Она и он. Бои без правил (Сборник рассказов)

Она что-то шептала, глядя на Женькину фотография, а он, оглушенный, смотрел на нее. Сердце бешено колотилось в груди, в ушах стоял гул. Он вспомнил.

Все лето после сессии Женька работал в Такдоналдсе, даже не поехав к родителям. После выматывающих смен он забегал в автошколу и, набрав ворох рекламных листов, бежал расклеивать их по городу. Начала осеннего семестра Женька ждал с особым нетерпением. Танюша, как он звал ее, училась в соседней группе. На его знаки внимания она отвечала положительно, но особых авансов не раздавала, давая понять, что ее благосклонность надо заслужить.

В тот день Женька пригласил ее в кафе, находившийся на центральной улице города. Танюша немного скривилась, что не ресторан, но дала себя уговорить. В кафе Женька, смущаясь и запинаясь, поздравил ее с прошедшим днем рождения, которое было летом, и достал бархатную коробочку. Танюша, взвизгнув от удовольствия, открыла ее. На дне лежал кулончик в виде сердечка, усыпанный прозрачными камешками.

– Ух, ты! – Танюша залилась румянцем от удовольствия, ее зрачки расширились. – С бриллиантами! Женьк, ну ты даешь.

Она с восхищением смотрела на Женьку. Тот, смущаясь, пояснил:

– Тань, это пока не бриллианты, а фианит, но я потом обязательно заработаю. А еще мы можем с тобой в Крым на неделю махнуть, у меня остались деньги.

Он хотел еще что-то сказать, но Танюша смотрела на него с нескрываемым презрением, как на говорящую лягушку:

– Ты, что, обалдел? Ты за кого меня принимаешь? Юлька со своим летом на Кипр ездила, он ей машину обещал купить, а ты мне Крым предлагаешь?

Танюша резко отодвинула стол и встала:

– Ты неудачник! И не смей ко мне подходить, урод!

Швырнув коробку, она ушла.

Женька неделю не ходил в универ, пытаясь стереть из памяти свое унижение. Лишь в пятницу он приехал ко второй паре. Практику у них вел Сергей Львович – заносчивый и неподкупный, получить зачет у которого было делом весьма трудным. Он ходил с вечно задранной головой, неестественно прямой спиной, здороваясь, словно делая одолжение. Одевался Сергей Львович просто – дешевые джинсы и растянутый зеленый свитер. Был доцент полноват, причем по бабьи: крупные бедра и грудь как у женщины.

Сам Сергей Львович объяснял свою полноту занятиями боксом в молодости, но злые языки утверждали, что у препода болезнь – евнухоидизм, заключавшаяся именно в ожирении по женскому типу и микроскопических половых органах. Мол, в свое время у Сергея Львовича был бурный роман с одной студенткой, который бесславно закончился из-за физиологической особенности. Войдя в аудиторию, преподаватель осмотрел студентов, взгляд его остановился на Женьке.

– Какими судьбами? – язвительно поинтересовался он. – Чем обязаны подобной чести?

Женька молчал. Сергей Львович не унимался:

– Молчим? Ниже достоинства ответить? Наверное, по девушкам бегали? Надеюсь, хотя бы успешно.

При упоминании девушек кровь хлынула к Женькиной голове, он вскочил, закусывая губы, прищурив глаза от ненависти:

– Не вам бы о девушках говорить, с вашим-то микроскопическим достоинством.

В аудитории повисла тяжелая тишина, Сергей Львович выскочил из кабинета. Славка и Колян потрясенно смотрели на Женьку:

– Ну, ты даешь, старик. Будешь теперь сапогами грязь месить, Сергей Львович это так не оставит.

Женька долго бродил по городу. Зайдя в забегаловку, он заказал пару кружек пива, потом он пил водку со смутными мужиками. Тоска не унималась. В общежитии было пусто. Славка и Колька, соседи по комнате, уехали к родителям. Женька долго сидел в темной комнате, обняв голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Потом он выдернул из брюк ремень и, зацепив его на крюке в потолке, проделал петлю.

Допив для храбрости начатую бутылку водки, Женька встал на табуретку и продел голову в петлю. Он все никак не мог решиться и выбить опору из-под ног. Женька уже собрался слезать, но именно в этот миг нога неловко подвернулась и толкнула табуретку. Женька пытался перехватить ремень руками, но тот верно затягивался, отнимая все шансы.

Мать все еще сидела за столом, Женька прислушался:

– Женечка, знаешь, а я тут в церковь ходила, с батюшкой разговаривала. А он мне сказал, что мы с тобой и потом не увидимся, мол, самоубийцам нет места на небе. Женечка, я ведь так мечтала, что мы с тобой хотя бы потом вместе будем, что я, наконец-то, смогу обнять тебя…

Голос у матери сорвался, и она зарыдала, вздрагивая всем телом.

Женька смотрел на звезды. "Ну ладно, я дурак, согласен, – начал он вздрагивающим голосом, – но ей то за что так мучиться? Ну, меня накажите, накажите вдвойне. Но она? Хоть малейший шанс все исправить". Он дотронулся до стены, та взорвалась под его рукой, рассыпавшись на миллионы сверкающих осколков. Хлынул ослепительно-нестерпимый свет.

…Был обычный субботний день, Светлана Анатольевна возвращалась домой, выгуляв пса. По дороге ей встретилась соседка.

– Здравствуйте, Анна Николаевна, – первой приветствовала Светлана Анатольевна.

– И вам всего доброго. Смотрю, вы собачку себе завели?

– Да вы знаете, Анна Николаевна, случайно все получилось. Как-то вечером звонок в дверь раздался, я вышла – никого, а у порога вот эта собачка.

– И правильно, что себе оставили. Все веселее будет.

– Вы только не смейтесь, Анна Николаева, я, когда его увидела, сразу о Женечке вспомнила. У него взгляд такой же, умный и все понимающий. Да вы не поверите, он от меня ни на шаг не отходит, словно боится потерять. И так мне легко стало, даже подумалось, что у Женечки всенепременно хорошо будет теперь, и такая тяжесть от сердца отлегла.

Светлана Анатольевна медленно пошла к подъезду. Маленький кудлатый песик, преданно заглядывая в глаза, бежал рядом.

23.01.2010г.