеты. Мойка была завалена посудой — мисками, ножами, деталями разобранного кухонного комбайна. Посудомоечная машина бастовала — и Наташа молча принялась мыть все подряд, расстелив на мраморной столешнице чистое полотенце и складывая на него вымытое.

— Спасибо, дорогая! — воскликнула хозяйка, отставляя сковороду и выключая плиту. — Вы меня просто спасли… Вам нужно поесть, пожалуйста, не стесняйтесь. Берите все, что найдете в холодильнике, и обязательно — котлетку. Потом наведите тут порядок и приходите ко мне в зимний сад. Я, пока наши не вернулись, займусь кактусами. Моющие средства в шкафу, губки и салфетки там же, но плитку промойте без порошков, просто теплой водой… Окна, кажется, еще ничего… И обязательно перекусите, — повторила она, сняла фартук, бросила его на высокий табурет у блестящей хромом барной стойки и исчезла.

Тут Наташа проколготилась еще часа два. Потом пожевала, покурила в открытое окно и позвонила Анюте — доложить, что все вроде нормально, когда вернется — точно не знает, ночует у хозяев.

Кухня была необъятных размеров, сверкала металлом и не сказать, чтобы остро нуждалась в уборке. Хозяйка поддерживала чистоту. Поэтому Наташа успела привести в порядок и примыкавшую к ней комнату, с виду больше похожую на маленькую гостиную, чем на столовую.

В фарфоровой китайской вазе стояли полузасохшие розы. Она сунула колючие осыпающиеся стебли в пакет с мусором, который собиралась вынести, вымыла вазу, полюбовалась синими драконами, вьющимися по глянцевитой поверхности, и отправилась искать хозяйку.

В зимнем саду, который располагался в левом крыле дома, ей показалось душно. Пахло приторно-сладким, горели лампы дневного света, и жалобно орала кошка. Повсюду были растения, большинство из них Наташа никогда не видела: они свисали со стеллажей, ползли по натянутым бечевкам, цвели, вились и кустились.

Она пошла на звук и в дальнем углу обнаружила Инну Семеновну.

Хозяйка стояла на коленях за стеллажом, прижимая к груди упитанную рыжую персиянку и что-то шепча ей в розовое ухо. Животное висело как тряпка, без движения, и безостановочно мяукало. Наконец кошка умолкла и только время от времени постанывала — совсем по-человечески.

Наташа присела рядом и протянула руку.

— Что это с ней?

— Не знаю.

— А, — догадалась Наташа. — Видно, ей тут дышать нечем. Надо ее вынести на воздух, на травку… Ей рожать скоро. Когда у нее срок?

— Откуда мне точно знать? — растерялась хозяйка. — На днях. Вы думаете, Джульетте нужен свежий воздух?

— Конечно! — убежденно сказала Наташа. — Он всем нужен. Извините, я хотела спросить, где нарезать свежих цветов в столовую? Я там тоже прибралась…

— Я сама. — Инна Семеновна поднялась. — Возьмите Джульетту и отнесите на газон к водоему. Я открою здесь рамы и приду. Только не дайте ей удрать!

Наташа приняла хозяйское сокровище. Джульетта оказалась довольно увесистой и на ощупь горячей. Осторожно тронула кошачий нос — сухой и шершавый. Легонько почесывая за ухом и прижимая животное к груди, она направилась к выходу. Джульетта поерзала, повертела головой и затихла.

Но как только Наташа присела на скамью у водоема на газоне, кошка снова стала вырываться из ее рук. Пришлось спустить ее на траву, хотя если рыжая надумает чесануть куда-нибудь, неприятностей не миновать.

Она уже жалела, что ввязалась в эту кошачью историю. Однако обошлось.

Тяжело переваливаясь, кошка проковыляла по газону, остановилась и выгнулась дугой. Пока она зарывала свое добро, Наташа вспомнила бродячих котов и собак, которые кормились при пищеблоке в колонии. Их гнали, но они каким-то образом снова и снова просачивались в зону, находили лазейки. А при появлении начальства моментально прятались по щелям и закоулкам, забивались в кочегарку и за мусорные баки.

— Джульетта, — позвала она. — Иди ко мне, киска… Не хочешь? Ну, погуляй, погуляй на воле.　

Она достала сигарету из нагрудного кармана комбинезона.

Тут и в самом деле было красиво. Все на своем месте, ничего лишнего. Полковник расстарался. Наташа неторопливо курила, наблюдая за Джульеттой. Та, как кролик, жевала газонную траву, перебирая стебельки в поисках нужных. Верхняя губа кошки мелко подергивалась. Затем она растянулась на краю водоема и стала следить за движением в глубине. Там время от времени что-то поблескивало, а листья кувшинок вздрагивали.

Показалась хозяйка с букетом садовых ромашек.

— Как это вам удалось ее уговорить? — спросила Инна Семеновна, присаживаясь рядом.

Наташа не ответила, только пожала плечами. Что тут ответишь? Мышцы ныли, двигаться не хотелось, однако она взяла себя в руки, поднялась и сказала:

— Поставлю цветы, потом схожу приберу вокруг Джульеттиной корзины.

— Не надо, — сказала Инна Семеновна. — Спасибо. Я там сама наведу порядок. Вымойте пол в зимнем саду, а потом займитесь террасой. И, думаю, на сегодня достаточно…

Часа через два, когда уже стемнело, к воротам подкатил большой джип.

Она уже заканчивала с крытой террасой первого этажа, когда на лужайке послышались голоса. Хозяйка была в доме, там ярко горел свет.

Наташа разогнулась: полковник, не взглянув на нее, пересек террасу и скрылся в холле. За ним шел рослый паренек с пакетами в обеих руках. Он поздоровался, и Наташа снова взялась за швабру.

Она не знала, куда девать здоровенные полиэтиленовые мешки с мусором. Сложила их грудой возле флигеля, но все же решила пойти и спросить у хозяев. Когда Наташа проходила к дому, в вольере беспокойно заворочался пес. Ступени у входа были освещены двумя неяркими светильниками.

Только поднимаясь по ним, она почувствовала, насколько устала. Больше всего ей хотелось прямо сейчас спуститься к притихшему озеру и побыть там в одиночестве. Может быть, искупаться — вода снимет усталость, смоет пот.

У входа на террасу она столкнулась с парнем, который приехал вместе с полковником. Он нес в охапке свернутый матрас, одеяло и постельное белье. Тут она догадалась, что это и есть тот самый Родион, о котором упомянул хозяин.

— Это вам, — сказал парень. — Вас ведь Наташей зовут?

Она кивнула.

— Мама вами не нахвалится…

Он показался ей милым и ужасно непосредственным. Гораздо моложе ее, а голос и глаза действительно материнские.

— Дайте мне что-нибудь, я помогу, — проговорила она.

— Я сам. Сейчас приволоку еще и обогреватель…

— Да не стоит, — улыбнулась Наташа. — Во флигеле не холодно. По крайней мере, мне так показалось. Куда вы деваете мусор?

— Черт с ним, оставьте где лежит. — Родион не сводил с нее глаз. — Садовник утром выставит за ворота, потом заберет машина. Они приезжают через день… Искупаться не хотите?

Она отрицательно покачала головой, сходила в дом и согласовала с Инной Семеновной планы на утро. После чего вернулась во флигель.

Родион уже успел притащить сюда пластиковый садовый стол с парой стульев и раскатать матрас на узкой кушетке.

Наташа заперлась на щеколду и, несмотря на то что глаза слипались и горели, как запорошенные песком, позвонила домой. У матери был странный голос: нежный, с отрывистыми интонациями, словно она хотела, но никак не решалась что-то сообщить. «Я ужасно соскучилась по тебе, — напоследок сказала она. — Но раз ты решила твердо, пусть будет по-твоему. Ты уже работаешь?» — «Да, в одной фирме…» — «Как с жильем?» — «Пока у знакомой…» — «Назови хотя бы город. Должна же я знать, где ты? — мать запнулась и неуверенно добавила: — …Мы с дядей Андреем приедем к тебе». — «Зачем? — удивилась Наташа. — У меня все хорошо, мамочка…»

Пока она говорила, от напряжения у нее взмокла под футболкой спина. Рука, сжимавшая мобильный, тоже стала влажной.

«Все же надо ополоснуться, — решила Наташа, покосившись на кушетку. Поверх стопки простыней лежало пушистое полотенце. — Я вся в пыли…»